Омут

У Кристины ненужных мыслей в голове с каждым днём всё больше, и бежать от них всё сложнее. Она буквально разрывается, пытается ухватиться за каждую, но угнаться за уставшим сознанием отчаянно не получается. Приближающийся финал, репетиции, возвращение в башню ребят, бесконечные переживания, — ни на секунду не прерывающийся водоворот, заставляющий голову гудеть. И всегда — абсолютно — всё сводится к Свободе.

Ей его поддержка нужна, просто необходима, и даже теперь, когда тридцать четвёртый снова заполнен людьми, он для неё ближе всех. И этот факт ранить не должен, но Крис отчего-то паршиво. Макс её чувств в упор не видит. Не видит, или попросту не хочет.

Кошелева устала. Девочке с каре нужен воздух.

Становится сложнее, когда она замечает, что Майер трётся возле Анисимова. И, кажется, постоянно, не отходит ни на шаг, вовлекая его в новые разговоры. Иногда и Серёжа PLC там, с ними рядом, отчего-то смеётся, и дышит абсолютно спокойно, пока Кристина наблюдает за ними из-за барной стойки, не решаясь подойти. Обиделась, что ли? Ревнует?.. Убеждает себя, что ни капли. И тут же проигрывает, когда ломает пластиковую ложечку, поддавшись эмоциям. Сидящяя рядом Софа лишь бросает удивленный взгляд, но не говорит ни слова. Наверняка всё понимает, и радуется присутствию Жени ничуть не больше. Кристина все чувства в кулак сгребает, хмурится и слегка качает головой, мол, не стоит нервы тратить, потерпи еще пару дней, и пройдёт. Затем выходит из гостиной и понимает: не-а, ни черта не пройдёт. Макс засел в её голове слишком глубоко.

— Кристин, Кошелева! — слышит она голос доставучей Майер, но даже и не думает останавливаться, просто бежит идёт по направлению к своей кровати, сжимая кулаки.

Ей хочется расплакаться, забиться в угол и рыдать в голос от обиды, ведь, ну, бросьте, ей же всего девятнадцать, не такая уж она и сильная. А ещё хочется подойти к Свободе и просто высказаться, потому что «сука, больше нет сил». Этой мысли Крис грустно усмехается. Максим Александрович прав был, с самого начала всё правильно видел. А она, зачем-то сказала тогда, что даже и не думала влюбляться. И до сих пор продолжает говорить, всем, кроме себя. От себя не убежишь, даже если очень-очень хочется.

Стоило догадаться, что Анисимов за ней пойдёт, как ни в чем не бывало сядет на пол перед кроватью и спросит: