Когда дерется львица

Глава 67. Джейн под прикрытием

У Джейн был принцип — никогда не вмешиваться в дела людей.

По своему опыту, вмешательство в проблемы волшебников и им подобных не сулило ничего, кроме неприятностей, особенно для домового эльфа.

Если волшебнику чего-то хотелось, он умолял, хныкал, выставлял себя дураком и обещал все возможное и невозможное. Когда ты давал желаемое, в ответ получал в лучшем случае пинок и окрик. Волшебники никогда не считали себя должниками эльфов.

Джейн не знала, почему хочет пойти против принципов ради пышноволосой упорной магглорожденной девчонки, которую Северус называл хозяйкой дома не только в шутку.

Возможно, потому что она изменила ее мальчика, затронула его холодное сердце и вдохнула в него новую жизнь так, что Джейн с трудом узнавала своего невозмутимого, отстраненного Северуса, который превратился в веселого и остроумного мужчину.

Возможно, потому что Гермиона спасла его от долгого увядания, начавшегося двадцать лет назад, когда монстр поставил на нем свое клеймо.

Возможно, потому что она одна из всех поколений волшебников, которых знала Джейн, попыталась бороться за домовых эльфов: наивно и более чем глупо, но с честными намерениями.

Или — хотя Джейн ни за что не призналась бы в этом вслух — просто потому, что Джейн никогда так сильно не любила другое человеческое существо с тех пор, как держала новорожденного Северуса в руках и слушала его дыхание.

— Домовой эльф Добби, — строго сказала Джейн. Хотя ни один детеныш в Хогвартсе этого не знал, Северус подражал учительскому поведению Джейн, когда он был слишком молод и напуган, чтобы впечатлять других детей. Единственное, что он не перенял — доброе отношение к слабым; его он оставил в стороне, как надежду, крепко запертую в его ящике Пандоры.

— Домовой эльф Добби, прекрати дрожать и сейчас же ответь на вопрос, иначе друзья примут тебя за осла, когда я хорошенько надеру твои уши!

— Но мисс Джейн... — захныкал Добби, выкручивая упомянутые уши, будто хотел претворить угрозу в жизнь собственными руками. — Добби делать...

— И говори, как разумное существо, эльф Добби! Ты знаешь, я не одобряю эту глупость. Ты знаешь язык так же хорошо, как и любой волшебник.