Сплошная тишина. Лишь сводящий с ума тихий гул двигателя. Космический корабль преодолевал пути сквозь далёкие и неизведанные ранее края. Живописные, живые, радующие маленького космонавта, живущего у каждого в сердце. На зеркальном полу дирижабля какой день лежит маска нашего капитана, который трагически погиб, забрав с собой все шансы на возвращение домой. Жёсткая и предательски холодная маска, что в принципе не удивляет, — капитан Тонеро был таким же.
Я сел на пол и облокотился о стоящие позади меня механические столбы, покрытые несвойственными для них блёстками. Каждую секунду я смотрел на открывающийся из иллюминатора вид: яркий и чарующий свет, идущий из пустоты, — будто бы шанс на жизнь ещё есть; но я уверен, что это заблуждение.
Капитан и вся остальная команда погибли, пока я следил за конденсатором.
Они вышли ему на помощь, предварительно закрепив трос, но все решил случай. Они потеряли возможность вернуться в тёплый уголок, который дрейфует где-то в космическом пространстве, там, где нет ни чарующего аромата духов, ни сладости ушедших дней или пьянящего и отвращающего одновременно привкуса горести.
Одна случайная ошибка, которую не простила судьба и унесла тела бравых воинов куда-то вглубь, в червоточину космических полей. Я пытался спасти их, исчерпал приличное количество топлива, запасы которого, к слову, остались там, на синем шаре, гордо носящем название «Земля».
Я смотрю на маску и почему-то вспоминаю театральное представление, на котором был в пятнадцать лет. Тёмный зал со скромными свечами, от которых шёл запах дуба; на сцене радостно прыгали актёры. Я до сих пор не люблю театральное искусство, оно мне просто не близко, сколько бы я ни пытался воспитывать своего внутреннего эстета. Но он требовал лишь наслаждения экономическими благами, за что я сейчас себя корю, однако это не основная причина; ведь члены команды, имена которых отныне должны быть в истории, испарились, будто вода, долго нагреваемая солнечным лучом.
YOU ARE READING
Искреннее желание
General FictionХолод и тишина сводили с ума, топливо с каждой секундой становилось меньше, а меня поглощало что-то такое, о чём я не могу сказать вслух.