Возможно, подглядывать не очень правильно, но я не следил за ней: наши дома были друг напротив друга, и что бы увидеть ее - мне было достаточно просто выглянуть из окна.
Расстояние между домами не было столь большим, и нас отделяла лишь однополосная дорога, по которой изредка ездили машины. Поэтому, даже не напрягая зрение я мог узнать название книжки, которую она читает.
Хотя мы были соседями, мы не были знакомы.
Она была общительным человеком, который легко находил общий язык со сверстниками, в любом возрасте. Я же был ее противоположностью, и с детства не был похож на детей, с которыми она обычно проводила время.
Мне была интересна каждая деталь ее жизни; сначала, был просто интерес, а позже это переросло в «привычку»
Она росла, и быстро менялась, и я внимательно наблюдал за этими изменениями.
Вскоре детская фигура приобрела красивые изгибы, и она становилась все более женственной, взрослой.
Я хотел знать больше: узнать мнение об одном из обычных шоу, услышать телефонный разговор с подругой, поучаствовать в диалоге за семейным ужином.
Но довольствоваться мог лишь картинкой, которая должна быть роскошью для меня.
Она стала вести дневник, который был для меня запрещенным, но таким манящим плодом. Хотелось узнать о чем она думает, хотя, мне кажется, что я уже знал.
Она не знала о моем существовании, а я же знал все о ней.
По-моему, смерть ее отца была переломным моментом ее, и моей жизни, ведь именно после этого ее «семья» выставила дом на продажу, и я не мог осознать то что вскорее не смогу наблюдать за моей малышкой.
Помню тот день, когда я увидел слезы, что наперегонки текли по ее щекам. Моей девочке причинили боль, и теперь это не повториться.
После этого события я стал ее отцом.
В первое время я оставлял лишь несколько сладких угощений около ее дверей, что позже она неохотно пробовала, все же откусив маленький кусочек ее любимых конфет.
Я попробовал принести другие конфеты, но к ним она не притрагивалась, и сразу же отдавала своему противному шпицу.
Конфеты, что покупал ей отец - она хотела только их.
Я стал приносить ей цветы, и хоть какая-то маленькая надежда на свет появилась в ее глазах.
За цветами последовали записки. Я долгое время не решался написать ей, но взяв листок бумаги, смог черкнуть пару слов.
«Скучаешь?» - было мое первое послание.
Странный вопрос.
Положив неприметную записку в букет, я внимательно следил за деревянной вещицей напротив.
Дверь вскорее открылась, но вышла не она, а ее мать. Кинув взгляд на цветы, женщина подняла их.
Я заволновался, но моя девочка мгновенно выскочила вслед за матерью, и взяла цветение в свои ручки, занёс их в дом.
Торопливо забежав к себе в комнату и тут же закрыв дверь, она прочла записку.
Удивление? Радость? Страх?
Скорее злость.
Она быстро сжала бумажку, кинув ее на пол. Несколько раз она поднимала и перечитывала ее, все так же чувствуя раздражение.
Неожиданно вскочив, она взяла в руку ручку и старательно вывела неизвестные слова.
Выбежав на улицу, она положила письмо под один из кустов, растущих рядом с домом.
Весь день она внимательно наблюдала, ли проходит рядом нужный ей человек. Я не мог прочитать текст, но я мог увидеть ее улыбку, и это меня радовало.
Лишь ночью, когда малышка уснула, я незаметно забрал конверт. Открыв, мое сердце застучало в разы чаще.
«Да, папочка»
