Привет, Сидни. Прошло полгода с момента твоих похорон. Я ни дня не пропустил, посещал твою могилу. Все умиляются, какой я преданный пес. Так и есть, Сидни, я твой самый преданный пёс. Жаль, что при жизни ты так ничего и не поняла. Водила плохих парней домой и трахалась с ними до одури. Их было так много, что я не помню их имён и лиц. Запомнился только один из них, тот байкер, который тебя чуть не придушил в порыве оргазма. Ты тогда легко отделалась, этот псих мог убить тебя… Он как только проснулся, сразу же оделся и ушёл, бросив на стол две сотни помятых долларов. Он так низко оценил тебя, Сид. Я бы бросил к твоим ногам миллионы, которые у меня были в прошлом, ты бы в туалет вместе с ними ходила вместо бумаги и ни о чём не думала, но я тогда ничего не мог сделать… Даже сейчас не могу…
Я помню, как ты каждый раз спрашивала:
«Лаки, почему у тебя такие грустные глаза, это совсем не подходит твоему имени!»
Я лишь мог скулить в ответ, хотя я так много хотел сказать тебе, но, опять же, не мог.
Иногда я сбегал от тебя, потому что не в силах был смотреть на тот разврат, что ты устраивала у себя, но все равно всегда возвращался обратно и находил тебя пьяной или под кайфом. Когда тебя отпускало, ты рыдала и проклинала весь мир, хотя виновата во всём дерьме, присутствующем в твоей жизни, была ты сама.
Сид, как жаль, что ты не дожила до того дня, когда я смог примерить на себя облик человека. Я бы столько всего сказал тебе, но не успел. Ты покинула меня слишком рано. Я не достоин тебя, Сид, ты лучшее, что могло со мной случится, только вот для тебя я был всего лишь домашним питомцем. Откуда тебе было знать, что в прошлой жизни я был человеком, но вел себя по-скотски, за что меня и убили в темной подворотне мои же люди, а боги переродили меня в тело собаки. Я столько раз хотел поведать тебе эту грустную историю, но не мог, я лишь скулил и лаял, облизывая твои стопы.
Сидни, ты так красива… Если бы я мог тебя встретить раньше, когда я был человеком, возможно, я бы не стал той скотиной, которой был будучи богатым человечишкой. Сейчас, когда я в облике пса, во мне куда больше человечности, чем раньше. Сид, я люблю тебя. Как жаль, что я ни разу не сказал тебе этого. Хотя так хотелось. Моя душа разрывалась вместе с твоей, когда я видел твои слезы и то, как ты вонзала под кожу иглу, вводя наркотик. В такие моменты я лишь мог прийти и положить голову на твои колени, а ты отстраненно гладила меня против шерсти и пустым взглядом сверлила противоположную стену.
