Our love tastes like blood.

16.

По закону жанра Тэхен должен улыбаться, поглаживая чужие волосы. Скоро должны подоспеть врачи и сказать, что, о боги, с ним правда все в порядке. Однако у Тэхена такое же умиротворенное бедное лицо, мелко подрагивающие ресницы и белые губы с чуть розовым оттенком. Будто их присыпали пудрой.

Чонгука снова разрывает изнутри, а рваные выдохи и вдохи начинают резать тяжёлую тишину.

– Он очнется.

Чонгук не ожидал увидеть Чимина тут. То есть... Вообще. После того случая они особо и не пересекались, а Чонугка до сих пор дико давит совесть, когда он вспоминает, что творил тогда. Однако сейчас действительно было не до этого. Чимин опускается рядом, улыбаясь тепло, так только он и может. А у Чонгука сразу слезы спускаются по щекам мокрыми холодными дорожками, старший сразу ловит его в объятия. А Чонгук сжимает кофту мягкую на спине, совсем забываясь в рыдании и чужих тёплых руках.

– Всё будет хорошо. Верь мне.

И Чонгук, черт возьми, хочет верить. Хочет верить всему, чему угодно, хоть предсказаниям. Хочет. Он и верит. Но больно. Больно от того, что не ценил того, что имел, черт возьми. Он меняется, он может меняться, если есть ради кого. И все эти фразы, по типу "люди не меняются" – бред. Если есть ради кого, изменится даже самый тёмный и ужасный человек. А Чонгуку есть, ради кого, и было. Есть тот, кто терпел, терпел, терпел. Да, даже сейчас терпит. Потому что Чонугк не уберёг. И тогда приходят мысли –«лучше бы я, блять задохнулся в этой квартире один». Лучше бы Юнги тогда не приезжал. Лучше бы убил его на месте. Лучше бы отец избил его до смерти. Лучше бы он нажрался таблеток ещё в свои 16. Лучше бы это все произошло, но жизнь его почему-то постоянно щадит. Или может наоборот? Жизнь всегда пытается найти ту самую мягкую точку под рёбрами, от нажатия на которую тебя выворачивает наизнанку от боли. Ситуации, которые происходили с ним. Его жизнь – выживание. А Тэхён – это его наказание, запретный плод, который нашёл ту точку. Который расковырял ржавой арматурой ту черноту вместо грудной клетки. Который докопался до чего-то тёплого, нежного и уязвимого. Забрался туда, урча на манер кота, и начал жить, рассеивая тот мрак своим светом. Тэхен – чонгуково наказание и его живая вода, которая воскрешает даже от самых сильных ранений. А у младшего ранений в жизни было немало. Тэхен не наказание, Тэхен – спасение.
То святое, что одним касанием убивает демонов. Серебряная пуля в сердце, которая заточена там навеки и призывает страдать от боли. Постоянно. Тэхен то, что заставляет Чонгука плакать, как последняя сука. Потому, что страшно, блять.