– Миллион тысяч вон - раз, миллион тысяч вон - два, миллион тысяч вон - три... Продано.
По аукционному залу проносится шквал аплодисментов и все присутствующие начинают поздравлять друг друга с заключениями выгодных сделок.
Купить сегодня можно было многое : и скульптуры , которые привезли из Швеции, в которых люди именно таких "высших" кланов видят что-то сверхъестественное, и картины великих художников, и книги, которые сохранились после воин и разрушений.
Но самое страшное - здесь продавали людей.
Большой зал, среди которого стоят кабинки, в которых сидят те, кто покупает и отдаёт свои деньги впустую.
Многие здесь присутствующие уже давно не переживают о том, куда можно выкинуть свои деньги, поэтому большое количество времени они проводят здесь, тратя их на ненужные скульптуры, картины и людей, которых позже выбрасывают за шкирку на улицу, считая, что они ничего больше не стоят.
Простое удовлетворение физических потребностей, но люди идут на крайние меры, приходя на аукцион и покупая тело человека.
Чимин стоит посреди сцены и роняет слёзы, слушая то, как ему – живому человеку, набивают цену.
Полненький дядя сидит за столом недалеко от Чимина и периодически стучит молоточком, когда слышит новые цифры. Чимин смотрит на него с отвращением; знает, что этот мужчина пытается срубить как можно больше денег для себя.
Чимин думает, что среди людей уже нет больше порядочных, честных, искренних, а главное – по-настоящему любящих.
В свои шестнадцать лет мальчик уже не ощущает в душе страсти к жизни, трепета в сердце и улыбки на лице.
Только боль, металлический привкус на губах от разбитой губы, и слёзы, которые застилают и щиплют глаза.
Семья Чимина никогда не жаловалась и не считала себя бедной, имея несколько клубов, где чаще всего пропадали люди, желающие получить связь на одну ночь, коктейли и халявные деньги – азартные игры, ничего больше.
Именно за эти игры родители и поплатился своим бизнесом.
Клубы закрыли, родителей обанкротили, а после, спустя две недели бедной жизни, родители ушли в запой.
Чимина любили в семье всегда (по крайней мере так говорили сами родители) , даже не смотря на то, что он был нежеланным ребёнком. Ему покупали всё то, что он хотел, его не упрекали ни в чём. Даже тогда, когда Чимин в четырнадцать покрасил волосы, стараясь привлечь внимание родителей и добиться от них хотя бы одной эмоции, одной жалко эмоции.
Он не чувствовал той любви, которую должны давать родители любимым детям, не чувствовал той заботы, не чувствовала трепета от поцелуя мамы на ночь в щёку ровно также, как не чувствовал и разливающегося внутри тепла от тёплых слов поддержки отца и похвалы за достижения в учёбе и рисовании.
Чимин был творческой личностью и очень сильно любил рисовать. Несколько его картин даже висели в доме на стенах до тех пор, пока родители совсем не сошли с ума и не начали продавать их кому угодно – только бы раздобыть деньги на новые бутылки соджу.
