– Объяснись.
Чимин закрывает глаза, откидываясь на спинку дивана. Он не может объяснять, для этого надо думать, а как думать, когда Юнги в его комнате, где каждый дюйм помнит его присутствие, где на полу царапины от разбитой вазы, которую они снесли с крошечного столика, когда ввалились в комнату, жадно целуясь, где на кровати нет покрывала, потому что Чимин устал его застирывать, где в шкафу лежат футболки Юнги, в которых Чим спит каждую ночь, где есть ковёр, о жёсткий ворс которого они не раз стирали колени, который Юнги всё грозился выкинуть, но руки никак не доходили.
Как думать?
– Чимин.
– Ты её бросил.
Слова царапают горло.
Юн непонимающе хмурит брови. На переносице появляется морщинка. Чимин вспоминает, как касался её губами, как Юнги обнимал его за пояс и нарочно хмурился ещё сильнее, чтобы продлить ощущения поцелуя.
Мазохизм высшей категории.
– Я не понимаю.
– Суран. Ты её бросил. За три дня до того, как попал под машину. Предложил остаться друзьями и всё такое прочее.
– Чушь, – фыркает Юнги. – Я люблю её, мы вместе почти шесть лет.
Почему это так больно, господи?
– Ты не помнишь последние пять лет, как ты можешь утверждать, что любишь её?
– Я... чувствую?
Ухо режет вопросительная интонация.
Чимин подбирается, садясь ровнее.
– Чувствуешь?
– Я не у... – Мин раздражённо выдыхает. – Слушай, Чимин... Мы ведь не такие близкие друзья, почему ты думаешь, что я буду говорить с тобой по душам?
Пак усмехается.
– А если я скажу, что имею на это право? На всё это, – он обводит рукой комнату. – Сидеть с тобой. Говорить с тобой. Слушать тебя.
– Да с чего это вдруг? – Юнги всплёскивает руками. – Ты ведь мне никто!
«Никто».
Чимин поднимается на ноги.
Юнги расширяет глаза, когда тот рывком стаскивает его со стула, прижимая спиной к стене.
– Хочешь узнать, почему? Хочешь?
«Никто, никто, никто».
– Чимин, ты...
– Хочешь?
«Никто, никто, никто».
– Что ты тво...
– Ты хочешь узнать или нет?!
«Никто, никто, никто».
Юнги сглатывает.
– Хочу.
– Тогда вспомни, – рвано произносит Чимин. Языки костра внутри лижут органы, и когда они доберутся до сердца, Чима ничто не спасёт. Терять нечего. – Вспомни. Вспомни, Мин Юнги, чёрт тебя дери! Вспомни меня! Немедленно! Сейчас же! Вспомни!!! – он цепляется за его плечи, отчаянно выдыхая. – Вспомни меня, Юнги, прошу...
