Бесполезная Иммунная. Часть первая

Смех и грех или как я планирую убить Дмитрия в самом конце этой главы

— Ди­ма! Ди­ма, твою мать, хва­тит там сто­ять во­рон счи­тать! По­моги мне! — за­ора­ла я, с тру­дом дер­жась на тон­кой вет­ке.

Ин­фи­циро­ван­ный по­казал мне с зем­ли фак и, раз­вернув­шись, ушел к ма­шине, злоб­но уха­хаты­ва­ясь и та­ща за со­бой по зем­ле труп, ос­тавляя на хо­лод­ной прод­рогшей зем­ли све­жев­спа­хан­ный след. А я ос­та­лась на вет­ке, с тру­дом дер­жась за сде­лан­ную мер­твым че­лове­ком пет­лю, и не­нави­дя весь мир, в пер­вую оче­редь, ко­неч­но же, все-та­ки Ди­му.

С ка­кой-то сто­роны мы ста­ли са­нита­рами ле­са, как вол­ки или дят­лы... Или гри­бы. Я с Ди­мой пе­ри­оди­чес­ки, при­мер­но ра­за три в не­делю, вы­ез­жа­ли в лес, ос­матри­вали близ­ле­жащую к Эри­далу тер­ри­торию и со­бира­ли тех, кто ре­шил, что раз он бо­лен, то жить ему не за­чем. А, точ­нее, со­бира­ли су­ицид­ни­ков, ко­торых ста­нови­лось все боль­ше и боль­ше: лю­ди из Мус­ме­на до­бира­лись и сю­да и, не в си­лах вы­дер­жать тя­жесть гру­за на ду­ше, что они раз­носчи­ки бо­лезнь, за­кан­чи­вали свою жизнь раз­личны­ми пу­тями. Не­кото­рые ве­шались, не­кото­рые, как тот труп, ко­торый я еще в Мус­ме­не наш­ла у ре­ки, наг­ла­тыва­лись раз­ны­ми таб­летка­ми, не­кото­рые ре­зали се­бе ве­ны, да, счет мож­но вес­ти бес­ко­неч­но, ведь в ле­сах не толь­ко мус­мен­ские, но еще и те, кто был тут до то­го про­ис­шес­твия. В об­щем, у нас с Ди­мой бы­ло за­меча­тель­но вре­мя, на­пол­ненное тру­пами, кровью и киш­ка­ми, а так же бе­сил­ка­ми од­но­го при­дур­ка-му­дака, ко­торый ме­ня рев­но­вал к за­меча­тель­но­му ры­жему Вла­дику, ко­торый по­дарил мне но­соч­ки с еди­норо­гом. Хо­тя на са­мом де­ле бы­ло ве­село. Час­то мы на­тыка­лись на зом­ба­ков, ко­торых Ди­ма ис­поль­зо­вал как по­допыт­ных ма­ри­оне­ток и учил ме­ня сра­жать­ся. Вы­ходи­ло как-то не очень хо­рошо, на­вер­ное, по­тому что я к это­му не осо­бо-то и стре­милась, но за­то че­рез па­ру не­дель та­ких вот вы­лазок за об­разца­ми для опы­тов Сан Са­ныча, Мак­си­ма Ярос­ла­вови­ча (так зва­ли фар­ма­цев­та из Эри­дала) и ме­ня я на­учи­лась стре­лять из Сай­ги и уже с та­ким мас­терс­твом дер­жа­ла в ру­ках ар­ма­туру, — её бы­ло нес­ложно на­дыбать, — что да­же мой ве­ликий и ужас­ный на­пар­ник пог­ля­дывал на ме­ня мо­жет, не с ува­жени­ем, но с гор­достью, ти­па «ну я же на­учил».

Мак­сим Ярос­ла­вович ска­зал че­рез два дня пос­ле сда­чи кро­ви на ана­лизы, что мы, без сом­не­ния, им­мунные, так как в на­шей кро­ви со­дер­жится се­рото­нин. То есть, про­веря­ли вов­се не ви­рус, или что там у нас, а имен­но гор­мо­ны. А так как бук­валь­но за нес­коль­ко ча­сов до это­го Ди­ма при­нял свое не­доле­карс­тво, то его пос­чи­тали им­мунным. Прав­да, как вы­разил­ся врач, у не­го «слиш­ком мно­го се­рото­нина, воз­можно, что ваш друг бо­лен. Се­рото­нино­вый син­дром — до­воль­но опас­ная шту­ка, при лю­бых стран­ных осо­бен­ностях по­веде­ния нуж­но бу­дет на­чать сроч­ное ле­чение», но, увы, Ди­ма всег­да стран­но се­бя ве­дет и я с тру­дом раз­ли­чаю все пе­реме­ны его нас­тро­ения, хо­тя я кое-как на­чала по­нимать что, где и ког­да у не­го там бы­ва­ет. Ут­ром он по­хож на злоб­но­го ге­ния, ко­торый не­нави­дит все и вся, кро­ме, ко все­об­ще­му удив­ле­нию, ме­ня, днем он, пос­ле воз­вра­щения из ле­са/по­ез­дки в со­сед­ний го­род, боль­ше по­хож на мла­ден­ца, ко­торый всех и вся лю­бит, опять же, кро­ме, ко все­об­ще­му удив­ле­нию, ме­ня, а вот ве­чером он боль­ше все­го по­хож на са­мого се­бя: вред­ный, но ге­ро­ичес­ки нас­тро­ен­ный ко все­му на све­те, а еще нем­но­го сен­ти­мен­таль­ный. И, ес­ли в его по­ле зре­ния по­пада­ет Вла­дик, то еще и злой. За тот ме­сяц, по­ка мы про­жили в Эри­дале эти двое ус­тро­или двад­цать с лиш­ним драк и все на од­ну те­му: на ме­ня. Их мне­ние о том ко­му я дол­жна дос­тать­ся бы­ли слиш­ком раз­ные, а мое, что я дол­жна дос­тать­ся са­мой, как бы, се­бе, их не вол­но­вало. По­это­му од­нажды, под се­реди­ну но­яб­ря, ког­да они сно­ва ус­тро­или за­варуш­ку в сто­ловой, раз­бив по­суду и уро­нив, ах, мои лю­бимые кек­си­ки, я боль­ше не смог­ла тер­петь вы­ход­ки этих ту­году­мов и прос­то вы­лила на них вед­ро ле­дяной во­ды. Да, бы­ло ве­село. Оба от ме­ня от­ста­ли на не­кото­рое вре­мя, точ­нее, на па­ру ча­сов, до ужи­на, а за­тем яви­лись ко мне, вдво­ем, и пос­та­вили пе­редо мной уль­ти­матум: с кем я хо­чу встре­чать­ся. От от­ве­ты я уш­ла, ис­поль­зуя ста­рин­ную ка­микадз­скую тех­ни­ку по­лета: спрыг­ну­ла со вто­рого эта­жа вниз, к ма­шинам, прок­ри­чав, что я на них кла­ла аб­со­лют­но все по­ловые ор­га­ны, ко­торые у ме­ня име­ют­ся. К ве­личай­шей мо­ей ис­те­рике, Ди­ма не за­был что у ме­ня их, собс­твен­но, поч­ти нет, по­это­му, чуть поз­днее, ча­са эдак в три но­чи ин­фи­циро­ван­ный вор­вался ко мне в ком­на­ту вы­яс­нять от­но­шения. Но ме­ня в ней не бы­ло, а точ­нее, я, зная мо­его на­пар­ни­ка, ре­шила пе­рено­чевать у Сан Са­ныча в ком­на­те, по­ка тот был за­нят оче­ред­ным тру­пом. В об­щем, лю­бовь Ди­мы, или же, как я это на­зываю, и что ку­да бо­лее близ­ко к прав­де, его стрем­ле­ние вла­деть мною как вещью уве­личи­валось с каж­дым днем.