Хватит! Наигрались

Вечеринка?

   Я зашла в школу. Странно, никого нет, вроде звонка еще не было. Такое ощущение, что случился апокалипсис, и все исчезли, а я осталась, или просто у меня часы сбились, и я проспала. Ничего не понимаю.

Вдруг на мою талию легли теплые ладони, и, как ни странно, я их сразу узнала. Я только хотела повернуться и влепить этому наглецу хорошую пощечину, но не успела. Сильные руки Егора прижали меня к холодной стене. Парень придвинулся настолько близко, что я даже не могла пошевелиться. Я не успела ничего сообразить, как его горячие губы накрыли мои. Руки Егора блуждали по моей спине, вырисовывая разные узоры. Но вдруг отстранившись, он взял меня за плечи и начал легонько покачивать, повторяя одно и тоже:

— Вика! Вик, проснись. Ты меня слышишь? Вика, проснись!

Я резко открыла глаза, и по моей спине пробежал табун мурашек.

— Егор, ты меня не це... — поняв, что сморозила глупость, собрала все свое самооблодание, которое только может быть утром, я уверенно заглянула в его глаза и четко, без запинки, выдала: — Что ты тут делаешь?

— Что я там тебя? — вопросам на вопрос, впрочем, как всегда, спросил парень, лукаво улыбаясь и смотря на меня, словно я была его завтраком. Я поняла, что ступила на скользкую дорожку и что теперь будет сложно обмануть Егора, поэтому выбрала самый альтенативный вариант. Дурочкам все прощается!

— Где «там»?

— Во сне? Что я тебе там делал?

 Тебя в моём сне вообще не было. А я тебе, кажется, вопрос задала: что ты здесь делаешь?

— Вика, не умеешь ты врать! — прищурив глаза, ехидно проговорил он. - Ну, так, что? Скажешь сама или мне твой сон воплотить в жизнь?

Егор придвинулся ближе, и я почувствовала его дыхание, ласкающее мои губы. Я будто окаменела. Не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать.

Он улыбнулся во все тридцать два зуба, выпрямился и, хмыкнув, сказал:

— Можешь расслабиться, я же не садист, а хотя... — задумался он и, осмотрев меня с головы до ног ехидным взглядом, продолжил: — Тут бы я подумал. Вик, переставай уже грезить обо мне, особенно перед сном, на тебе это плохо сказывается, — серьезно сказал Егор, но буквально через мгновение его физиономию окрасила ухмылка, что уничтожила напускную серьезность. А я просто смотрела на него, все еще находясь в непонятном мне ступоре.