Личный

Глава 1

В последнее время Рин совершенно ушёл в себя: он постоянно слушал музыку и читал, общался только с Куро, даже своего брата юноша не подпускал близко, отмахиваясь от общения. Бон видел это и бесился. Он не мог так просто простить Окумуре его ложь, но и дальше наблюдать грусть и тоску на лице брюнета не хотел. Слишком сильно Рюджи привык к задорному блеску небесно-синих глаз и всегда счастливой улыбке. Вот и сейчас Рин без интереса, потухшим взглядом смотрел в окно, вполуха слушая слова Юкио, а рядом — никого. Он никому не позволял быть близко, никого не хотел видеть, а между тем Шиеми смотрела на него с печалью, Изумо — с гневом, Конекомару — с виной, Шима — с сожалением, а учитель не знал, как достучаться до старшего брата. Бон тоже не знал, но он и не пытался, просто наблюдая со стороны и скрипя зубами.

— Поговори с ним, — тихо произнёс Шима, толкнув его локтем в бок.

Рензо видел, как его друг разрывается между собственной гордостью и желанием привести Окумуру в чувство. Будущий Ария сам пытался поговорить с Рином, но тот только сказал, что всему конец, и ушёл. Шима волновался за него, но ещё больше парень переживал за своего старого друга, которого раздирали сомнения и противоречия.

— С чего вдруг я буду с ним разговаривать? — почти зло спросил Сугуро.

Он, правда, сам не знал, на кого он злится: на Шиму, на Рина или всё-таки на себя самого. Его клинило на Окумуре ещё до того, как выяснилось, что тот — сын Сатаны, демон в человеческом обличье, но теперь его раздирало от яростной злости и бессилия. Бон хотел, но не мог простить эту ложь.

— Может, потому, что именно ты сказал ему, что он не один, а после приказал держаться ото всех подальше, потому что он, по-твоему, опасен для окружающих. Поверь мне, друг, твои слова сделали это с ним, — объяснил Шима.

Он-то знал, что Сугуро ничего не смыслит в человеческих отношениях, а ещё он знал, что Рин, который не доверял никому, кроме своего названного отца, смог довериться только Бону, и его слова больно ударили по Окумуре. В итоге юноша закрылся от всего мира, не желая снова испытать эту боль разочарования и предательства.