Парень неспешно шёл по живой (иначе и не сказать) сеульской дороге. Он, будучи немного интровентом - во всяком случае, так считая, - любил такие тихие спокойные утренние прогулки, хотя многие другие интровенты предпочли бы ночь как время для уединения. Однако этот странный парень шёл по весенней, полной людьми дороге с счастливым выражением лица.
Его утро началось хорошо, причём по неизвестной причине. Как только Ким Сонгёль открыл глаза, его губы расплылись в мягкой улыбке.
"Так... Сегодня суббота..." - подумал он, глядя в потолок и ловя себя на мысли, что выглядит психом с этой глупой улыбкой.
Шагая по улице, он невольно замечал прелести повседневной жизни и гадал, почему же он раньше не обращал внимания на играющих детей, на волшебный аромат утренней булочки, на мило ругающихся парочек, на... можно было перечислять бесконечно! Даже если он знал, что у мира есть и другая сторона, мрачная и ужасающе жестокая, то он решил "наслаждаться жизнью здесь и сейчас". Эту фразу он слышал поистине огромное число раз и откровенно молча презирал за излишнюю сопливость, как в дешёвых фильмецах про любовь, как любил выражаться сам Сонгёль. Но сейчас он отчасти понял, а не просто услышал в очередной раз эту фразу. Он научился по-настоящему наслаждаться моментом. Внезапно это поняв, кореец повеселел.
Яркие, свежие листья качались на ветру, который послужил облегчением в это знойное утро. Парень вдохнул весенний воздух. Пахло умиротворённостью.
- Хён Сок-оппа! Прошу, остановись!
Этот женский, полный отчаяния голос прозвучал так жалостно, что Сонгёл тот час же обернулся. Перед ним встала такая картина: девушка с длинными чёрными волосами и стаканом в руке бежала за парнем; тот был со светло-каштановыми волосами и выглядел так, будто хотел отделаться от этой бедняжки, причём всё это с болью в глазах.
- Хаён, прекрати. - ледяным голосом произнёс он. - Не надо делать из этого драму.
- Из чего, Квон Хён Сок? Ты назначаешь встречу, а потом заявляешь, что бросаешь меня? А как же наш уговор?
- Я не смог его выполнить.
За это время собралась небольшая толпа зевак, которая вовсе была непрочь посмотреть такую мелодраму.
Но парень уходит, а девушка так и остаётся стоять со стаканом в руке, видимо, не зная, что сказать. И вдруг слеза за слезой катятся по её щекам, а она даже не пытается их вытереть.
Ну почему…
Вот что читается в её безумно глубоких карие глазах.
Ну почему ты уходишь? Скажи, что пошутил. Скажи, что просто проверял меня. Скажи…
Сонгёль ощутил пронзающую, чужую боль.
Помогите же… кто-нибудь… мне нужна помощь…
И Сонгёль решил преподнести эту помощь. Плевать, что он любит одиночество. Плевать, что не далеко не психолог, чтобы выслушивать чьи-то мысли. Плевать. Парень хотел не видеть этой боли в её глазах.
Но девушка уходила, и Сонгёль медленно, чтоб не привлекать внимания последовал за ней. Он почти не думал. Он просто делал то, что ему хотелось, без какой-либо мысли в голове.
Впрочем, если вы пытались не думать ни о чём, вы наверняка замечали, как противные мысли никак не успокоятся и всплывают одна за другой. Поэтому, написав "без какой-либо мысли в голове", я приврала. Его мысли были спутаны, как его же волосы этим утром.
"Нужно притормозить тут... Как же начать разговор? Эти птицы славно поют... Многово же я не замечал... Эту девушку зовут Хаён? Тот парень, видимо, бросил её... Бедняжка... Противная толпа, откуда она взялась? Ну вот, теперь я её не вижу..."
Но вскоре Сонгёль увидел девушку вновь. Она сидела на скамейке с несчастным видом.
Казалось, парень стоял и смотрел на неё уже целую вечность. Разглядывал её милое личико, колышащиеся на слабом ветру волосы...
Иззбавившись от наваждения, Сонгёль подошёл и сел рядом. Он слышал биение своего сердца, он слышал падение её слёз и ничего больше. Он слышал лишь себя и её.
– Выговорись. – мягко обронил он, и девушка расплакалась ещё сильнее.
Сердце Сонгёля снова сжалось, и он неловко положил ей руку на плечо, скорее чувствуя, а не понимая, что нужно не дать девушке ощутить себя одинокой.
Она попыталась успокоиться.
– Простите, что устроила драму на людях, – тихо сказала она; парень заметил, что её голос очень милый, нежный, но не писклявый.
Наступила чуть неловкая тишина.
– Первый раз я встретила его в кафе. Он приходил сюда каждый день и заказывал капучино. Я влюбилась в его голос. А потом, когда свободных мест не было, он подсел ко мне. И заговорил. – тут Хаён усмехнулась. – Он сказал: "Ты знаешь, что эта булочка очень каллорийна?" А я сказала, что знаю это. И что она просто изумительна на вкус. С тех пор он и стал каждый день подсаживаться ко мне. Сначала мы просто дружили, болтали обо всём на свете. А я чувствовала, что влюбляюсь, чувствовала себя полной дурочкой... Он пригласил меня на прогулку, и я отказалась. Потому что боялась, что влюблюсь сильнее. Потому что хотела убить это чувство. Но мы пересеклись в парке. И тогда он признался, что я ему нравлюсь. – Хаён всхлипнула, но продолжила. – И мы стали встречаться. Не знаю, зачем я согласилась. Я просто... хотела быть рядом с ним. А если бы отказала, он ведь стал бы избегать меня, верно?
У нас всё было чуть ли не радужно. Мы редко ссорились, а если ссорились, то быстро мирились...
– А договор? – тихо спросил Сонгёль.
– В самом начале отношений у нас был договор: сказать прямо, когда чувства исчезнут. Они должны были исчезнуть, рано или поздно. И исчезли. Он перестал отвечать на звонки, говорил, что сильно занят... И я верила – у нас же был договор. А он мне, видимо, не доверял. Не поверил моим словам, что я всегда готова услышать правду. Когда он назначил встречу в этом кафе, я была счастлива. А он порвал со мной. А ведь я за это время полюбила капучино... – девушка, словно подтвердая собственные слова, приподняла стакан, который всё это время был у неё в руке. – Правда, этот капучино предназначался Хён Соку...
– Пойдём. – Сонгёль вдруг потянул её за руку в сторону того кафе. – Я хочу попробовать капучино.
– Я н-не хочу туда идти... – произнела Хаён, но Сонгёль подавил её жалкую попытку возразить.
– Капучино, пожалуйста, – сказал он, когда они подошли к стойке.
(Подошли – это сильно сказано: Сонгёль просто волочил Хаён за руку)
Получив напиток, он мягко улыбнулся девушке сверху вниз.
– Не плачь больше. Этот твой Хон Сок того не стоит.
