the handmaiden.

Часть вторая, глава седьмая: прошлое.

第7章

[flashback]

Для Чонгука поместье Козуки с самого детства было тюрьмой. Да, именно так он видел его в своих снах наяву: плотные стены, железные решетки, здание, закрытое на все замки, без единой лазейки, без единого выхода во внешний мир. Все, что было у Чонгука, – сад; спокойный, до странного тихий, умиротворенный, зеленый и цветущий летом, покрытый снегом и инеем зимой. Сад, где он мог хотя бы недолго чувствовать себя свободным – эдаким простым игривым ребенком, которому разрешалось гулять сколько угодно и не бояться, что его за шкирку затащат в серые стены мрачного здания и прикажут делать то, чего он не хочет.

В действительности все было не так. Но Чонгук отпирался. Пытался отпираться, но его дядя – вечно спокойный, строгий, непоколебимый Граф – всегда имел над ним власть, которой Чонгук хотел, но не мог противостоять. Это просто было не в его силах. 

Темные стены, темные комнаты; мрачный-мрачный дом. Чонгук рос в этом доме долгие годы и, следовательно, впитывал в себя весь его мрак своей бледной, фарфоровой кожей. 

«Чудесный мальчик, просто куколка», – так говорили все посещающие поместье гости, когда трепали маленького Чонгука по волосам и дергали за румяные детские щеки. Чонгук тогда мало что понимал – прятал взгляд, заливаясь краской, и слышал только умиленные возгласы. 

Самым страшным помещением в поместье была библиотека – огромная, мрачная, с высокими стеллажами, запахом древности и старых книг. Служанка по имени Сасаки часто приводила Чонгука сюда, и они вместе неторопливо листали выцветшие страницы дорогих фолиантов, рассматривая картинки; картинки, в которых Чонгук тогда еще особо ничего не смыслил, не мог разобрать и понять.

Но каждый раз, когда он хоть на секунду отрывался от книги, его настигал пристальный взгляд сидящего напротив дяди – строгий, пугающий взгляд. И тогда Чонгук терялся и дрожал, но снова утыкался в картинки, которые все же для чего-то ему были нужны. И пусть тогда Чонгук и не понимал, для чего, он изо всех сил стремился делать все правильно, следовать приказам и не быть капризным. Но когда Чонгук стал немного старше и порой контролировать выплески еще пока детских истерик было совсем невмоготу, ему приходилось мириться и принимать наказания – дядя мог ударить по рукам или дать пощечину, а затем запереть Чонгука в его комнате на целый день.