Не жди (#Wattys2018)

***

Зимнее утро дарило людям на улице красные от мороза щеки. С пасмурного неба на брусчатку центрального проспекта падали хлопья снега, покрывая собой бурые листья и пожухшую траву на клумбах. Природа укрывала своим белым пледом весь мир вокруг, призывая людей не идти по каким-то, наверное, вовсе неважным делам в это утро. Она предлагала нам лечь в постель, укутаться как можно теплее и погрузиться в спокойный, глубокий сон до самой весны - проснуться, как и природа, тогда, когда солнце пробьётся через тучи и наст; тогда, когда начнётся новая жизнь; проснуться и начать всё заново. Пока однажды ты не уснёшь в зиму навсегда. И больше не проснёшься.
Природа укрывала своим пледом всё вокруг – брусчатку, крыши домов, ступеньки кофейни, где продавался самый лучший и, как ни странно, не самый дорогой латтэ в городе. Она покрывала даже голову девушки, ожидавшей кого-то на аллее, разделяющей два утренних потока машин. Снег окутывал её темные волосы, в которых внимательные прохожие смогли бы заметить первую проседь; проседь же, в свою очередь, покрывала оголённые, как провод, мысли и воспоминания, как иней скрывает под собой голые ветки деревьев. И мысли били её током сильнее любого электричества. Кажется, её седые волосы не являются чем-то достойным пристального внимания. Возможно, так бы и было, если бы этой девушке было больше двадцати на вид. Её волосы падали на покатые плечи, вместе с шарфом укрывая её лицо от возможных притязаний парней, желающих завести знакомство. Но одна яркая деталь была открыта для взора – глаза цвета омытой водой гальки на морском побережье. И особо внимательный прохожий мог бы заметить в этих глазах пустоту – глубокую, как и само море, лишь на дне хранящую свой ценный секрет. Она бы так и стояла, погруженная в свои мысли, но её отвлёк шум сзади неё. Она обернулась и увидела грейдер на стройке очередного торгового центра, зачерпнувший землю. Комки обмерзшей земли срывались с ковша, и хоть она и не могла услышать звук их падения, но она чётко его себе представляла. Она слышала его не так давно. И она предпочла бы никогда его больше не слышать.
Снова уйдя в мысли, она не услышала приветствие парня, быстрым шагом подошедшего к ней. Тому пришлось подойти к ней вплотную и положить руку на плечо. От этого касания девушка вздрогнула и обернулась.
- Привет. Ты меня не услышала, - сказал парень. Высокий рост, короткая стрижка, простоватые черты лица (которые, впрочем, не портили его) и глаза, по эмоциональному оттенку близкие девушке – многие сочли бы его симпатичным, но он не привык отвечать кому-то на симпатию.
- Да. Я… Я просто думала, извини...
- Ты уверена, что готова? – парень испытующе посмотрел на неё, но не как обычно, в силу своего характера, с которым ему стоило бы быть ревизором, способным видеть и тонко подмечать недостатки, а скорее с опасением.
- Даже если нет, - тихо сказала девушка и невольно опять посмотрела на стройку. – То у меня нет выхода. Я чувствую пе… Вину перед ним. Понимаешь? Я надеюсь, что мне станет легче.
Парень продолжал смотреть на неё.
- Я… Тогда… - добавила девушка, и на её глазах выступили слезы. – Тогда я не могла найти в себе силы, мне… Мне было стыдно, понимаешь?
- Наверное, оно и к лучшему. На этом празднике жизни… - начал парень и запнулся. – Там было достаточно людей и так. Ты сможешь с ним сейчас поговорить наедине.
Девушка с усилием закрыла глаза, но они всё равно были влажными.
- Ты поможешь? – спросила она наивно, хотя в душе прекрасно знала ответ.
- Нет. Это должна сделать ты. Одна. Я проведу тебя и оставлю. Дальше - ты сама. – парень задумался и сказал: - Но если будешь понимать, что ты не можешь – набери меня. Честно говоря, - парень не сдержался и закинул голову к верху ровно на секунду, но времени хватило, чтобы девушка это увидела, - мне самому тяжело… (сглотнул) Будет туда идти. Прости.
Девушка опустила голову и взяла его за руку. Парень невольно дёрнул плечом, но обхватил её ладонь.
- Так проще. Хотя бы сейчас. – сказала девушка и они вдвоём пошли туда, откуда их гнали разум со страхом и куда их звала совесть и горечь.
Спустя полчаса они уже стояли возле калитки, разделяющих мир мёртвых в душе жильцов и живущих в душах мертвецов. С каждым шагом приближаясь к кладбищу, в девушке натягивалась одна нервная струна. Каждое движение давалось ей тяжело. Нельзя сказать, что парню приходилось намного легче, но это была та ситуация, когда даже незначительная разница играла существенную роль. Поэтому он первый шагнул к калитке и, молча открыв её, остановился, чтобы пропустить вперёд свою спутницу. Та замерла. Серебро её волос сливалась с небом. Внутри девушки тоже был холод и желание укрыться под снегом.
- Идём. – мягко, но настойчиво сказал парень и уже сам протянул ей руку. Девушка закрыла глаза и сделала шаг.
Через несколько минут они, обойдя несколько рядов надгробий, перешли на ещё относительно пустой участок города мёртвых, где вместо камней с портретами на керамике стояли местами ещё совсем свежие деревянные кресты. Девушка разрывалась внутри – ей хотелось уйти, скрыться, никогда тут не быть. Но с неё спало оцепенение и страх, которые были в ней перед входом на кладбище. Её посетила мысль, которая достойна умного человека: «Он ощущает сейчас себя ровно никак - значит, лучше, чем было». Это была строчка из стиха, который она только вчера перечитывала.
Наконец, девушка почувствовала острую, режущую боль в груди. Она, опустив голову, выдохнула и, смотря под ноги, сказала парню, который только набрал воздуха:
- Я поняла. Я почувствовала… - сделав ещё несколько шагов, подошла к свежей могиле. Даже если бы она подняла глаза, то вряд ли бы увидела что-то чётко. Её глаза застилали слёзы, она старалась не издавать никаких звуков. Парень, стоящий немного поодаль, провёл ладонью по лицу и, подойдя к девушке, положил руки на плечи:
- Ты должна поговорить с ним сама. Прости… - хорошо, что девушка стояла спиной и никто не видел его лица в этот момент. Убрав руки с плеч (девушка повела ими, ища их), он, постояв ещё мгновение и посмотрев на то, что осталось от его лучшего друга, ушёл. Девушка не смотрела назад – что-то внутри её говорило, что как только она это сделает, она убежит – от кладбища, от крестов, от холода. И попытается убежать от себя. Но это было неуважение – и к себе, и к тому, кого она решилась навестить. Не поднимая головы и глотая слёзы, она тихо сказала:
- Привет… Я скучала. И скучаю до сих пор. И всегда буду.
Никто ей не ответил. Она не успела сказать этого тогда, когда можно было услышать ответ. Девушке хотелось бы его услышать – потому что она бы точно знала, что её услышали. Это бы всё упростило для неё. Она не знала, что ещё хочет сказать, чтобы проститься.
- Прости меня… Я с тобой тогда не попр-прощалась, тогда… - девушку начала душить новая волна горечи. – Мне было стыдно. Стыдно перед тобой. Ты… Ты не заслуживал уйти так… Уйти так рано. Уйти преданным. Уйти одним. – вся её внутренность взорвалась ужасной болью, она хотела бы закричать или завыть, но всё, что она могла сейчас, это молча сжигать саму себя слезами.
Девушка не знала, сколько она так стояла – несколько минут, час или несколько часов. Наконец, пересилив себя и свои чувства, она подняла глаза и посмотрела выше. Крест с табличкой, на которой выгравированы имя и годы рождения. Но её внимание привлек короткий текст ниже. Вытерев глаза рукавом, она прочитала:
«Прости, что я не смог того, что обещал тебе.
Я плохой потомок. Рядом даже мне не быть в земле
С тобой. Мои слова не ставятся ни в жизни, ни на кон,
Ведь я не смог прославить имя, общее для нас с тобой».
- Дурак… - только и смогла выдавить из себя девушка и её глаза опять заполнились слезами. Но на этот раз она быстро пришла в себя. – Дурак… Только ты мог так себя ненавидеть.
Она искренне боялась сказать не то – люди всегда более учтивы и почтительны с мертвецами, даже если при жизни будущих усопших не видели в упор и не считались с ними. Слова путались в её горле:
- Я хочу, чтобы ты знал… Я… Я н-никогда… Никогда не х-хотела тебе… Н-н-ничего п-плохого. Т-ты… Ты не зас-служил. Ты заслуживал б-быть любимым и люб-бить сам. П-… - комок мешал девушке выразить свои мысли. – Прости. Я… - девушка вдохнула ледяной воздух и договорила. – Я всегда буду помнить тебя. Каким бы т-ты (совершив усилие над собой) дураком не был… Я хочу…
На кладбищах всегда холоднее и ветренее. И ветер обдал девушку холодом, заставив её поёжиться. В то же время он вернул её к реальности. Она ясно увидела – неважно, что хотела она сейчас. Главное - он явно не хотел, чтобы он, обещавший отдать ей всего себя, дабы никогда не допустить больше ничего плохого в её жизни, стал причиной её угасания. Ей ещё было тяжело. Но она знала, что она поступила правильно.
- Как ты тут не замёрз ещё… - девушка впервые попробовала выдавить из себя улыбку. – А впрочем, - она сняла свой шарф, – позволь мне всё-таки немного сойти с ума и хоть немного... -  девушка накинула свой шарф на крест. - Подумать о тебе. – Улыбка, и так блеклая, померкла окончательно. – Хотя бы сейчас.
***
Уходя вечером с кладбища, девушка поняла, что она оставила частицу себя в тот зимний день возле могилы своего (как она поняла позже) близкого человека, и речь идет совсем не о тёплом вязаном шарфе. Спустя год, когда природа пережила ещё одну маленькую жизнь и снова собралась уйти в спячку, на уже ровной земле появилось каменное надгробие. И на нём были строчки, которые отличались от прошлогодних:
«Ты тот, кем мог гордиться целый свет.
И больно нам, наш друг, что больше нет
Тебя. Запомним мы тебя любимым дураком.
Мы знаем, что гордится дедушка тобой».