Утренняя звезда

Часть 13

  Джеффу было глубоко плевать насчет своей выполненной цели — Моргенштерн убила одного человека, пусть и свою подружку. Он же вообще однажды убил своих родителей и что дальше? Его бесило лишь её неоднозначное поведение: то она боялась его до чертиков, то вообще провоцирует. За прошедшие несколько минут она уже успела выесть ему мозги чайной ложкой. Убить её он не мог, а вот что-то предпринять стоило. Поэтому, не смотря на все протесты, он закинул её на плечо, как мешок с картошкой.

Добравшись до леса, он попросту скинул её в озеро. Вот только в этом озере плавало очень много мусора и парочка трупов.

— Освежись, деточка, — насмешливо произнёс Джефф.

Обнаружив, в чём она плавает, Лилит очень разозлилась. Компания из трупов её не очень-то радовала.

Её лицо позеленело, поэтому она, как можно быстрее вылезла из воды.

— Как водичка? — спросил Ходек, еще сильнее растягивая улыбку.

— Хочешь проверить? — зло спросила рыжеволосая. Она уже чувствовала эту знакомую энергию, которая концентрировалась в её ладонях.

Киллер насторожился и не зря — Моргенштерн направила свои ладони в его сторону, и он почувствовал сильный толчок, который направил его прямиком в озеро.

— Как водичка? — в этот раз насмешливо спросила Лилит.

— Сука, — агрессивно ответил Ходек. — Ты поплатишься за это.

***

Прошло уже несколько дней. Каждый день мне снилась Кэрри, которая смотрела на меня печальными глазами. Это разрывало мне душу, точнее её жалкий остаток.

Но сегодня мне впервые приснились мои приемные родители. Точнее их неясные образы. Я чувствовала их заботу обо мне, поэтому хотелось расплакаться, потому что я думала, что уже не достойна этого.

Теперь ты и не помнишь, когда вдыхала полной грудью. Без этой боли в легких, которая как никотин, убивает их. Ты и не помнишь, когда искренне улыбалась. Эти воспоминания даже не приходят тебе на ум, потому что их было ничтожно мало. Ты стоишь на краю розового сада, где нет запаха гари, нет леденящего холода, и не можешь поверить своей удачи, но...

Иногда всё правда идёт хорошо. Хорошо... Как давно ты не пробовала это слово на вкус? Каково оно? Наверное, вкуса твоего любимого горячего шоколада с корицей, который ты не можешь пить в своей ледяной пустыне, потому что он, оказывается, не столь устойчив к морозу. В те редкие моменты радости и счастья, что тебе не верится, что это происходит с тобой.

Чем ты это заслужила? Чем заслужила возможность не то, что краем глаза увидеть розовый сад, так стоять на его краю и вдыхать полной грудью свежий воздух?

Да, собственно, ничем особенным. Своим жалким существованием. Может, судьбы сжалились над тобой, а может, наоборот, снова дразнят тебя призрачными кусочками чувств и эмоций, в которых тебе жить не суждено. Как долго ты сможешь простоять тут? Секунду или минуту? На бесконечность даже не засматривайся, паршивый кусок гнили.

Как ты пришла сюда? И сама не помнишь. В очередной раз, бродя по своим извечным владениям, ты вдруг оказалась здесь. Чувствуешь? Это тепло. Это радость. Это счастье. Те чувства и то состояние, которое тебе никогда не светит. Но сейчас ты чувствуешь то, что искала так долго — умиротворение.

Как ты оказалась тут? Сама? Хах, смешная. Судьбам просто стало скучно, и они решили тебе в очередной раз поиздеваться над тобой, в миллиардный, черт его, раз, показывая то, что тебе никогда не достичь.

Секунда. Секунда и ты снова чувствуешь бурю в душе, леденящий холод вокруг себя.

Хей, кусок дерьма, просыпайся, потому что даже приятные сны тебе не суждены. Кажется, Морфей что-то попутал, послав тебе хороший и сладкий сон. Что, больно слышать?

Даже грезить ты не имеешь права. Да что там грезить. Ты не имеешь права на существование.

Судьбы жестоки, а ты слишком наивна. Поднимай свою закоренелую стену цинизма, скрывая всю свою нежную натуру.

Поднимай барьеры, и пусть они сдавят тебя насмерть.

***

— Ты всё выполнил, как я просил? — прошипел Слендер.

— Да, Моргенштерн убила эту девку, — неприятно поморщился Джефф.

— Отлично, — удовлетворённо сказал Слендер и ушёл.

— «Когда-нибудь ты сдохнешь, Безликий. Или я убью тебя сам», — с ненавистью подумал Ходек.