Ловцы и охотники

Эти беспокойные бескрылые: день второй

Выспаться толком Ясю не удалось. Казалось, только смежили веки, а уже настойчивая рука трясёт за плечо, и голос Вихра гудит в ухо, не позволяя снова провалиться в сон:
-Продирай глаза, охотнички, вечер близко!
Ясь послушно открыл глаза - и чуть с лавки не свалился. Прямо над ним склонилось чудо-юдо болотное с телом из камыша и одноглазой чёрно-полосатой рожей. Спустя пару ударов сердца пришло понимание, что перед ним всего лишь Вихор, только вместо обычного старенького зипуна на охотнике надет странный пыльник, весь в прорехах, и в каждую вдета камышина, а лицо и руки он измазал сажей. В такой справе встань неподвижно в зарослях - и не заметит тебя ни человек, ни зверь.
Скинув камышовый пыльник, Вихор принялся было умываться из бадейки перед дверью, а потом махнул рукой и сказал:
- А, и так сойдёт. Ну чего вылупились, как козы на новый хутор? Пока вы лавки плющили, я сходил к норам, подранка принёс. Вытряхивайтесь из дома, сейчас показывать стану, как правильно крыло срезать. Ну и вообще посмотрите, как ух устроен и где у него слабые места.
Мёртвый подранок жалкой кучкой лежал на земле. Вихор легко поднял его за плечо, встряхнул и уложил на спину, расправляя крылья.
- Ой, - ляпнул Скорок, - А чего это он такой мелкий?
- А тебе какого надо? - сердито отозвался Вихор.
- Чёрный, что вчерась в камышах лазил, вроде, сильно побольше...
- Так то взрослый. А это как есть сопляк, только что пух со спины сошёл. И зачем такого надо было портить? Ни крыла, ни уха, одни кошкины слёзы.
- А вот скажи, дядь Вихор, как так вышло: вроде, слух у ухов потоньше кошачьего, а ты днём у них под норами лазил, и никто тебя не услыхал? Бабы болтают, будто тебе этлы особое слово сказали. Правда, что ли?
- Чушь. Просто у ухокрылов, когда они спят, ухо наглухо закрывается, словно бочка затычкой. Это чтобы не слышать, как родня вокруг галдит. Мне один знающий человек рассказывал, будто ухокрыл когда летит, всегда покрикивает, да каждый на свой манер, но так тоненько, что человеку не разобрать. А ух слышит, как его песенка от всего, что впереди, эхом отражается. Потому им, чтоб летать, глаза не надобны, они ушами видят. Представляешь, какой у них там ор стоит? Не приведи Маэль! А кому-то, может, спать надобно.
- Ишь как Творец всё хитро уладил...
- Вот то-то и оно. Ладно, хорош болтать. Гляди сюда.
- А всё ж. Как так выходит, что на земле ух не спит, а всё равно со спины даёт к себе подойти? Что он, шагов не слышит?
- У него уши всегда вперед смотрят. Нет в небе такой твари, чтоб могла на уха сверху напасть. Чего ему назад-то слушать? А спустился на землю - тут уж крути головой, не зевай.
Давайте-ка за дело, а то до вечера не управимся...
В этот день скрадку поставили в зарослях возле ухокрыльего пляжика. Как свечерело, чёрный и его уха вылетели из камышей с противоположной стороны. Словно гигантские ласточки, они принялись выписывать круги в темнеющем небе. Кое-кто из молодых ухокрылов пристраивался к ним, но полёт взрослых был так стремителен, что подростки, едва продержавшись пол круга, отставали и возвращались к своим.
- Чего это они не охотятся, а так круги нарезают? - шепнул Скорок.
- Вроде как танцуют, - объяснил Вихор, - Обычай такой.
Время шло, а на ухокрыльем пляжике было пусто и тихо. Прилетал, правда, серебряный ух, но на землю опускаться не стал, зато развлёк охотников, таская у них под самым носом из воды щук. Для этого он из гибкой ветки соорудил себе простенькое удилище и насадил на него лягушку. Однако и серебряный вскоре улетел, а чёрная парочка вовсе больше не показывалась.
- Уж не вспугнули ли мы их чем-нибудь? - озабоченно шепнул Скорок. Вихор только равнодушно пожал плечами и устроился дремать.
Ближе к полуночи чёрная уха прилетела на стену и привела с собой ещё одну, маленькую и тёмно-бурую. Ухокрылы сгрудились на бровке обрыва, стали шуметь между собой. Поди разбери, что там у них сделалось и что за новости принесла пришлая уха, только чёрная парочка вскоре подхватилась с места и понеслась прямиком за остров, в лес.
Под утро уха вернулась одна и стала бродить по пляжику. Она то заходила в воду, то присаживалась у той кочки, на которой вчера миловалась со своим дружком, то трогала крылом ветки плакучей ивы, но теперь ушки у неё как-то грустно обвисли, и Ясь подумал, что будь она человеческой девкой, непременно пустила бы слезу. А приглядевшись, заметил, что у ухи и впрямь на морде блестят мокрые дорожки.
Потом из воды на берег вылез уже знакомый Ясю ух с пораненным крылом. Он подошёл к чёрненькой, постоял рядом, вроде бы, глядя совсем не на неё, а в другую сторону. Уха тоже сделала вид, что его ну совсем не замечает. Однако изредка она всё же кидала на соседа быстрые и короткие взгляды. Однокрылый что-то негромко сказал ей по-своему, и протянул крыло. На коготь была насажена небольшая рыбка. Чёрненькая отстранилась. Тогда ух, не убирая крыла с угощением, отвернулся и сделал вид, что старательно разглядывает что-то на другом берегу. Уха робко потянулась, сняла рыбку с его когтя зубами, и поскорее отодвинулась, делая вид, что её крайне интересует что-то в глубине острова. Тогда однокрылый чуть заметно улыбнулся и, мягко курлыкнув, пошёл себе обратно, через реку и к норам. А уха облизнула губы, смешно фыркнула, потом крикнула что-то вслед ушедшему и тоже полетела домой.
- Ну да ладно, - шепнул Вихор, провожая взглядом улетающую уху, - раз ухокрыл не идёт к нам сам, мы его позовём. Как раз здесь теперь его подружкой пахнет, нам это на руку. Сейчас делаем так: выходим и прячемся с разных сторон по камышам. К кому ух спиной сядет, тому его и бить. Остальные прикрывают. Если ух вдруг попытается развернуться на бойца, прочим следует отвлекать его на себя. Что угодно делайте: шумите, бейте его жердью, да хоть в морду ему плюйте, только чтоб крутиться передумал. А боец, конечно, в это время должен делать своё дело, а не сопли жевать, чтоб ух отвлекальщика не задрал. Ну и помните: от того, как быстро вы будете поворачиваться, зависит, все ли мы нынче вернёмся домой. Понятно? Всё, по местам. Ты, Скорок, вали вон туда, да шест с собой прихвати. А Ясь со своей палкой пусть засядет вот в этих камышах .
Порывшись в ташке, охотник извлёк на свет глиняного гусёнка, поднёс его к губам и выдул несколько пронзительных и печальных нот. С обрыва откликнулись. Вихор кивнул, подождал немного, потом поманил по-ухокрыльи ещё разок.
- Теперь точно прилетит, - уверенно сказал он.
Ух прилетел внезапно, чёрной молнией упал с неба и заметался по пляжику , принюхиваясь и пронзительно крича. В первый миг он повернулся спиной к Вихру, но стоило тому сделать шаг вперёд, как ух прыжком развернулся и оказался с охотником глаза в глаза.
- Скорок, ну же! - гаркнул Вихор, швыряя ухокрылу в лицо ком грязи. Ух мотнул башкой и бросился на дерзкого человека, стремительно замахиваясь крылом. А Скорок, как на грех, почему-то замешкался. И Ясь понял, что если взбешённую тварь не остановить прямо сейчас, то через пол мига ухокрыльи когти вонзятся Вихру в шею. Словно во сне, он прыгнул уху на крестец, вцепился коленями ему в ляжки, и тут же вогнал нож под ребро рядом с хребтом, так, как давеча показывал на мёртвом подранке Вихор. Ух жутко закричал, подпрыгнул, взмахнул могучими крыльями. Ясь почувствовал, что отрывается от земли, а потом полёт вдруг сразу оборвался, и охотник вместе со своим диковинным конём повалился в мелкую взбаламученную воду. Подскочил Вихор, прижал ногой ближнее к себе крыло и быстрым движением перерезал ещё бьющемуся уху горло.
-Плохо, конечно, что он у нас так вскрикнул, - деловито проговорил он, затаскивая добычу на плот и забрасывая её уже привявшим за две ночи сеном, - Как бы сейчас сюда другие ухи скопом не нагрянули. Ну да ладно, затаимся и пересидим до восхода, совсем недолго уже осталось. Вот только скрадку надо отодвинуть куда-нибудь в сторонку, подальше от кровищи. Пошевеливайся, парни, пошевеливайся!
Причалив в своём потаённом месте, Вихор вытащил добычу на берег и позвал:
- Ну что, молодёжь, идите сюда! Предлагаю начинать разделывать нашего красавца, пока не завонялся.
Первое крыло Вихор отрезал сам. Несколькими аккуратными и точными движениями он рассёк мышцы, перерезал связку, и крыло с обманчивой легкостью вынулось из плечевого сустава.
- Второе твоё, - Вихор подал рукоять ножа Ясю. Но тот не протянул руки. Он стоял в каком-то странном оцепенении и невидящими глазами смотрел то на оскаленное лицо чёрного уха, то на страшную дыру на его плече, в том месте, где только что было крыло, и не чувствовал никакой радости от удачной охоты. На душе была только тоска да какая-то странная гадливость.
Вихор всё понял. Неуклюже, грубовато он приобнял Яся за плечи, отвёл в сторону, усадил на замшелый ствол поваленной ивы. Ясь повиновался, словно деревянный, и всё так же неподвижно смотрел перед собой. Тогда Вихор молча протянул ему свою флягу. Ясь послушно и как-то бездумно сделал большой глоток. Самобулька опалила горло, живым огнём пролилась в нутро. Ясь закашлялся, силясь вдохнуть, и Вихор поскорее сунул ему в руки ломоть кислого серого хлеба.
Вихрово лекарство помогло. Лютая тоска обмякла, полилась внаружу словами.
- Дядь Вихор, - хрипло шепнул Ясь, - Неужто тебе их нисколечко не жаль?
- Как не жаль? Жаль. Потому смерть им от моей руки всегда быстрая и лёгкая. Потому ж никогда сам не стану без нужды бить молодняк или уху, и другим не позволю. Охотник в лесу должен быть хозяин, а не тать. Нам первым выгодно, чтоб зверь привольно жил и хорошо плодился.
- Но это ж не звери! Я лучше век буду репоедом, чем вот такое сделать над разумной тварью. Словно человека убил...
- Эх, паря... Молодой ты ещё, душою не огрубел. Всего пару ночей посмотрел на ухокрылье житьё, и решил, что они такие же люди, как мы. Живут себе, дома строят, на охоту ходят, деток нянчат, с бабами милуются... Ну прямо мужики с соседнего хутора, только с крыльями. А это не так. Нелюдь они, чужая кровь. Ты можешь их сколь угодно жалеть, но сам всегда будешь для них враг, который хуже зверя.
- А если б люди их не били ради крыльев?
- Так ведь не с крыльев всё пошло, а с того, что ночные летуны по хуторам озоровали: где козлёнка сопрут, где и малым дитём не побрезгуют. Мужички сперва наладились их бить, и только потом сообразили, что кожа с крылышек уж больно хороша. Так что любоваться ухокрылами - любуйся, а кумиться с ними не лезь. Я сам за эту науку дорого заплатил, пусть хоть вам она от меня за спасибо достанется.
- Так раз они племя вражье и людоедское, может, правильнее было б их вовсе извести?
- Да зачем? Они, если хочешь знать, полезные: не будь ухов, нас давно бы мыши догола объели. Так что у людей своя доля, у ухокрылов своя, а для чего всё это надо, да чем закончится - один этл знает...