Героин

Он так решил

Мне было больно. Так больно, что я  сгрызла все губы, пока брела ночной улицей под проливным дождем. Как я могла? Как могла? Я поверила человеку, который минуту назад набросился на меня в моем доме.
Мое тело казалось липким, грязным, пропахшиеся табаком и чужими руками. Оборванная рубашка, в которой я уснула клочьями слезала с плеч, а под ребром виднелся длинный кровавый порез. Волосы облипили шею и руки, ноги я стёрла в кровь, падая и поднимаясь несколько раз. Почему я не пошла в полицию?.. Потому что, он был полицейским. Сволочью. Скотиной.
За поворотом улица вывела меня в тупик. Я устало облакотилась о шершавую кирпичную стену, чтобы передохнуть. Первое время я бежала, проносясь по лужам и царапая плечи о бетонные углы. Он что-то кричал мне вслед, но вскоре отстал. А я, даже не понимала где нахожусь.
Впереди скрипнула дверь, которую я сразу не заметила. Она утопала в грубом кирпиче и была выкрашена в такой же бурый оттенок.
Я дернулась, но сил вновь идти не оставалось.
Дверь открыли и в тени возник высокий мужской силуэт. Я не видела лица, лишь выглаженную рубашку, что заправили в высокие брюки. Мужчина рывком закрыл дверь и облакотилась о стену, прислонившись к ней бедрами. В темноте я разглядела пылающий огонек зажигалки, а затем в нос ударил запах табака.
Он молчал, а я наслаждалась тишиной и отдыхом.
Шли минуты и вот, окурок скрючили и отбросили в сторону. Огонек на миг зарделся, а затем шипя потух в луже.
— Ну что, ты идёшь?—  от неожиданности я вздрогнула и тут же хрипя, схватилась за рану на боку.
— Что?
— Ты из Черных?— не церемонясь тут же спросил.
— Что?.. Я не понимаю.
— Значит нет. Просто только что я зашивал последнего.
Я непроизвольно сделала шаг назад.
— Банда гонщиков, разбиралась за своего товарища.
— Я не спрашивала.— обернулась. Вблизи никого не было и я нахмурилась.
— Подумал, что будет интересно.
Силуэт резко приблизился ко мне. Бледное лицо медленно появлялось из-под вуали тени. Мужчина, лет двадцати-семи, с прямым лицом, узкими глазами и высветленными волосами оказался намного выше меня. Он уверенно шагнул ближе и отдернул мою, закрывающую порез ладонь. Я вскрикнула и подскользнулась, со всем весом рухнув на стену.
Незнакомец выглядел пугающе в белой рубашке, залитой непонятными темными пятнами.
— Ясно.— скривился он.— Заходи.
Он повернулся и дёрнул старую дверь на себя. Та издала угрожающий скрип, словно ее резали пирочинным тупым ножом.Я застыла на месте, не шелохнув и пальцем.
Мужчина уже скрылся в помещении, как вновь его голова показалась в тени и он недовольно бросил:
— Ты там долго стоять будешь?!
Я молчала. Улица пуста и я могу возвращаться. Поймаю такси, поеду в больницу... Возможно и смогу отстоять свои права в суде. А затем дом. Разбитый журнальный столик. Перевёрнутые стулья и омерзительный запах его табака... Стены навечно для меня впитали этот запах.
Уверенная в своих действиях я медленно повернулась и поползла вдоль стеночки обратно в свет. Но буквально через несколько шагов меня настигли, хлопнули по шее и подхватили на руки. От непривычной боли я была обездвижена.
— Заплатишь мне потом. Я сегодня добрый.
Я испугалась. Ссадины заныли с новой силой, разбирая губа вспыхнула, как после очередного удара.
Отпусти. Не трогай. Не прикасайся.
Меня занесли в коридор. Стены были так близко друг от друга, что мужчине приходилось продвигаться полубоком. Несколько раз я все же зацепила ногой шероховатую поверхность. Коридор привел в темную комнату и пока я пыталась настроить зрение на такое освещение ( а точнее его отсутствие), меня переложили на твердую поверхность.
— Я хочу уйти.— всхлипнула. Новая волна истерики поступала все ближе. Я приподнялась на локтях и тут же нащупала рукой что-то холодное и острое.
Мужчина тем временем шарил по стене в поисках выключателя. Громкий шелчек и комнату озарил тусклый свет от старой лампы. Со временем она разгоралась сильнее, потрескивая и пыхтя.
Комната напомнила палату в психбольнице из фильмов ужасов: сине-зеленый кафель на стенах, хирургические лампы с круглыми прожекторами, стол, накрытый тканью.
Я испуганно перевела взгляд на мужчину. Так и думала: пятна на рубашке оказались кровью.
— Я ухожу!— села и принялась слезать с кушетки, но меня небрежно перехватили за плечи и толкнули назад. Я запротестовала и рванула в сторону.
— Успокойся, дура. Я врач.
— В гробу видала таких врачей!— выплюнула, вновь поднимаясь.
— Ещё немного и ты там будешь.
Меня пригвоздили обратно, прижав локтем грудную клетку одной рукой. Вторая принялась расстёгивать пуговицы на рубашке.
Тут инстинкты сработали быстрее. Я закричала так, как только могла, отталкивая чужие руки от своего тела.
— Не трогай меня!!! Не трогай, ублюдок!— получилось перекатиться в противоположную сторону и я рухнула на пол, потянув за собой синюю хирургические простыню.
— Ненормальная... Ты ахренела?!— мужчина смотрел на меня широко распахнутыми злыми глазами. Почти как он... Только у него взгляд был безумный.
— Мне не нужна помощь, ясно?!
Руки. Руки, что касались меня. Руки,что закрывали мне рот, когда я молила меня отпустить. Руки, которые схватили мои волосы, словно покрывало. Руки, что толкнули меня на пол, ударили по лицу, держали запястья, сминали ягодицы и грудь. Руки, черные, как пепел. Грязные, обжигающие.
Встать на этот раз не получилось и я взвыла, зарываясь пальцами в волосы. Я так хотела забыть весь этот вечер, стереть все участки памяти о нем.
Ненавижу... Ненавижу!
— Я пытаюсь помочь! Ты явно не пошла к ментам, не просто так? Ты ведь не хочешь? Думаешь, в обычной больнице тебе просто так помогут? Без объяснений и документов? Угомонись, слышишь?— и сильные руки рывком ставят меня на ноги.
В глазах стояли слезы. Я чувствовала себя продажной шлюхой, которую высмеяли и обругали.
Мужчина вновь поднял меня на ноги и громко ругаясь, уложил на кушетку.
На этот раз мне было плевать. Может я умру? Пусть забирает органы или, что он там планировал... Я просто умру и забуду об этом.
Я отвернулась, невидящим взглядом уставилась на неровную плитку в то время, как мою рубашку полностью задрали. Меня не пугал даже тот факт, что кроме трусов на мне ничего больше не было. Я— просто тело.
— Я осмотрю. Постарайся расслабиться.— голос сухой и властный, словно он действительно наслаждался тем, что делал.
Руки заскользили по животу, прямиком к порезу.
— Это не ножь. Чем сделали порез.
Я пожала плечами.
— Я спрашиваю, чем сделали порез?— рявкнул.
— Стеклом.— тихо ответила, наблюдая за тем, как мужчина набирает какие-то инструменты в ящике для дезинфекции.
— Я сделаю местную анастезию. Расслабь живот и сделай вдох.
Я безучастно вздохнула и  схватила незнакомца за запястья, как  только игла коснулась кожи. Тело сковало спазмом и я упрямо смотрела ему в глаза.
— Я аккуратно.— повторил тот. Я зажмурилась, стискивал зубы до хруста. Шприц был отброшен в сторону.— Смотри в другую сторону или закрой глаза. Накладываю шов.
Закрыть глаза? Смогу ли я вообще просто закрыть глаза, не ожидая подвоха и лжи?
Я чувствовала, как рану стягивают стежками и лишь плотнее сжимала простыню а пальцах. Спустя несколько минут мужчина отстранился, чтобы оценить работу.
— Меня зовут Сехун.— словно, между прочим, добавил он.
Поверх шва была наложена повязка.
— Самое неприятное. — сам себе буркнул тот.— Согни ногу. Да, вот так .
Кое-как я подтянула колено выше. Неожиданно его развернули, открывая внутреннюю часть бедра.
Там, виднелся багровый синяк с проступающим силуэтом пальцев. Сехун двинулся дальше, все больше выворачивая ногу, а когда его пальцы достигли кромки белья, я схватила его за руку.
— После... Часто бывают травмы, которые так же нужно залечить. Если ты думаешь, что я там чего-то не видел, ты глубоко ошибаешься.
— Не надо...— одними губами прошептала, но резинку уже отодвинули, стягивая остатки белья вниз.
Я лихорадочно свела колени, но их мягко раскрыли, заставляя меня выть от стыда.
— Он... Ясно. Я обработаю.
Слезы скатывались по щекам, утопая в волосах. Меня сломали и отчаянно пытались починить. Но сердце не чинят.