we used to

BM - We Used To

    Для буднего дня в этом ресторане слишком оживлённая атмосфера, за каждым столиком увлечённые беседы, смех, перезвон бокалов, наполненных всевозможным алкоголем. Мэттью приходит сюда раз в неделю, по четвергам, и сам не понимает зачем. За его столиком тишина, одинокий бокал вина и блокнот.

      Официанты каждый раз невольно бросают на этот блокнот взгляд и уходят с немым вопросом. Он выглядит слегка потрёпано, у него порваны углы, помято и вырвано чуть меньше половины страниц, почти вся обложка исписана различными фразами, которые в последствии используются для треков: в их названиях или текстах. В нём слишком много откровенного, в нём буквально весь Мэттью как он есть. Настоящий. Мечты, мысли, чувства, прошлое и настоящее — там словно вся его жизнь собрана по осколкам в единый витраж, сверкающий разными цветами.

      Здесь когда-то был такой витраж, в оконном проёме рядом с барной стойкой. Это место наполнено воспоминаниями, за этим столиком когда-то было веселье, смех, разговоры и перезвон бокалов. Мэттью банально привык сюда приходить, но где-то глубоко понимает, что как раньше больше не будет.

      Они оба верили, что будут всегда вместе, как бы банально это не звучало. Они любили. Они хотели. Они верили. Но в один момент что-то пошло не так, и обычное равнодушие стало сильнее, чем та любовь, что когда-то буквально бушевала и била через край.

***

      Последняя строка будущего трека дописана, бутылка вина выпита до дна, и смысла здесь находиться Мэтт больше не видит. И смысла нет уже довольно давно, но это не особо его волнует.

      На улице прохладно, лёгкий ветер немного отрезвляет и помогает собраться с мыслями, но реальность всё ещё видится несколько туманно. Мэттью воспринимает мир уже не так, как раньше. Да он и не помнит, как это, «так». Его преследует навязчивая мысль, что каждый проходящий мимо человек насмехается над ним, над его слабостью и неспособностью отпустить прошлое. Ему кажется, что над ним смеются. Что его обсуждают. Что его осуждают.

      Мэттью закрывается от окружающего мира и людей так же, как и все: капюшон на голову, чёлка на глаза, наушники в уши и любимый трек на полную громкость; и снова та же, уже выученная до мелких деталей, дорога. Вот здесь, за этим поворотом, есть маленькая уютная пекарня, в которой они покупали вкусные круассаны, а если идти дальше и свернуть налево, то можно попасть на небольшую детскую площадку, — там они катались по ночам на качелях и смеялись, словно маленькие дети, и, как в романтических фильмах, держались за руки. Эта улица наполнена прошлым. Их прошлым.