the handmaiden.

Глава двенадцатая: финал.

第12章

«Многоуважаемый дядя.

Мне всегда было больно смотреть, как вы унижались перед той знатной госпожой из Нагои. Рад вам сообщить, что больше этого делать вам не придется, – Графиня оказалась дочерью бедного корейского крестьянина. Я отправил ее вам в качестве подарка – надеюсь, в пути она не будет повреждена и прибудет в целости и сохранности.

В какой-то мере она искупила свою ошибку тем, что прислала мне Тэхена – его теперь мне не заменит никто на целом свете. И за это я Графине немного благодарен. 

— ваш племянник, Чонгук».

黒丸

Графиня откидывает голову назад, сдувая прядь волос со лба. В этом чертовом подвале сыро, но при этом почему-то очень душно. Ее руки наручниками прикованы к столу, а сидящий напротив Граф Козуки откладывает в сторону письмо, явно присланное Чонгуком, и смотрит на Комацу без тени усмешки. За его спиной в длинном аквариуме Графиня видит огромного осьминога и содрогается всем телом, отводя взгляд.

– Ты, помнится мне, интересовалась моими старинными станками, – Козуки снимает очки и откладывает их на стол. – Ты, милая, не только их увидишь, но и опробуешь на себе. Ты сполна заплатишь за все, что натворила.

Граф пододвигается ближе и касается ладонью ее подбородка. Комацу дрожит и увиливает от прикосновений.

– Я не жалею никого, даже таких прекрасных созданий, как ты, – Козуки усмехается. – И ты поплатишься, но сначала… сначала расскажи мне кое-что о моем племяннике. Он, знаешь ли, единственный родной человек, оставшийся у меня, – теперь и его нет рядом, ты его отняла. 

– Ложь… – воздух кажется Графине горячим и тяжелым, она давится каждым своим вдохом. – Он сам сбежал…

– Замолчи! – в глазах Графа плещется неподдельный гнев, но он быстро сменяется расслабленностью, стоит Комацу затихнуть. – Они вдвоем, мой племянник и его слуга, они сумели провести тебя, наивную дурочку, возомнившую себя богиней, правительницей всего мира. Но я организовал розыск – и я найду их, чего бы мне это ни стоило. 

Графиня многое слышала о Графе Козуки, многое она видела сама и прекрасно знает, что он – старый извращенец, помешанный на эротических историях, книгах с похабным содержанием и не менее похабными иллюстрациями. Козуки плевать, кого рассматривать в качестве объекта всеобщего желания, – наверное, именно поэтому он долгое время пытался слепить такой объект из собственного племянника; и у него получилось.