Я исповедуюсь

Глава пятая

Я не раз слышала, что при разводе родителей чаще всего страдает именно ребёнок. Ведь, по мнению большинства, его психика в столь юном возрасте ещё не успела до конца сформироваться, отчего, вполне вероятно, расставание родителей малыш воспримет аналогично кончине одного из них.

Осознание этого, разумеется, убьёт невинную детскую душу, безжалостно растопчет тот прекрасный воображаемый мир, полный абсурдных иллюзий, в котором ребёнок некогда жил. В худшем случае, толкнёт на необдуманный поступок, последствия которого будут, увы, необратимы.

Так уж получилось, что я, то ли из-за склада характера, то ли из-за каких-то других, до сих пор неведомых мне причин, не относилась к этой распространённой категории детей, хоть и развод родителей, безусловно, оставил где-то внутри меня неприятный осадок.

Как и раньше, я ходила в школу, где, желая скрасить серые будни, чья монотонность вызывала у меня неконтролируемые приступы скуки, что не давали ни на чём сосредоточиться, порождали рассеянность, так сильно злившую преподавателей, придумывала с одноклассниками разные бессмысленные игры, воспоминания о которых сейчас, по прошествии стольких лет, вызывают на моём лице ностальгическую улыбку.

Да и некогда нелюбимый хор, в своё время убивший мою мечту о роли нападающего в школьной команде по футболу, считавшейся одной из сильнейших в районе, перестал раздражать меня. Я смирилась и, сама того не замечая, начала получать искреннее удовольствие от того, что делала.

Лишь иногда я вспоминала об отце. Вспоминала его бархатный голос и сильные руки, тепло которых я так любила. Вспоминала о том, какой была наша жизнь до его ухода.

Эти отрывки из недавнего прошлого, случалось, могли заставить меня всплакнуть.

Однако потом я восстанавливала в памяти то судебное заседание: его глаза, не выражающие ничего, холодный монотонный голос, пропитавший собой каждую стену того просторного помещения, циничное поведение и полное безразличие ко всему, что происходит вокруг. Благородством и желанием расстаться с семьёй по-человечески тут даже не пахло.

Больше я, как бы ни хотела, не могла любить этого незнакомого мужчину, околдованного какими-то невидимыми магическими чарами своей новой пассии. Мужчину, который был для меня эталоном идеального отца, которого я, в буквальном смысле этого слова, боготворила.