Метро

...

Погрузившись между необыкновенно полным дедушкой, сверлящим взглядом газету, и худощавой девушкой с книжкой в тонких, как стебли бамбука, руках, я поморщился и закрыл глаза, дабы не ощущать на себе взгляд злого вида женщины, у которой я выхватил такое желанное для нее место. "Уважаемые пассажиры, выходя из поезда, не забывайте свои..." - не дослушав строгий голос дикторши, я протолкнул в уши наушники и на ощупь включил первую попавшуюся запись в противно скрипящем китайском плеере. Думаю, если бы я прислушался к той раздосадованной даме, чьи 30 минут отдыха на сидении я украл, то её голос оказался бы для меня таким же противным пластиковым скрипом. Но нет, вместо неё мои уши услаждает четверка рокеров из Нью-Джерси с плохо запоминающимся названием. Сквозь гитарные риффы в мою голову пробивался стук колес поезда по многолетним рельсам и я неестественно жмурился, невольно не давая той женщине поверить в то, что я и правда сплю. А, хер с ней. Пусть думает, что хочет.
Я подумал о том, что ждёт меня там, куда я еду. Ждёт меня младшая сестра, которая уже полгода писклявым голоском упрашивала меня сводить её в зоопарк посмотреть на белых медведей. Не потому, что они нравились ей, а потому, что она хотела увидеть, что они на самом деле существуют, что на самом деле мать Природа взяла и выкрасила её любимого Топтыгина в белый цвет. Пять месяцев бастионы моего "Насть, давай попозже" держались и наконец, под строгим взглядом отца, мне не осталось ничего, кроме как вывесить белый, как мишка, флаг.
Я почувствовал, как девушка слева вдруг резко двинулась и врезалась мне в бок острым локтем. Я возмущённо открыл глаза и увидел, что та грузная дама теперь встала прямо перед моей соседкой и заставила ту вжаться в спинку сидения, расставив руки. Двери вагона открылись и в состав стала пропихиваться толпа с какой-то то ли цыганкой, то ли просто смуглой низкорослой женщиной во главе. Среди других её выделяла необыкновенно грязная одежда и такой же запачканный, выпирающий далеко вперёд живот. Я посмотрел на её выставленную вперёд руку, на несчастную гримасу на лукавом лице и понял, что сейчас она будет попрошайничать.
Так и оказалось. Поезд начал движение, и эта женщина начала заунывно рассказывать свою историю (я только предположил это, не слыша её из-за громогласной барабанной партии в наушниках) и водить рукой от пассажира к пассажиру. Одни морщились, другие судорожно лезли за кошельками и сыпали ей мелочь в ладонь, с победным лицом пропихивая кошельки обратно в сумки. Я подготовился ещё усерднее притвориться спящим, уже и забыв про боль в ребре от локтя соседки с книжкой. Но закрыть глаза я не успел. Женщина вдруг истошно завопила что-то так громко, что пассажиры все как один вышли из привычного анабиоза и уставились на нее со страхом в лице, а непонятная речь из её глотки перекрыла даже музыку в наушниках.
Последним, что я увидел, были стремительно летящие в мое лицо раскаленные гайки из её разорвавшегося живота.