Взято из https://ficbook.net/authors/1693248
Описание:
Студия. Семеро парней, обсуждающих предстоящий тур. Мысли заняты совершенно другим. Воздух накаляется. В глазах - похоть. Цель: Юнги.
Задача: Расплавить сахар.
— Итак, парни, тур обещает быть очень сложным для нас как в физическом, — вздыхает, — так и в моральном смысле, — опускает руку под стол, начиная поглаживать колено Джина, плавно переползая на бедро. — Я считаю, сегодня мы должны расслабиться по полной. Перед тем, как увязнуть в труде, — остальные пять парней сразу оживляются начинают быстро-быстро кивать головами в знак согласия. За большим длинным столом нет только одного человека — Юнги. А вот и он, легок на помине. Парень всем своим видом дает понять: ему глубоко похуй на то, что он опоздал и пропустил мимо ушей всю важную информацию.
— Ну что, я пришел, продолжайте, — вальяжно усаживается на стул, закидывая ногу на ногу. Спустя пару секунд тишины Юн, встав со стула, подходит к Намджуну со спины и начинает лениво нажимать тому на плечи, имитирую успокаивающий после трудового дня массаж. — Расслабься, дорогой ты наш. Можешь продолжать нести никому не нужный бред, — нагло, но так же лениво улыбается, наклоняясь и вглядываясь в глаза лидера, где уже начинают плясать черти.
— Мин Юнги, а ты не слишком много на себя берешь? — Нам оборачивается, поднимаясь на ноги и устраивая руки на чужой талии.
— Нет, Джун-и, я вообще много могу взять и сразу, — ухмыляется, отворачиваясь и собираясь покинуть помещение, но сильная рука удерживает его за запястье. Юнгз смотрит с прищуром, взглядом как бы говоря: «кто ты такой, чтобы удерживать меня здесь?». Нам кивает головой в сторону Мина, остальные пять парней синхронно встают со стульев, словно запрограммированные роботы, медленно приближается к Юнги, уже прижатому Джуном к стене и совершенно не понимающему, что происходит.
— Ты будешь наказан за дерзость, Юнги-я. К тому же, я всегда хотел побывать в твоем теле, — наклоняет голову на бок, ставя руки по обе стороны от головы своего хена. Во взгляде Юна мелькает испуг и некая взволнованность. Он пытается вывернуться из ловушки, но Намджун и не думает отпускать его. — Парни, вперед. Сделайте то, чего мы все очень долго ждали, — его губы растягиваются в улыбке, а Мин громко сглатывает ком, подступивший к горлу, когда лидер прижимается стояком к бедру парня и трется о чужой пах, давая понять, насколько сам возбуждён.
— Что ты творишь блять? — Юнгз ловко выворачивается, отбегая на приличное расстояние от Нама. Он уже собирается пойти за менеджерами, хоть Юн и привык разбираться с проблемами самостоятельно, а не позорно звать кого-либо на помощь. Однако, сейчас не тот случай, и лучше просто бежать куда подальше. Мин оборачивается, направляясь к двери, но упирается в крепкую грудь Чонгука. Макнэ, пользуясь растерянностью своего хена, быстро смыкает руки на чужой талии, прижимая к своему горячему телу, и мокро, пошло целует его губы, но Юн не отвечает, упорно пытаясь улизнуть.
— Да что ж ты такой непослушный, хен? — Чон насильно впихивает свой язык в чужой рот, больно прикусывает нижнюю губу, заставляя старшего вскрикнуть и упереться обеими руками в грудь младшего, отстраняясь.
— Ты рехнулся, Чон Чонгук? Вы все ебнули себе по башке чем-то тяжелым? Какого хера творите, пидоры грязные? — отскакивает, подбегая уже к спасительной двери, но в этот раз натыкается уже на Чимина, что, запустив руку под ткань собственных штанов, медленно дрочит себе, прикусывая губу, ласкает постепенно встающий член. Чим, прижав хена задницей к своему паху, шепчет на ухо, обжигая светлую кожу, так, чтобы все присутствующих слышали: «Я хочу трахнуть твою тощую задницу, Юнги-хен, а потом кончить прямо внутрь». Горячий язык Пака обводит ушную раковину парня, а губы посасывают мочку, играясь с серьгой.
— Вы что, сговорились и хотите изнасиловать меня? — Юн уже теряет какую-либо надежду на спасение и позволяет наглым ручонкам Чимина ползать по телу, пробираясь под ткань футболки, а пальцам сжимать предательски твердеющие соски. — Джин-хен, ну хоть ты будь разумным, — тянет руки в сторону Сокджина, отстраняясь от донсена, а Ким, изображая понимание, сочувствие, подходит к Мину вплотную и впивается в чуть припухшие от предыдущего поцелуя губы Юнги. Правая рука зарывается в крашеные волосы, давя на затылок и заставляя парня открыть рот шире. Скользкий язык проникает внутрь, а Юнгз морщится, пытается вытолкнуть его наружу, но ничего не выходит. Левая рука Джина ложится на член младшего, поглаживая его через шорты.
Оторвавшись от губ хёна, Юн припадает к его шее, засасывая оливковую кожу и оставляя багровеющие засосы. Он решает сыграть с ними в игру, исхитриться, сделать вид, что сам вошел во вкус, а потом слинять по-тихому. И эта стратегия срабатывает: мемберы расслабляются, теряя бдительность и начиная ласкать друг друга. Чимин мокро целует Юна, вылизывая его изнутри, сжимая в ладонях упругие полушария задницы, кажущейся тощей, а руки хена блуждают по спине Пака, словно заблудившиеся путники по лесной тропе. Намджун лезет в трусы к Джину, не снимая ни домашних штанов, ни самих боксеров. Тэхён трется стояком о бедра Гука, а Чон-старший, ловя возбуждающие стоны обоих, целует по очереди их губы, то покусывая, то нежно посасывая, а ладони Хосока совсем не нежно сжимают ягодицы донсенов.
Как только Юнгз, отстранившись и оставив легкий чмок на расслабленных губах Чима, делает попытку к бегству, его грубо хватают за запястье, на котором, сто процентов, останутся синяки, и, не особо сильно переживая насчет физических ощущений Юнги, впечатывают того в стол, переворачивая на живот и укладывая на ровную поверхность.
— Ты думал, что все так быстро закончится, малыш? — Намджун ухмыляется, хоть этого и не видит Юн, а затем смачно ударяет юношу по ягодице, — ошибаешься, милый. Мы еще и не начинали, — теперь рвется оболочка относительной тишины, которую нарушает лишь пошлое хлюпанье члена Чимина, трущегося о ладонь парня, страстно дрочащего себе. Но на помощь Паку приходит заботливый Хоби-хен, меняющий миниатюрную лапку Чима на свою и начинает надрачивать чуть быстрее, заставляя Чима струной выгибаться и несдержанно стонать.
— Мы все хотим выебать тебя, Юнги-я, каждый из нас желает ощутить узость твоей еще не растраханной, тугой, девственной дырочки собственным членом. И мы сделаем это, малыш. Пустим тебя по кругу, словно шлюшку с панели, ведь ты порядком заебал всех своей ворчливостью и некоторым высокомерием, — ладонь Нама вновь ударяет по заднице Мина, а тот шипит, пытаясь освободить собственные руки из крепкой хватки. Через секунду на бледных запястьях защелкиваются железные наручники. Металл неприятно холодит кожу, а в голове Юна огромными красными буквами мерцает: «SOS». Но спасения не будет, ведь теперь он обездвижен и беспомощен в руках остальных мемберов.
— Тэхен-и, малыш, будь хорошим мальчиком, достань наши игрушки, пожалуйста, — Джун почти мурлычет, поглаживая ягодицы Юнгза, ударяя по ним ладонью еще пару раз. — Ну иди сюда, мой сладкий сахарок, — лидер снова переворачивает Мина, но уже на спину. — Ты совсем не возбуждён, — наигранно обиженно дует губы, сжимая плоть хена в ладони, а Юну хочется смеяться и плакать одновременно. Смеяться от комичности ситуации, а плакать от того, что его реально сейчас трахнут шесть членов, и поделать с этим ничего нельзя: их больше, намного больше. — Посмотри, какие они сексуальные. И ты можешь трогать тело каждого столько, сколько захочешь, но лишь если перестанешь брыкаться и пытаться слиться.
Футболки Хосока и Чимина уже валяются на полу, а штаны Хо приспущены до колен. Он громко стонет, блаженно прикрывая глаза, в то время как Чим, погрузив палец в рот и смочив его слюной, надавливает на сжавшееся колечко мышц анала и входит одним пальцем в Чона. «Еще». Этот пошлый шепот заставляет член Юнги чуть приподняться, парень переводит взгляд на пару, зажимающуюся в углу: Чонгук, избавив Джина от лишней (вообще ото всей) одежды, раздвигает ягодицы хена, проводя пальцем по ложбинке меж них. Его зубы впиваются в кожу плеча старшего, а тот, давясь собственным глухим стоном, запрокидывает голову назад, прикусывая до крови нижнюю губу. Плоть Мина твердеет по мере того, как ладонь Нама сжимается на достоинстве, а Чонгук с Джином пошло лижутся, светя языками и нарушая тишину стонами и громкими причмокиваниями.
Тэтэ, перестав копаться в ящике, наконец подходит к столу, на котором разложили Юнги, и ставит на гладкую поверхность довольно большую черную коробку, обитую бархатом. Защелки поднимаются, а вместе с ними и крышка. Мин нервно сглатывает, разглядывая содержимое коробки: кожаная плеть, несколько анальных пробок с кристаллами сверху, большое и толстое двустороннее дилдо фиолетового цвета, прозрачные анальные шарики разного размера, несколько пачек презервативов совершенно разных видов, пара тюбиков со смазкой и зажимы для сосков в уголочке.
— Не бойся, Юнги-я, сегодня мы не попробуем это все на тебе, будет слишком много, — Джун ласково проводит тыльной стороной ладони по скуле Юна, пододвигает к себе коробку и на несколько секунд замирает в раздумиях. — Чем же мне порастягивать твою тугую дырочку? — трет подбородок, косясь на Тэхена. Тот, ухмыльнувшись, подает Джуну прозрачную анальную пробку с белым кристалликом и, облизывая собственные губы, выливает приличное количество лубриканта на ладонь, затем распределяя ее по поверхности пробки. — Айщ, почему ты еще в одежде? — недовольно качает головой.
— А можно я раздену его? — Хосок, появившийся из ниоткуда, прикусывает губу и медленно подходит к их жертве, получая кивок Нама. — Раздвинь ножки, Юнги-хен, — ладони Хоупа ложатся на колени старшего, тот ведет вверх и устраивает их на бедрах юноши. Когда Мин с вызовом в голосе выплевывает категорично «ни за что», Хо переходит к решительным действиям. Он резко разводит колени хена в стороны, устраиваясь между ног парня, прижимается возбужденным членом к паху Юнгза и имитирует секс, толкаясь навстречу, сладко постанывая.
— Что ты творишь, мелочь? — Юн пытается сопротивляться, но его затыкают требовательным поцелуем. Чужой язык проскальзывает внутрь, словно ящерка, зарывающаяся в песок пустыни. Хосок буквально насилует рот хена своим языком, проталкивая его глубже, старательно вылизывая небо. Сопротивляться нет смысла, так, Мин Юнги? Губы сминают губы, парни стонут прямо в поцелуй, прижимаясь друг к другу грудью. Они мокро сосутся, не обращая внимания на струйку слюны, стекающей по подбородкам. Хо укладывает свои ладони на чужие ягодицы и сжимает упругие полушария до боли. Определенно, на нежной коже останутся синяки от пальцев донсена, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.
— Послушный хен, — шепчет Чон, отрываясь от желанных губ и прикусывая жилку на шее Мина, выпирающую из-под бледной кожи. Юн рычит, пытаясь вырвать запястья из плена наручников, но те лишь больно впиваются, в кожу. — Тише, Юнги-я, — успокаивающе гладя Юнгза по скуле, Хоуп высовывает длинный язык и проводит им по ложбинке меж ключиц старшего, поднимаясь к уху и прикусывая мочку. Мин издает приглушенный стон. Он ненавидит себя за то, что его, черт побери, собираются изнасиловать вшестером, а ему, блять, еще и нравятся прикосновения одного из донсенов. Пиздец. Тотальный.
— Хоби-хён, кажется, ты хотел раздеть его, а сам хуи пинаешь, — Чонгук отталкивает Хосока в сторону, удобно пристраиваясь между ног Юна, поглаживая бедро ладонью, а второй звонко ударяя по попе. — Я займусь им, а ты иди, отсасывай у Тэхена, он скучает там, — Чон-старший послушно направляется в сторону ТэТэ, что стоит, прижатый к стене, и позволяет Чимину нагло лапать себя за задницу, засасывать оливковую кожу ключиц и трогать возбужденный член через ткань боксеров. — Ну что, Юнги-хен, я освобожу тебя от оков наручников, но за хороший отсос, — макнэ нагло ухмыляется, стягивая с себя футболку, а следом за ней и домашние штаны, под которыми, что совершенно неудивительно, нет нижнего белья. Мин отрицательно мотает головой, отворачиваясь, но его никто не спрашивает, так что придется сделать это. Юнгз сползает на пол под напором Чонгука и усаживается на колени подле чужих ног, недовольно фыркая.
— Соси, любимый хен, — Чон толкается в горячий рот старшего, выстанывая имя юноши. Тот, не имея особых навыков делания минета, просто обхватывает впечатляющих размеров член губами, зажимая его в кольцо. Гук глухо стонет, зарываясь пальцами в мягкие волосы Юнгза, давя на затылок и начиная самостоятельно задавать темп, трахая Юна в ротик. Старший набирается смелости и начинает ласкать головку языком, облизывая ее, посасывая нежную плоть, и вновь заводя пенис за щеку. — Да, Юнги-я, а теперь возьми его до основания, — Юнгз давится, когда сочащаяся смазкой головка упирается в стенку его горла, но продолжает сосать, хоть в уголках глаз уже скапливаются слёзки.
— Высунь язычок, хен, — Чонгук отстраняется, доставая член изо рта парня, а тот, с секунду посомневавшись, выполняет просьбу. Макнэ проводит рукой вверх и вниз пару раз, сжимая член в ладони, и кончает прямо на язык Юну. Белая вязкая жидкость пачкает лицо старшего, неравномерно выстреливая из головки. — А сейчас проглоти ее, Юнги-я, — вот теперь эту ситуацию полноправно можно назвать настоящим пиздецом. Юнгз — альфа-самец и самый настоящий актив, позорно сидя на коленях, слизывает сперму с розовеющей головки наглого макнэ. Всю, до последней капли, проглатывая, сперва попробовав на вкус. — Ты заслужил, хен-и, — Гук, переведя дыхание, поднимает старшего с колен и расстегивает наручники, уже успевшие до красноты натереть тонкие запястья. Юн, шипя, потирает их, а Чон перехватывает его руку и, высунув язык, лижет раздраженную кожу. Язык макнэ чуть шершавый, но скользит приятно, снимает жгучую боль.
— Да разденете вы его уже или нет? — вмешивается Тэхен, а взгляд Юнгза в миг приковывается к колом стоящему члену, скользит по розовеющей головке, на которой еще остались капельки спермы и смазки, поднимается к груди и замечает проколотые соски.
— Нихуя себе, — Юнги искренне охуевает, ведь еще несколько дней назад в раздевалке он видел, что соски младшего были совершенно обычными, без инородных тел. — Когда ты успел сделать пирсинг? — губы Тэтэ расползаются в довольной ухмылке, он будто ожидал этого вопроса. Младший подходит в хену практически вплотную, прижимаясь к его груди своей, но отстраняясь через мгновение.
— Соски у меня проколоты очень давно, просто я не носил сам пирсинг. Нравится? — соблазнительно проводит языком по верхней губе. Юнгз кивает, протягивая руку к телу донсена, — можешь трогать, мне приятны твои прикосновения, — мурлычет, укладывая чужую ладонь на свою грудь. Юн, осмелев, несильно сжимает пальцами проколотый сосок, перекатывая металлический шарик. Ким сдавленно стонет, запрокидывая голову назад и касаясь члена кончиками пальцев, гладя головку, дразня себя. Юнги подается вперед и меняет пальцы на зубы. Нежно прикусывает горошину соска, зализывая места укусов и обводит языком ореол, посасывает, играясь с пирсингом. Спустя несколько секунд таких махинаций, Тэхен бесстыдно выгибается другой, прижимаясь членом к паху хена и елозя.
— Ты такой сексуальный, Юнги-хен, — мычит, яростно кусая губы и блуждая руками по чужому телу, что пока еще прикрыто заебавшей всех тканью, — но, мне кажется, без одежды ты еще лучше, — ловкие пальчики в миг расправляются с мелкими пуговицами, оголяя грудь Юнгза. Ахнув, Ким припадает пухлыми губами к молочно-белой коже ключиц, засасывает ее, оставляя после себя мокрые дорожки поцелуев и багровые пятна засосов. — Твое тело прекрасно, так почему ты прячешь его под далеко не полупрозрачными рубашками? Но я хочу видеть больше, хен, — Юнги сдавленно стонет в тот момент, когда горячий язык Тэтэ ящеркой проползает по ложбинке меж ключиц, скользит ниже и останавливается лишь у края джинс, внизу живота. Юн тяжело дышит через нос, пытаясь унять бешеное сердцебиение, привести мысли в порядок, но какие, нахер, адекватные мысли могут приходить в голову, когда тебя так искусно ласкает собственный донсен, практически доводя до пика удовольствия лишь пробегаясь языком по груди, когда колени дрожат, а кролики внизу живота танцуют заводную самбу, стоит лишь кончику чужого пальца коснуться слишком чувствительной и чересчур бледной кожи Мина?
— Ты так остро все ощущаешь, Юнги-я, — слух улавливает тихий, но такой пошлый и немногозначительный звук расстегивающейся ширинки. — Мне это нравится, — губы младшего впиваются в чужие, сминая их в нежном, словно лепестки только что вышедшего из-под снега белого цветочка, таком мягком, будто плюшевый медвежонок, подаренный маленькой малышке на День Рождения, и трепетном, как будто первом, поцелуе, но именно эти легкие касания двух языков, без видимой борьбы, без огромного количества слюны, выделяющейся у обоих и смешивающейся, без какой-либо грубости, и эти почти невинные прикосновения к горячей, покрывающейся испариной коже обнаженной шеи — и есть проявление искренних чувств, исходящих от сердца, пусть пока с точностью и нельзя сказать, что конкретно это за чувства: похоть, симпатия, мимолетное желание, которое исчезнет сразу, как оба кончат, или же, не побоюсь этого слова, любовь?
Джинсы, забытые всем миром, уже валяются в углу, рядом с кучей чужой одежды, а Юнги ныряет в этот океан с головой, не боясь захлебнуться. Юн жадно впивается в губы Тэхена, отнимая у парня весь воздух, хватается за него, словно утопающий за последнюю соломинку. Они целуются страстно, постанывая в рот друг другу и обвивая обнаженные тела руками, словно путами веревок. Это привлекает внимание Чимина, который, успев соскучиться по своему донсену, осторожно оттягивает того от Мина за волосы на затылке, почти не причиняя тому боли.
— Пойдем со мной, Тэхен-и, — обхватив тонкую шею юноши руками и прижав того к собственной груди, Чим старательно вылизывает ротик Тэтэ изнутри, стараясь возбудить в младшем еще большую страсть, но куда уж больше? — У меня есть кое-что интересное. Тебе понравится, — играет бровями, но не смешно, а очень даже сексуально. С пару секунд роется в бархатной коробке с секс-игрушками, а потом в его ладони появляются то самое двустороннее дилдо и баночка клубничной смазки на водной основе. — Я знаю, ты любишь это ощущение наполненности изнутри, когда толстый член проникает в твой анал, — прикрывает глаза, подходя к Киму, устраивая руку на заднице парня и звонко ударяя по ягодице ладонью. Затем утыкается в его шею носом, и вдыхает аромат секса, которым переполнен каждый кубический сантиметр воздуха в помещении.
Юнги провожает парочку донсенов, что держат друг друга за ягодицы, сильно и до покраснений сжимая упругие полушария. Они, удобно устроившись на полу и встав в коленно-локтевую, располагаются зеркально и прижимаются попами. Чим трется о чужой зад и, испустив тихий блаженный стон, отстраняется, но лишь на несколько секунд. Крышка бутылочки со смазкой открывается, а лубрикант выливается на чиминову ладонь. Парень равномерно распределяет смазку по резиновому члену и, медленно, чересчур осторожно, вставляет игрушку в Кима. Тот мычит, закусывая губу, и кивает, соглашаясь на любые извращения. Пак, довольно ухмыльнувшись, налаживается на член, шепча тихое «Тэхен-и». Дилдо уже исчезает из виду, когда эти двое, запредельно громко постанывая, начинают двигаться навстречу друг другу. Слышны томные вздохи, пошлые шлепки двух тел и, кажется, ритм сердцебиения обоих, сливающийся в один.
Рука Юнги уже тянется к члену и ложится на возбужденный огран поверх боксеров, несильно сжимая, но даже это действие доставляет нереальный кайф парню. Ресницы Юна дрожат, а губы приоткрыты в немом стоне, когда кто-то холодной подушечкой пальца касается его кадыка, ведет вверх до подбородка, а затем меняет палец на язык, оставляя мокрый след на коже. «Мой сахарный мальчик» — пошлый шепот Джина, что, прильнув к телу юноши, ныряет рукой под резинку черных боксеров.
Юнгз весь напрягается, но, как только ткань нижнего белья опускается к ногам, а Сокджин вместе с ней — на колени, Мин издает блаженный стон и начинает медленно толкаться в чужой горячий рот. Губы Кима обхватывают член плотным кольцом, юноша нежно посасывает розовеющую головку, сочащуюся прозрачной смазкой. Юн часто-часто дышит и уже с большей силой и резкостью врывается в ротик Джина, трахает его морально. Он опирается локтями на стол, запрокидывая голову назад, и не замечает, как спереди к нему подходит Намджун. Его сильные руки оглаживают бледную кожу груди Юна, а пальцы несильно щипают соски, заставляя последнего стонать в голос, а его тело — покрываться мурашками от столь приятных ощущений.
Шуга уже тянется обеими руками к лидеру, но кто-то третий в этот момент завлекает Мина в тягучий, словно расплавленный шоколад, медленный, сладкий поцелуй. И, кажется Юнги уже догадывается, что сегодня эти шестеро хотел расплавить сахар и пустить его себе по венам. Мягкие губы Юна сминают губы Джина, а язык свободно гуляет по чужой полости рта, вырисовавыя на нёбе немыслимые узоры своим кончиком.
— Какой ты сладкий, наверное, — шепчет Джун, опускаясь на колени, чего Юнги совершенно не ожидает, и, подув на головку, заглатывает член сразу до середины, особо не раскидываясь нежными прикосновениями и легкими касаниями чувствительной плоти. — Да, ты сладкий. Прямо, как сахарный сиропчик, — лидер посасывает головку, требующую внимания, играется с уздечкой, распаляя внутри Юна желание, сжигающее внутренности и душу. все вместе. — Я хочу слышать свое имя, слетающее с твоих уст. Давай, сделай это, — Юнгз прикрывает глаза, а затем шепчет тихое «Намджун-и» и вновь утягивает Сокджина в слишком сладкий, приторный поцелуй.
— Хватит прелюдий. Я хочу взять его грубо, хен, — Чонгук, просочившись между парнями, словно водичка через камни, подходит к Шуге, наслаждающемуся ласками своего донсена, ударяет того по щеке. Пусть удар и не особо сильный, но Юн, зашипев, открывает глаза и уже замахивается в ответ, как чувствует, что его руку перехватывает за запястье Джин.
— Не нужно, маленький. Макнэ просто возбуждает грубость в постели, — Сокджин, словно заботливая мамочка, ласково целует ушибленную щеку и мажет языком по шее, отвлекся от покалываний воспаленной кожи. Что за инцест, блин? Мамочка Джин... Пора завязывать с этими сравнениями, ну серьезно. — Чонгукки, потерпи еще немного, он еще не растянут, чтобы безболезненно принять в себе твой член. Считай, я сейчас сделал комплимент размеру твоего друга. А он у него реально большой, уж я-то на себе проверил, — заговорщически шепчет на ухо Юну Ким.
— А можно я сделаю это, хен? Я тут главный по растяжке во всех смыслах, — по-лисьи ухмыляясь, Чим подходит к Сокджину сзади, упираясь членом тому меж обнаженных ягодиц. Трется головкой о чужой зад, но не входит. Просто дразнит, паршивец.
— Растяни его на шпагат, так трахать экзотичнее, — Хосок находит, над чем поржать, даже в подобной ситуации. Но он говорит серьезно. Растяжка никому не помешает. Разнообразие поз, все дела, так что совет действительно годный. — Но я трахнул бы его в коленно-локтевой, для начала, — так же пошло, как и Чимин, улыбается, отходя чуть в сторону и подавляя собственное болезненное желание прикоснуться к члену старшего. Сейчас нужна выдержка и терпение, зачем, правда, неизвестно. Но все мы немного мазохисты. — Растягивай хена, давай, Чиминни, — одобрительно кивает, облокачиваясь на подлокотник кресла, где уже во всю трахаются, громко выстанывая имена друг друга, Тэхен с Чонгуком. И похуй, мешает он им или нет. Хотя, судя по звукам пошлых шлепков двух мокрых тел друг о друга и довольным вздохам, Хосока парни вообще не замечают.
— Куда Тэтэ запихал анальную пробку? — Чим выглядит слишком задумчивым, будто умучанным тяжкими рассуждениями на тему бесследно пропавшей анальной пробки.
— Себе в задницу, к сожалению, — повернувшись через левое плечо и взглянув на состояние зада Тэхена, которое весьма плачевно, сообщает Хосок.
— Подожди секундочку. У него в анале пробка, так его еще и трахает Чонгук своим почти двадцати сантиметровым хером? — глаза Чимина округляются до невероятных размеров. До размеров глаз мышки, которая какает, удобно разместил свой попец за кустиком малины. Хоуп кивает так легко и непринужденно, будто Чим сейчас задал вопрос о погоде за окном. — Пиздец у него задница растраханная. Не знаю, завидовать или просто молча охуевать?
— Молча охуевай, когда работает профессионал, — доносится хрипение Чона, до которого, походу, долетели обрывки фраз Пака. — И дырочка у него очень даже узкая. Ну, если в два члена трахать, — за эти слова Гук получает по ягодице огромной ладонью Тэхена. — Прости, солнце, я не умею шутить про члены, — Чонгук предпочитает просто сделать вид, что этого тупецкого диалога сейчас не было, просто продолжает двигаться внутри юноши, ловя кайф с того, какой он все же узкий, когда напрягает мышцы и целенаправленно сжимает в себе член макнэ.
— Кхм. А про мой тощий и бледный зад хоть кто-нибудь вспомнит? — Юн щипает упругую ягодицу Чимина, и тот, вскрикнув от неожиданности, оборачивается к источнику своей боли. — Там еще пробки были, я видел. Поройся в волшебном сундучке, Чиминни. Может, найдешь что-нибудь интересное, — указывает на бархатную коробку, уже упоминавшуюся несколько раз. Через пару секунд в руке Чима появляется пугающих размеров анальная пробка, уже смазанная лубрикантом. — Ты мне сразу же задницу решил порвать? Она не войдет в меня, — Юн протестует, а Пак окидывает его взглядом а-ля «Не ссы в компот, там повар ноги моет. На себе пробовал, не боись, вошло все, куда надо».
И Юнгз доверяется. Он больше не упирается ладонями в грудь младшего, а подается бедрами в перед, удобнее усаживается на столе и, оперевшись на локти, позволяет Чиму раздвинуть его худощавые ноги. Прозрачная пробка каплевидной формы упирается в сжавшееся колечко мышц ануса. Тихое «расслабься, хен-и» заставляет усмирить внутренний страх и все-таки выполнить просьбу, расслабляясь и давая Чимину доступ к любым действиям. Игрушка плавно, с пошлым хлюпаньем, погружается в разгоряченное тело Шуги, а тот тихо всхлипывает, ведь ощущения не очень приятны, если сказать мягче.
— Я уже хочу войти в тебя, Юнги-я. Ты не представляешь, насколько соблазнительно выглядишь сейчас. По твоим бедрам стекает прозрачная смазка, а пробка уже полностью в тебе. Торчит лишь розовый кристаллик, — Чим кусает пухлую губку, медленно вынимая игрушку из анала Юна. Старший извивается, стонет и просит большего, когда Чим активнее начинает двигать пробкой внутри хена. — Узенький и такой горячий, айщ, — Пак впивается в такие желанные губы Юна, прикусывая их до крови и зализывая маленькие ранки. Его пальцы чуть сжимают шею Шуги, но такое легкое удаление лишь больше возбуждает, высвобождая из плена всех внутренних демонов, поселившихся внутри милого с виду парня по имени Мин Юнги.
— Он готов, Чонгук-а, — мурлычет Чим, отлипая от кожи ключиц Юнгза, на которой уже расцвели несколько бордовых засосов. — Хочешь быть первым? — Пак уже знает ответ на собственный вопрос, но по-прежнему смотрит в глаза макнэ с надеждой на то, что, все же, ему дадут возможность лишить Юнги анальной девственности, но судьба распоряжается иначе. Гук отрицательно мотает головой, пристраиваясь меж раздвинутых ног старшего и вынимая анальную пробку из его зада. Чимин закусывает нижнюю губу, с завистью глядя на колом стоящий член Гука, что уже трется головкой о вход. Юн заметно напрягается, но старается изо всех сил храбриться.
— Закрой глазки, хен, и целуй Чима. Он великолепен в этом деле, да, Минни? — Пак заметно оживляется и, обхватив талию хена обеими руками, со страстью впивается в чужие губы, словно вампир, жаждущий свежей крови. Только вот Чимин жаждет избавить любимого хена от боли, что сопровождает всех и каждого при первом сексе, к сожалению. — Раз, два, — не досчитав даже до трех, Чон входит в Юнгза, а тот вскрикивает, не разрывая касания губ, больно прикусывает кончик языка Чима и с силой впивается коготками в кожу спины младшего. Однако, Чимин терпит, хотя ему больно не только физически, но и морально. Пак продолжает демонстрировать свое мастерство и различные техники поцелуя, ловко орудуя языком во рту старшего.
Гук, почувствовав, что Юнги расслабляется, выходит почти до конца, а затем резким движением вводит член до конца. Мышцы ануса плотным колечком сжимают член макнэ, и тот сдавленно стонет, выгибаясь дугой и цепляя пальчиком свой же сосок. На смену его ладони приходит чужая. Юнгз с силой сжимает затвердевшую бусину соска Чона, и парень всхлипывает. Мин мстит, и мстя его будет сладкой, как и сам юноша. Чонгук, кажется, принимает правила игры, потому что в следующую секунду с рыком врывается в тело Юнги, начиная остервенело вдалбливаться в него. Губы Чима уже давно переместились на шею Тэхена, усевшегося на тот же трясущийся стол, и целуют каждый сантиметр оливковой кожи парня, не пропуская ни миллиметра.
— Еще. Я хочу еще, Гукки, — голос Юна дрожит, а у края глаза скопились слезы. Но ему не больно, а чересчур приятно. Прикосновения Гука сводят с ума, заставляя ненавидеть его и любить одновременно каждой клеточкой своей души. Просто эмоции распирают, выплескиваясь с солеными слезами наружу. Ресницы Юна подрагивают, а его самого трясет от удовольствия, накатывающего на него огромной лавиной и подминающей под себя. Чон резким толчком входит на всю длину, ударяясь о ягодицы старшего, а по лицу Юнгза скатывается полноценная слеза.
— Он плачет, Гук. Притормози, — с жалостью в голосе просит Чимин, заглядывай в глаза своего донсена с огромной надеждой на то, что младший все же послушается и чуток сбавит темп, но это совсем не в его стиле. — Да выйди же ты из него, ему больно, Чон, — Пак с силой толкает макнэ в грудь, так как слова уже просто не действуют, но получает на это лишь звонкую пощечину. — Почему ты такой грубый? — потирает мгновенно покрасневшую кожу, собираясь отойти от донсена подальше, однако, похоже, у него другие планы на Чима, так как рука Чонгука уже сжимает тоненькое запястье хена и притягивает юношу обратно к себе.
— Просто ты слишком нежный, Чиминни. Наверное, именно поэтому я предпочитаю трахать Тэхена, ведь он никогда не жалуется, а лишь стонет, извиваясь подо мной, словно ящер. Но сейчас я изменю своей привычке. Ложись, — Гук, не давая Чимину сказать и слова, совсем не нежно укладывает того на стол, повернув к себе спиной. — Извини, хен-и, я покину твое тело на некоторое время, — резким движением выходит из ануса Юна, заставляя того застонать, зажмурив глаза. Чон наклоняется к старшему и, прижав того к своей крепкой груди, требовательно целует чужие губы. Его язык упирается в зубы Юнгза, вынуждая того открыть рот и впустить язык донсена внутрь. Они пошло лижутся, заставляя члены остальных парней, наблюдающих за страстно сосущейся парой, просто лопаться от возбуждения.
— Иди ко мне, Юнги-я, — голос Джина сладкий, как губы Юна. Может быть, это странно, но рядом со своим хеном он чувствует себя доминаном, поэтому, не медля ни секунды, поднимается со стола и опрокидывает на гладкую поверхность старшего, поворачивая его к себе спиной, как сделал Чонгук с Чимином. — Можешь сделать это без смазки, если хочешь. Я привык. Джун-и обычно не церемонится, — Сокджин ехидно улыбается, прокручивая в голове пленки с записями их дикого, безудержного секса, и оттопыривает задницу еще больше, давая Юнгзу простор.
— Я пожалею твой зад, хен, — Юн подцепляет пальцами флакон со смазкой и капает на свой член, — тебе предстоит ощутить еще много членов в себе, так что я буду нежным, — Юнги мажет головкой по расслабленному колечку мышц и, больше ничего не ожидая, резким движением входит, заставляя Джина звонко вскрикнуть, ощутив внутри горячую плоть, заполняющую до конца. Внутри Кима горячо, влажно и, как ни странно, узко, сколько бы его ни трахали. Юнгз начинает двигаться чуть быстрее, гладя руками упругие ягодицы Сокджина, оставляя мокрые дорожки поцелуев меж лопаток. Его ладонь с силой ударяет по заднице старшего, а тот скулит, словно сучка, прогибаясь в спине и изнывая от желания. Член Юнги большой и толстый, с сексуальными венками, выпирающими наружу, и единственное, о чем сейчас может мечтать Сокджин, так это о том, чтобы он вбивался грубее, буквально натягивая на себя податливое тело.
Глаза Юна прикрыты, но сквозь полуопущенные ресницы он четко может разглядеть силуэты Хосока и Намджуна, что жадно целуются, забившись в темный угол. Руки Джуна подхватывают старшего под ягодицы и, прижав спиной к стене, поднимают над полом, а сам Хо ногами обхватывает торс Джуна и трется головкой члена о чужое бедро. Судя по восторженному вздоху Хоупа и его коготкам, впившимся в кожу спины младшего, Джун вошел в анал старшего и уже начал активно двигаться внутри, ведь стоны Хоупа теперь заполняют собой каждый кубический миллиметр воздуха, пропитывают его. Слышны пошлые шлепки, звуки причмокиваний и громкие всхлипы, почти визги, откуда-то слева. Юнги поворачивает голову, и его взору предстанет следующая картина: одна нога Чимина устойчиво стоит на полу, а другая закинута на довольно-таки высокий стол, черт, у Чонгука прекрасный доступ к его заднице. На светлой коже ягодиц краснеют яркие следы ладоней, ему больно, он скулит и пытается увернуться от следующего удара, но Гук беспощаден.
— Пожалуйста, Гукки, не надо, — кажется, Чонгук его уже не слышит, он вошел в раж, и вряд ли теперь замахивающуюся ладонь что-то сможет остановить. Чим всхлипывает, готовясь вновь стерпеть боль, но вместо удара он получает ласковые поглаживания холодной ладони по воспаленной и раздраженной коже. Джин осторожно прикладывает ладонь тыльной стороной, пытаясь снизить болевые ощущения после нескольких ударов, а Чим тихо стонет, как бы благодаря. Юн продолжает двигаться внутри Джина, что уже, уставший, распластался по столу и лениво постанывает после каждого толчка. Последний толчок. Голоса сливаются в унисон, когда Юнгз, рыкнув, кончает в Кима, а мышщы ануса старшего сжимают член Мина со всех сторон.
— Солидарен с тобой, Чиминни, — голос Джуна просачивается через стоны, — Чонгук-а, иди ко мне, малыш, я развлеку тебя, пока эти тут развлекаются, — Намджун сжимает в ладони упругую ягодицу Чона, заставляя того сдавленно выдохнуть и прикусить растерзанную губу, а сам ухмыляется, наслаждаясь зрелищем, от которого возбуждение лишь нарастает. Гук недовольно фыркает, отстраняясь от Чима, чья задница по цвету напоминает спелый перец чили, и позволяет лидеру крепко схватить себя за запястье, утягивая в глубокий мокрый поцелуй.
— Джинни-хен, спасибо тебе, — Чимин, словно котенок, трется лобиком о чужое плечо, — я должен отблагодарить тебя за твою доброту. Ты позволишь мне вылизать тебя, сладкий хен? — кажется, будто он сейчас замурлычет, а из-за спины неожиданно появится пушистый белый хвост. Ким, видимо, просек, что хочет с ним сотворить этот маленький миленький извращенец, поэтому, томно вздохнув, поворачивается спиной к младшему и расставляет ноги пошире. Юнги отходит в сторону и начинает с интересом наблюдать за тем, как Пак сначала медленно опускается на колени, затем облизывает пухлые губки и перемещает маленькие ладошки на попу Сокджина. Острый язычок только касается расслабленного колечка мышц, как они напрягаются, сжимаясь, а Джин вздрагивает, отстраняясь. — Котенок, тебе неприятно?
— Нет, извини, просто у меня это впервые. Твой язык такой горячий, — Чимин ухмыляется, даже не видя, с каким выражением лица произносит эти слова Сокджин, но, зуб даю, если бы видел — обкончался бы, — пожалуйста, продолжи, — он хнычет, подаваясь ягодицами назад, почти утыкаясь Чиму в лицо. Младший послушный. Его ладони ложатся на упругие полушария, раздвигая их, а язык осторожно касается анала, проходясь вверх и вниз. Джин восторженно выдыхает, прогибаясь в спине и сильнее оттопыривая попу. Язычок проникает внутрь, а стенки ануса в который раз сжимаются. Пак еще пару раз медленно мажет по колечку мышц, а потом переходит к активным действиям, начиная трахать хена языком. Джина трясет, словно в припадке, когда Чим, в последний раз скользнув внутрь, сжимает его член в ладони. Сперма пачкает ладонь младшего, а Ким, содрогнувшись, падает устало на стол, прислоняясь щекой к прохладной поверхности и пытаясь выровнять дыхание.
— Хен, ты устал, верно? Я помогу тебе расслабиться, Джинни, — Хосок, виляя перепачканными в сперме Джуна бедрами, подходит к Сокджину и прислоняется торсом к его спине. — Повернись ко мне личиком, сладкий, — Ким лениво переворачивается на спину и полностью ложится на стол, раскидывая конечности и позволяя делать с собой все, что хосоковой душе будет угодно. Рука младшего ложится на бедро хена и ведет по внутренней стороне вверх, как бы случайно задевая ноготком чувствительную головку, а затем, доползя до соска, несильно сжимает затвердевшую горошину, а из груди Джина рвутся несдержанные стоны. — Я буду ласкать твое тело, а ты ласкай мой слух своими стонами, ладно? — по-лисьи улыбается, наклоняясь к старшему и невесомо целуя того в ключицу. Спустя секунду его зубы терзают сосок, губы плотным колечком сжимают его, а язык зализывает маленькие царапинки на нежной коже. Сокджин хнычет, поворачиваясь то вправо, то влево, извиваясь, а Хо, жалея Кима, поднимается к лицу парня и чувственно целует мягкие, но уже много кем покусанные губки. Шершавый язык Чона проникает в ротик Джина, ловко орудуя внутри, а ладони сжимают ягодицы, проверяя их упругость, — я бы трахнул тебя на пару с Юнги-хеном, ты же не против, да, Джинни-я? — шепчет, заставляя за ухо выбившся прядь волос. Сокджин не против, он в нирване. Ему кажется, будто он уже отправился в рай, ведь таких ощущений он никогда не испытывал ранее.
— Юнги-я, иди сюда, — мурлычет Хосок, поглаживая рукой промежность Сокджина, но фыркает, замечая, что Юнгз сейчас занят совсем другим: его ладони до красноты сжимают ягодицы Чимина, а член плавно проскальзывает в тело младшего, который висит в воздухе, обняв Шугу за шею руками и за талию ногами. Чим томно стонет и прикусывает нижнюю губу, подаваясь бедрами навстречу толчкам и выгибаясь струной, запрокидывает голову назад, поскуливая и открывая рот шире в немых стонах, часто вырывающихся наружу. Хоуп, хищно ухмыльнувшись, кладет руку на собственный член и начинает в быстром темпе надрачивать себе, наслаждаясь стонами Чимина.
— Занимательное зрелище, не правда ли? — Чон чувствует, как о его задницу трется стояком макнэ. — Не хочешь прокатиться? — ладонь младшего сменяет хосокову, ложась на член и сжимая его. Большой палец давит на головку, подцепляет ноготком уздечку, а остальные скользят по стволу, издредка задевая яички. Старший тихо постанывает, закрыв глаза, ресницы дрожат, тело содрогается, отзываясь на каждое движение руки Чонгука. — Хочешь, я вижу это, — тихий шепот, обжигающий кожу шеи и зубки, прикусывающие мочку. Хо всхлипывает, а язычок макнэ тут же зализывает оставленную ранку. — Трахнуть тебя грубо? — макнэ звонко ударяет ладонью по уже покрасневшей заднице, а Хоуп скулит, словно сучка, оттопыривая попу, подставляя ее для новых ударов, чертов мазохист. — Или нежно выебать? — трется возбужденной плотью о промежность Хосока, а затем резко, без предупреждения, входит, вырывая из груди старшего выкрик, перетекающий в сладостный стон, что так приятно ласкает слух Чонгука.
— Выеби меня, Гукки, — Хо запрокидывает голову назад, кладет ее на плечо младшего, а макнэ прикусывает жилку на чужой шее, заставляя Чона-старшего вернуться и еще глубже насадиться на свой член, а Хоуп не щадит свои губы, кусая их до крови, сдирая маленькие участки тонкой кожи, — натягивай меня грубо, — замолкает, размышляя над тем, стоит ли назвать Гука так, как очень хочется, — папочка, — младший в изумлении замирает, останавливая движение внутри Хосока, ладони перестают ползать по груди старшего, пальцы — сжимать соски.
— Повтори то, что ты сказал, — макнэ грубо толкается в тело Хоупа, выбивая глухие стоны, — повтори, сладкий, не бойся. Мне понравилось, — ладонь младшего смыкается плотным кольцом на члене Хо, быстро двигается вверх-вниз, чуть царапая нежную кожу, цепляя пальчиком головку, а рэпер мычит, стиснув зубы, — скажи это, — ударяет парня по щеке, но тот ничуть не обижен. Сучонку нравится, он кайфует от каждого небрежного толчка, когда головка чужого члена задевает чувствительную простату.
— Папочка, я уже сейчас, — Хосок кончает с этими словами на губах, а младший, довольный своим мальчиком, наклоняется к лицу юноши и, сначала не касаясь чужих губ, высовывает длинный язычок, проводя им по нижней губе, а затем нагло проникает в рот Хоупа, утягивая того в ленивый мокрый поцелуй. Стенки ануса сжимают со всех сторон пенис Гука, и макнэ, простонав в поцелуй, изливается в Хоупа, заполняя анал белесой вязкой спермой. Чонгук выходит из тела старшего, тяжело дыша и смахивая пот со лба. Из растраханной дырочки вытекает сперма, а младший, довольно улыбнувшись, проводит большим пальцем по ложбинке меж ягодиц рэпера, размазывая семя, и опускается на колени, целуя сначала плечи, а потом лопатки парня. Его руки раздвигают упругие половинки, а сам Хо наклоняется, опираясь на стол, и шире разводит ноги. Язык Чона-младшего касается расслабленного колечка мышц анала, слизывая капли собственного семени, а Хосок, кажется, отправляется в рай, когда язычок скользит внутрь, проталкивая горячую сперму глубже и лаская резко сжавшиеся стеночки.
— Ты такой сладкий, как карамелька, — проходится по ложбинке между ягодиц, оставляет легкий чмок на одной из них. Средний палец легко проскальзывает внутрь, и Хо сдавленно стонет, цепляясь за лакированную поверхность стола ноготками, когда он полностью погружается в горячее нутро. Макнэ добавляет второй, почувствовав, что старшему мало, а тот все так же бесстыдно стонет, раздвигая ноги шире. — Вот же шлюшка, — резко вынимает пальцы, а затем вновь вторгается в тело языком, играясь, дразня.
— Намджун-и, а ты не хочешь вылизать мою попку так же, — Тэхен выпячивает филейную часть своего тела, проводя пальчиком меж ягодиц и осторожно вводя его в анус на сухую.
— Только после того, как трахну тебя вместе с Джином, а потом заполню своей спермой. Хорошо, маленький? — старший давит на руку Тэ, заставляя палец скользнуть глубже, проходя до второй фаланги. — Хён, иди сюда. Я хочу сделать нашему малышу приятно, — Нам прижимается торсом к груди старшего, сминая ладонями ягодицы и откровенно кайфуя. Один палец скользит меж них, очерчивая сжавшееся колечко мышц, и неглубоко проникает внутрь, сразу же выходя. Пухлые губы Сокджина накрывают намджуновские в нежном, приторно сладким поцелуе, парень отстраняется, оставаясь на расстоянии в половину сантиметра, а затем высовывает язык, и они касаются друг друга мокрыми языками, посасывая и чуть прикусывая. — Войдешь первым, а я пристроюсь, — Нам целует сладкие губки невинно. Тэ нагибается, упираясь локтями в стол, выпячивает аппетитную попку, как бы напоминаю о своем присутствии. Джин прислоняется к спине младшего, опаляя шею горячим дыханием и, прошептав: «Готов, малыш?» плавно толкается в тело Тэхена, а тот гортанно стонет, чуть сгибая ноги в коленях и раздвигая их шире. Сокджин ищет подходящий угол проникновения, что смог бы заставить донсена скулить, словно сучка, прикусывая губы. И вот, он найден. Ким-младший вскрикивает, ведь комочек нервов задет, а стоны старшего тут же заглушают чужие, когда его заполняет толстый член Намджуна, а стеночки сжимаются, принимая плоть в себе. Нам толкается резче, Джин движется в такт, покачивая бедрами, и все трое будто летят за облака, настолько прекрасны ощущения. Пальцы Джуна впиваются в ягодицы хена, на которых, сто процентов, останутся небольшие синяки. Стоны сливаются в унисон, заставляя ловить оргазмы других мемберов, и Тэтэ начинает трясти мелкой дрожью, когда Сокджин, сжав в ладони его член, начинает быстро-быстро водить вверх и вниз, поглаживая чувствительную головку, по которой струйкой стекает естественная смазка. Пальцы уже перепачканы в ней, и старший, захотев поизвращаться, ведет ими по груди Тэхена, а затем сует в приоткрывшийся ротик, заставляя облизать.
— Ты такой вкусный, Тэхен-и, — толкается резче, выбивая очередной стон из груди, — попробуй себя, смелее, — донсен, пошло хлюпая, сосет пальцы, запрокидывая голову и ломаясь, когда все внутри сворачивается при наступление оргазма. Он накрывает с головой, а трясти младшего начинает еще больше, когда Джин проводит мокрую доложку поцелуем по спине. Белая жидкость пачкает живот Тэтэ, и в этот момент он чувствует, как мышцы ануса сокращается, сжимая чужой член, а изнутри парня заполняет сперма. Все, как обещано. Тэ не спешит отстраняться, а ждет, пока Нам, рыкнув, кончит, вынимая член и изливаясь на бедра старшего.
— Кажется, я обещал кое-кого вылизать, не так ли, сладенький? — Джун тщетно пытается выровнять дыхание, а спустя пару секунд, пресекая собственные попытки, уже размещается на полу, между ног Тэхена. Юноша смачивает палец в сперме, стекающей по бедру донсена, и, очертив сокращающиеся мышцы анала, вводит его внутрь, начиная работать язычком. Рецепторы ощущают вкус семени Сокджина, и он определенно кажется Джуну чертовски приятным, поэтому язык скользит внутрь вслед за пальцем, уже почти исчезнувшим из виду. Тэ скулит, словно сучка, впиваясь ноготками в гладкую поверхность стола, на что получает смачный шлепок по краснеющей ягодице и горячий язык, что проникает глубже, надавливая на расслабляющиеся стеночки ануса. Младший бесстыдно разводит ноги, опираясь на стол всей грудью, оттопыривает попку, насаживаясь уже на три пальца, что расходятся внутри, растягивая и без того растраханную дырку. С губ слетает пошлое «Джун», а по ляжкам стекает вязкая сперма, которую Нам собирает пальцем, а затем слизывает и тянется к Тэ за поцелуем. Языки сплетаются, спределяя сперму между собой, а пальцы лидера теребят проколотые соски Ви. Младший стонет, как блядь, и чувствует чей-то член, что пристраивается сзади, входит резко, до упора, задевая простату, а Тэхен выгибается струной, опуская руку на требующий внимания член, сжимает его и начинает быстро надрачивать себе, отправляя прямиком в Гонконг. Толстый пенис, принадлежащий, судя по хриплым стонам сзади, Юнги, долбит по простате, и Тэтэ уже готов растворится в удовольствии, приходящим с оргазмом, но ладонь Намджуна не дает младшему кончить, немилосердно сжимая яички. Однако, в следующий момент головка члена Юнги ударяет по заветному комочку нервов в последний раз, и Тэ кончает, пачкая намджунову руку семенем.
— Какая же у тебя сочная задница, — член Юна покидает анал Тэхена, а затем младший чувствует мощные удар ладонью по промежности. Он взвизгивает, сводя колени, но Юнги сильнее. Юноша раздвигает ноги донсена еще шире, поднимая левую над полом и сгибая в колене. — А дырочка, запачканная в сперме, так и манит, — еще один шлепок. Тэ кричит, больно прикусывая губу, ведь Юнгз попал по чувствительный яичкам. — Маленький, я еще не кончил, так что доставь мне максимум удовольствия, — Мин отстраняется, поворачивая донсена к себе и опуская его на колени. — Как насчет глубокого минета? Хочу трахнуть твой сладкий ротик, — это не вопрос, а, скорее, приказ: отсосать так, будто в последний раз. Тэ хищно улыбается, облизывая припухшие губы, и касается уретры кончиком языка, слизывая обильно выделяющийся предъэякулят. Юноша обсасывает розовеющую головку, заводит член за щеку и пускает вибрацию, заставляя хена несдержанно застонать. Юнги запрокидывает голову, а его пальцы давят на затылок младшего, призывая взять глубже. Тэ давится, когда головка чужого члена касается задней стенки горла, его язычок рисует восьмерки, а губы плотным кольцом обхватывают плоть, но движения по-прежнему медленные, размеренные. Юнгза кроет, ему мало, и парень словно срывается с цепи, остервенело вбиваясь во влажный ротик, трахая этот сексуальный ротик, что, кажется, уже через секунду заполнится горячей спермой: Мин чувствует приближение оргазма. Старший рычит, когда зубки проезжаются по нежной коже, и плоть покидает рот Тэхена, но на этом не все, даже не мечтай, сладкий мальчик. — Хочу кончить на твой язычок, — и Тэхен подчиняется, высовывая его. Юнги скользит пару раз вверх и вниз по стволу, а затем вязкая жидкость каплями приземляется на язык младшего, что, самозабвенно прикрыв глаза, собирает все и уже хочет проглотить, как Юн его останавливает. — Не глотай. Встань, — Тэтэ вновь повинуется, — а теперь целуй меня, — хен берет Кима за подбородок, приближается к лицу парня и позволяет чужому языку, запачканному в сперме, пройтись по его губам, а затем проникнуть в рот, делясь семенем с Мином. Они оба тонут в этом разврате, отдаваясь полностью, делясь собственным телом и позволяя делать с собой все, что душе угодно.
— Юнги~я, открою секрет, — горячий шепот Чонгука, обжигающий мочку уха, — изначально все задумывались совсем иначе, совсем, — Чон обводит горячим языком линию ушной раковины, а затем оставляет легкий чмок на шее старшего, что так и хочется расписать засосами, словно узорами. — Но что мешает нам сейчас трахнуть тебя до сорванного голоса, слезящихся глаз и царапин по телу? — Гук больно сжимает ягодицу старшего в ладони, оставляя красные следы, а один палец скользит меж ягодиц, поглаживает сокращающееся колечко мышц и плавно входит до второй фаланги, и Юн впивается ноготками в плечи Тэхена и зубами в его же губы. Ви сдавленно стонет, прижимая Шугу к своей груди, трется пахом о чужой член. Влажная головка касается его плоти, и Ким, кажется, отрывается от земли, улетая. Вот, насколько это приятно. — Да хватит его вылизывать, хен, — макнэ обращается, скорее, к Тэ, и тот послушно отстраняется, проглатывая оставшуюся сперму.
— Ты, кажется, звал меня, Гукки, — Чимин вальяжно подходит к донсену, виляет бедрами, сексуально, чертовски сексуально, гладит влажными ладонями чужой торс и прикусывает пухлые губы, хитро поглядывая на колом стоящий член Гука.
— Да, а еще Джуна, — увидев, что старший уже стоит за спиной парня, облокотившись на стол, Чон довольно ухмыляется, толкая Юнги бедром, вынуждая сесть на краешек этого самого стола. Юн понимает, что от него требуется, тут же раздвигая ноги и позволяя Гуку устроиться меж них. Юноша обвивает шею макнэ руками, а Чон подхватывает хена под ягодицы, сжимая их по очереди. Младший кивает Намджуну головой, и через секунду Юнгз ощущает горячее дыхание на своей спине, а так же толстый член, обильно смазанный лубрикантом, что медленно погружается в него. Мин шипит от боли, когда Нам входит до конца и начинает двигаться внутри сначала плавно, а затем ускоряя темп. Вскоре Юн уже не сдерживается и стонет блядски возбуждающе, будоража опошленные сознания. Его коготки оставляют неглубокие бороздки, сочащиеся кровью, на коже спины макнэ, тот рычит и кусает мочку уха старшего, который выгибается струной, трется сосками о чужие. Рука Чона ползет чуть ниже, а затем зрачки Шуги увеличивается в размерах, ведь головка второго члена пристраивается рядом и медленно входит, буквально разрывая Юнги.
— Нет, не делайте этого, не надо. Мне больно, — он шипит, словно раненый зверь, а из глаз, действительно, брызнули слезы. — Вы оба порвете меня, отпусти, — кулачки бьются о спину, а старший хнычет, беспомощно обмякая в чужих руках.
— Потерпи чуть-чуть, сладкий сахарок. Еще немного и расплавишься, — Юнги хочется укусить Гука. Больно. Так, чтобы остались шрамы, так, чтобы он почувствовал эту боль. И по губам старшего приходится юркий язычок, заползая внутрь. Мин открывает один глаз, отвечая на тягучий поцелуй, и видит Чима, привставшего на носочки и старательно пытаюшегося забрать весь дискомфорт. Он маленький и нежный, его кожа такая гладкая, словно шелк. Пальчики Чима несильно сжимают член Юна у основания, ведут выше и нажимают на головку, поглаживая чувствительную уретру. Шуга стонет в губы Пака, загоняя ногти под кожу спины Чона. Его задница горит, и Юнги кажется, что его вот-вот разорвет пополам. Члены внутри движутся в разном темпе: Джун входит более плавно, лишь наполовину, а Чон врывается в податливое тело на всю длину, резко, рывками. Внутри старшего влажно, горячо и очень узко, члены соприкасаются, скользят друг по другу, и парни блядски пошло стонут. Юн хрипит, подрагивая всем телом, когда чувствует, как чувствительные стенки сокращаются, сжимая чужую плоть внутри, и выливающуюся куда-то глубоко сперму. Лидер тяжело дышит и целует влажную от пота лопатку Юнги, придерживая чужие ягодицы на весу, и оба юноши улавливают сначала тихий, а потом более слышимый стон со стороны макнэ, что в эту секунду кончил, опять же, внутрь. Чон опускает Юна на стол, и тело того обмякает, когда сперма Шуги брызгает на живот. Его кроет, ведь Чимин, никуда не ушедший, мягко целует головку члена хена, слизывая капли спермы, словно кот. Юнги тяжело дышит, сердце выскакивает из груди, а конечности разбросаны по гладкой поверхности стола. Пряди прилипли ко лбу, а сам Юнгз выглядит затраханным и таким восхитительно развратным со своими раздвинутыми ногами и высунутым язычком, обводящим искусанные губы. Мин не может вымолвить и слова, лишь целовать сладкие, как карамель, губки Пака. Кстати о сладком. Цель выполнена. Сахар расплавлен.
