Летние вечера

Друг

...и слышу я чудный звон. Он мягко ласкает слух и словно проводит илюзорной рукой по моим волосам. То ли арфа, то ли пение птиц — звук столь тих и едва уловим, не могу точно разобрать. Но вот он уже становится все четче и яснее, складывается в нежную колыбельную, бережно уносящую мою кровать-ладью все дальше по безбрежному Океану Сновидений.

Мне видится давно забытое лето. Яркое июльское солнце, просочившись сквозь пышную крону яблони, мягкой кистью заботливо рисует на моем лице брызги веснушек. По небу бегут стада облачных ланей; по рукам скользят озорные блики, крохотными зайчиками прыгнувшие на меня с заболоченной глади моего скромного пруда. Сильнейший маг Лесного Воинства (то есть я) пережидает душные полуденные часы, растянувшись в полосатом гамаке. Но вот жара уходит, я свешиваю босые ноги и спрыгиваю в густую траву под одобрительный стрекот кузнечиков.
Вдруг кто-то сильно барабанит в высокую железную калитку, ведущую в мой сад. Натягиваю на глаза пеструю панаму и на цыпочках неслышно подкрадываюсь к забору, перепрыгивая через муравьиные тропинки.
— Скажите пароль!  — с напускной серьезностью, едва сдерживая смех, шепотом приказываю я.
Посетитель за изгородью ненадолго задумался.
— Пятнадцать фиолетовых лягушек?  — сомневаясь, произносит гость и нерешительно тянется к железной ручке.
Она поворачивается с неприятным скрипом, мурашками бегущим по спине, и вот на пороге оказался... ты.
— Я принес землянику. Белую, как тебе нравится.
Спешно благодарю, хватаю целую пригоршню из протянутой мне жестяной кружки и закидываюи ягоды в рот. Сладкая.
— А сачок притащил? — получаю утвердительный кивок, беру тебя за руку. И вот мы уже несемся со всех ног к луже, некогда имевшей право зваться прудом. У нас сегодня запланировано большое дело. Хотя, даже не большое, а грандиозное! Мы собрались вылавливать звезды, непременно оставшиеся на дне после вчерашнего звездопада...
Я тянусь к сачку, но внезапно сон прерывается.

Душно.
И вот я стою посреди бескрайнего поля подсолнухов. Дети земли и солнца обратили свои лица в безоблачное небо, наблюдая за орлами, парящими в режущей глаза синеве. Заслоняюсь от яркого света смуглой рукой в попытке посчитать птиц. А там, далеко-далеко, поле упирается в черную атласную ленту лесов, над кромкой которой нервным стежком прошлась нить грозовых облаков. Ветер, бушующий в вышине, несет тучи все ближе и ближе, покрывая небесную лазурь темно-фиолетовой гладью. Раздавшийся за спиной голос выводит из оцепенения. Оборачиваюсь, а там ты, спешишь ко мне, трешься лоснящимся белым боком о мои ноги, оставляя порядочно шерсти на черных штопанных чулках. Ты мурчишь, вдруг выжидающе останавливаешься, поднимешь голову наверх и смотришь на меня. Зришь в корень, в самую суть. В душу. Своими человеческими глазами смотришь внутрь самой несовершенной из всех тварей Божих, а на кончиках твоих усов застыла улыбка.

Нам с тобой довелось побывать в разных местах и многое повидать. Ты был моим проводником, моим белым кроликом в необъятный мир грез и яви. Мы вместе сбежали из тонущей Атлантиды и насквозь мокрые спрятались в теплом коконе из подушек и одеял. Беседка на берегу реки в том далеком от меня сейчас парке была твоим излюбленным местом для пряток и долгих задушевных разговоров. А помнишь, как тобой я отрубала головы злобным великанам, облаченным в черную драконью серую. А ты так хотел увидеть хотя бы одного птице-змея живьем, помнишь?
С нами случилось столько потрясающего. Или ты с этим чем-то случились, не знаю. Перед нами был открыт весь мир,  а единственное, что нас пугало — необходимость выбрать всего одну жизнь.
И мы выбрали.

Я выбрала. И повзрослела. Потеряла тебя. Наши походы за хлебом, наши ночные посиделки и чтение книг по ролям... Это всё осталась в прошлым, уплыло бумажным корабликом по поющему о весне ручью.
Я не знаю, где ты сейчас и как. У тебя никогда не было телефона или пейджера, почтового ящика и даже постоянного адреса. Я даже не помню, как ты выглядишь. Лишь серые в мелкую крапинку глаза смотрят с горькой тоской и грустью.
Я не помню твоего имени, забыла твой любимый вкус мороженого, цвет, время года...
Я стала отвратительным товарищем, прошу, прости меня за это. Где бы и с кем ты ни был, знай, что для меня ты всегда останешься Лучшим Другом.
Самым дорогим человеком в моей жизни.

Пусть и воображемым.