В твоих глазах желание смешалось со страхом, и это мои глазки. Только я могу насиловать их похотливым взором, только твои очи очерчивают контуры рельефа моего пресса, лишь они скользят сальным взглядом по моему члену. Красивый, правда? Такой большой и сочный, наполовину погрузившийся в твой блядский ротик, трахающий твою глотку, рвущий из высоко вздымающейся груди хриплые стоны.
И это мой ротик. Такой сладкий, горячий, щепчущий: «Хочу сделать тебя приятно, Гукки». Язычок, вылизывающий старательно дырочку уретры, пухлые губки, что обсасывают сочную головку, будто кубик белого сахара. Ровные зубки, цепляющие крайнюю плоть и оттягивающие ее, оголяя багровую головку, истекающую прозрачной смазкой.
Это моя грудь, мягкие полушария которой я могу сжимать, дразня. Прикусывать твердые соски и кружиться языком у темного ореола, доставляя тебе нереальный кайф. Мои хрупкие ребра, проступающие под алебастровой кожей, которые я могу легко переломить одним движением руки, но разве я стану делать тебе больно, раз чувствую то же, что и ты?
Мокрая киска, что трется о мой стоящий колом член. Это все мое. Влажные складочки, которые я раздвигаю каждую ночь, входя в узкую дырочку, наслаждаясь тем насколько ты тугая внутри, липкая и горячая.
Вся моя. И если ты не достанешься мне — не достанешься никому, потому что я приставлю дуло пистолета к виску любого, кто попробует к тебе приблизиться. И выстрелю, не сомневайся.
