Mental breakdown

Рокировка

  — Перестань на меня так пялиться, — с набитым ртом бурчит Юнги и тянется к чашке, чтобы запить чаем лучшую выпечку в городе.

— Я просто боюсь, что ты исчезнешь, — улыбается сидящий напротив Чонгук. Сам альфа ни к чему за столом не притронулся, только любуется омегой и тем, как он аппетитно кушает. — Я очень сильно скучал.

— Я заметил и по твоим оскорблениям, и по всем попыткам смешать меня с грязью, как сильно ты скучал, — фыркает омега.

— Так я пытался это отрицать, потому что ты и Джин — вы сводили меня с ума, — говорит Чонгук и подталкивает к Мину вазочку с джемом. — Я только и делал, что представлял, как ты спишь в его постели. Ты даже не представляешь, сколько раз за ночь мне приходилось уговаривать себя не выезжать к «змеям» с необъявленной войной.

— Я не спал с ним, — как бы между делом заявляет Юнги. — Он и не настаивал, — Юнги следит за удивлённым лицом альфы и продолжает: — Джин хороший человек, и у меня к нему огромное уважение. Он, в отличие от тебя, был рядом и помогал, если бы не он, то я бы не справился... А теперь я узнаю, что он замешан в смерти моих родителей, и знаешь, мне обидно, что это Джин, но не обидно, что Намджун. Будто на подсознательном уровне я ожидал такое от брата. Я сам в шоке.

— Змеи могут быть благородными... Странно, — цокает языком Чонгук.

— Могут! — восклицает Юнги. — Ты обязан ему жизнью своих детей. Недавно я чуть не перенёс выкидыш, но не паникуй, сейчас всё в порядке. Так вот, Джин достал лучших врачей и ни на шаг не отходил, пока моё состояние не стабилизировалось.

— Мне очень жаль, что я не проходил всё это с тобой, — понуро отвечает Чон. — Надеюсь, у меня впереди целая жизнь, каждое мгновение которой будет посвящено тебе и малышам.

— Посмотрим, Чон Чонгук, — скептически приподнимает бровь омега. — Тебе придётся сильно постараться, потому что, сам понимаешь, я человек капризный...

— Просто покажешь мне фото, — перебивает его усмехающийся альфа.

— Освободи память на телефоне, фото будет очень много. Недаром я ношу двоих, тебе отдуваться, — смеётся Юнги. — А теперь отвези меня к брату. Тэхён убьёт меня, если узнает о малышах последним. Хотя он уже последний.

***

Чонгук передаёт Юнги охране Хосока и, пообещав вечером лично за ним приехать, уезжает в порт. Омега прямо на пороге сталкивается со спешащим к выходу Хосоком, которого за собой вызвал Чонгук.

— Я ничего ему не говорил, — тихо говорит Мину альфа. — Поэтому новость сообщишь сам.

Юнги проходит в коридор и застывает рядом с отделяющей кухню от гостиной стойкой. Его брат активно что-то мешает венчиком в миске, а над его головой, подперев бока руками, нависает Тиен.

— По одному! — восклицает Тиен, и Тэхён, вздрогнув, откладывает второе яйцо в сторону и снова начинает мешать. — Ты должен добавлять по одному яйцу, тщательно растереть, потом следующее, иначе тесто не будет держать форму, а твой альфа вместо изысканных французских эклеров будет есть булочку с кремом. А потом, вместо того, чтобы приходить домой к тебе, он будет идти к тому омеге, который будет уметь их печь.

— Тиен, не перебарщивай, — недовольно бурчит остановившийся рядом с Юнги Хосок. — Никуда я от него не уйду, даже если есть буду одну яичницу, — шепчет он на ухо Мину.

— Я знаю, что я говорю! — старший только сейчас замечает Юнги, но проигнорировав его, продолжает: — Или он научится готовить, или он научится готовить. Другого не дано.

— Но я хотел просто уметь готовить еду, а тут какая-то высокая кухня, — хмурится Тэхён, усиленнее размешивает тесто и, даже заметив брата, боится его оставить и подбежать.

— Какая идиллия! — восклицает Мин, уставившись злым взглядом на Тиена. — Вы, небось, превосходно готовили, именно поэтому у вашего покойного супруга в любовниках полгорода ходило.

— Юнги, — прикрывает лицо ладонью Хосок и быстрыми шагами идёт в коридор. Пора уносить ноги и оставить омег самих разбираться.

— Если бы я хотел его удержать, я бы готовил, — отвечает ему Тиен и подаёт Тэхёну ещё одно яйцо. — Твой брат своего альфу любит, вот и кормить его будет только вкусной и полезной едой. Хотя что ты знаешь о любви и верности, — поправляет чёлку омега. — У моего сына потрясающий вкус на разную шваль, которая понятия не имеет, что такое семья и семейные ценности.

— Это, вообще-то, мой брат, — возмущается Тэхён и даже отодвигает миску.

— Стукни его лопаткой, — вставляет Юнги и, улыбаясь, идёт к дивану. — Я полежу тут, подожду. Когда этот грубиян уйдёт, приходи, расскажу тебе, что у тебя скоро родятся племяшки, — омега прикрывает веки и отсчитывает в голове, когда до брата дойдёт.

Пока Тэхён так и стоит, замерший с лопаткой в руке, к Юнги, отбросив фартук в сторону, быстрыми шагами идёт Тиен.

— А я подумал, ты свой рот закрыть, есть перестать не можешь, вот и раздуло, — Тиен смеряет так и не сдвинувшегося с места омегу презрительным взглядом.

— В том, что меня так разнесло, виноват не мой аппетит, а аппетит твоего сына, — хмыкает Юнги и всё-таки присаживается на диван, чтобы поймать подбегающего к нему и наконец-то всё понявшего Тэхёна.

— Почему? Как? — не перестаёт задавать вопросы Тэхён, но Тиен просит его успокоиться и присесть.

— Сколько месяцев? — спрашивает старший.

— Уже четыре.

— Жестоко ты с моим сыном, но заслужил, не буду спорить.

— Двойня?

— Ага.

Тиен задаёт вопросы с холодным безразличием, на омегу смотрит только мельком, изучает свои ногти, пальцами с журнального столика несуществующую пыль стирает, а в душе у него вулкан эйфории бьёт, через горло переливается, густую, как патока, радость по венам гоняет.

— Наблюдаешься?

— Да.

— Когда следующий визит к врачу?

— Не знаю, думаю, Чонгук не согласится, чтобы я наблюдался у того же и...

— Мнение Чонгука в этом вопросе никого не интересует, — хмурится Тиен. — Кто вёл беременность с самого начала, у того до конца наблюдаться и будешь. Я внуками рисковать не собираюсь из-за закидонов своего сына. Я хочу пойти на следующую проверку с тобой.

— Я тоже! — подпрыгивает на диване Тэхён.

— Если эклеры получатся, — строго заявляет Тиен и, не удержавшись, начинает громко смеяться.

— Вы даже не представляете, кто я, и на что я способен, — зло говорит ему Тэхён и встаёт на ноги.

— О, я всё прекрасно представляю и знаю, но на кухне ты пока полный ноль, так что дуй к тесту, — парирует Тиен на угрозу омеги.

Тэхён снова лезет обниматься к Юнги, потом, опустившись на колени, тоже пытается послушать малышей, но получив устный выговор от Тиена, понуро плетётся на кухню.

— Вам нужно заново заключить брак, я консервативен в этих вопросах и хочу, чтобы дети были рождены в браке.

— Вашему сыну придётся очень сильно постараться, чтобы я согласился второй раз официально связать свою жизнь с ним, — усмехается Юнги.

— Я в Чонгуке не сомневаюсь, — кривит губы в улыбке Тиен. — Спасибо, что не тронул их.

— Я бы не смог по-другому.

— Пойду спасать кухню от твоего брата, а ты лежи, распоряжусь, чтобы тебе фруктов нарезали, — Тиен встаёт на ноги и идёт к Тэхёну.