Кошмар - это слово, которым он описывает своё бессмысленное существование. Чаще всего, это слово ассоциируется со сном, но что, если этот сон - реальность? Самая, что есть настоящая, реальность?
Его нет в реестре, он не числится рождённым, у него нет имени, адреса, номера, его просто нет. Его можно позвать, увидеть, коснуться и поговорить, но его не существует для этого мира.
Человеком нельзя родиться, им можно стать, но он не станет, в нём нет ничего человечного.
Страх касаний, удушливое одиночество, паника и непринятие себя самого - это его жизнь. И этого не изменить, это и есть судьба, предписанная ему небесами. Попытки бегства от себя средствами маскировки и затворничества не дают желанных результатов, и не спасают от настоящей сущности.
По комнате гуляет сквозняк из открытого настежь окна, за которым морозное утро. Но парня это нисколько не волнует, он просто и дальше сидит на стуле, не обращая никакого внимания. Взгляд, обращённый в пол, а скорее сквозь него, холодный, потухший и безжизненный. Для него нет ничего страшнее, чем новое утро, новые люди и новые причины, чтобы выйти на улицу. Но время не ждёт, их не ждёт, а его и не дождётся, и ему приходится встать и выйти.
Блуждая в чертогах собственных мыслей, попутно предпринимая попытки стряхнуть с кроссовок снег, он совсем не замечает, как из толпы пробивается мужчина, явно спеша, и случайно, совсем чуть-чуть, касается плеча Чона своим плечом. Количество мыслей Гука возрастает в геометрической прогрессии, он растерянно бегает глазами по встревоженному взгляду мужчины, замеревшем в метре от него и пытается придумать, как выкрутиться. Беззвучное "прости" одними губами и мысленное "разрыв сердечного тромба", и тот падает замертво, мгновенно собирая вокруг себя толпу. Победное время для Чона и он идёт вперёд, пряча почерневшие глазницы. Вот оно, его оружие, в его же, Чонгука, руках, в их прикосновениях. Это не его выбор, он не хотел быть тем, кем является, это решили за него. Бессмертный, приносящий смерть, но не бог и даже не полу-бог, а человек. Человек, получивший при рождении какой-никакой, но дар. К слову, один из самых худших, что можно получить смертному. Благословение и проклятье в одном флаконе. Он остаётся за границами, сам решая, как будет правильно, он волен в своих выборах и действиях, но не в силах их отменять. Он обязан делать свою работу - очищать город от тех, чей час пробил. Но может и сам выбирать, кому пришла пора отправиться в мир иной. И в наказание за это, он лишён возможности сгинуть с лица Земли, лишён права нормальной жизни и любви. Но, Чонгук не такой, он забирает тех, кого должен, но не трогает ни в чём не повинных - и это самое нелепое из его выборов.
Чонгук встал перед светофором, сигналящим красным цветом и стал ожидать. Как только народ двинулся, Чон и сам на автомате начал передвижение, разумом обитая в собственных мыслях, пока довольно громкий и напрягающий сигнал велосипедиста не вернул его в реальность. На неприлично большой скорости, парень на велосипеде не успевает притормозить на гололёде и едва не сбивает другого парня, вовремя увернувшегося от столкновения. Только вот Чонгук сталкивается взглядом с округлёнными, шокированными глазами и буквально в сантиметре от асфальта, чисто рефлекторно, хватает того за руку, дёргает на себя и ставит на ноги. Писк светофора вновь возвращает его в реальность, он цепляет глазами парня в последний раз, рассматривая всё: аквамариновые волосы, миндалевидные глаза, широкие, но тонкие губы - и спешит покинуть проезжую часть, искренне сожалея о сделанном. Уже на тротуаре, обернувшись, он смотрит на парня, перебравшегося на ту сторону и смотрящего в его глаза пристально, цепко, что-то отыскивая в его, Чонгука, взгляде. От раскаяния, Чон прикрывает глаза, мысленно просит прощения и выдумывает новую причину смерти, достойную того парня. Вновь смотрит, ищет тело, но вместо этого видит удаляющуюся от него спину и небесно-голубую макушку.
- Состояние аффекта, - констатирует самому себе.
Такому есть место быть, немногим в редких случаях удаётся прожить ещё пару минут, после вынесенного им приговора. Но результат один - все они гибнут, в любом случае.
Продолжая свой путь уже у края тротуара, с особой внимательностью, он пытается не приближаться к остальным ближе, чем на метр. Наконец и пункт назначения уже близко, а дальше билетная касса, самолёт и он сам с собой, один.
- Паспорт, свидетельство о рождении, любой документ? - С безнадёгой спрашивает девушка.
- Нет, ничего, - отрицательно качает он головой.
- Приходите в следующий раз со всеми документами, удостоверяющими вашу личность, а пока я ничего не могу вам дать, - натянутая улыбка.
Честно, он и не надеялся, но в такие моменты думал, что раз уж наградили бессмертием и седьмым чувством, почему не дали возможность летать? Было бы куда проще, меньше случайных смертей да и проблем, в целом-то. Но ему оставалось лишь вернуться в свою обитель, а завтра, в прочем как и обычно, идти в универ.
