СВЕТ ВО ТЬМЕ

Глава 5

Глава 5 
Ужинали мы втроем: я, Чонгук и его отец. 
Я переваривала только что услышанное. Еда мне в горло не лезла. 
Чонгук явно сдерживал себя, чтобы ничего не сказать, но я начала первой. 
- И все же я считаю, что это ваш трюк. Мой отец никогда бы не согласился, чтобы я вышла замуж в шестнадцать лет. 
- Боюсь, ты плохо знаешь своего отца, моя милая. Думаешь, почему он тебя не ищет… 
- Он ищет, но просто… 
- Посмотри на ситуацию с реальной стороны. Со связями твоего отца, его положением и деньгами он бы уже давно тебя нашел, если бы не знал, где ты. Ты умная девочка, должна понимать. 
Я вошла в спальню, и устало вздохнула. Даже думать об этом не хочу. Может бежать? Но еще три дня. Осталось прожить еще три дня. 
Не успела я сесть на кровать, как в комнату вбежал Чонгук, он быстро закрыл дверь и прислушался. Я начала спрашивать, что происходит, но он шикнул на меня и вновь прислонился ухом к двери. Спустя долгие пять минут он подошел ко мне. Я уже сидела. Чонгук наклонился и прошептал мне на ухо: 
- Мы уходим. 
- Что? Куда? 
Он резко закрыл мне рот, так как я слегка громко говорила. Чонгук посмотрел мне в глаза, и я все поняла. Он не собирается жениться, и эта новость была для него так же неожиданна, как и для меня.
Мы вылезли через окно. Откуда-то из темноты Чонгук вытащил рюкзак. 
- А как же собаки? – Тихо спросила я, оглядываясь. 
- Они меня знают, так что не тронут, - он тоже вглядывался в темноту. 
- Конечно, они тебя не тронут, а меня съедят заживо! 
- Похоже, ты хорошо запомнила мои слова, - Чонгук улыбнулся. 
Дальше мы побрели молча, но не к дороге, куда обычно сбегала я, а в противоположную сторону. 
Только когда мы перелезли через стену и начало сильно холодать я заметила, что не одела куртку, на мне была тонкая голубая кофта. 
- Чонгук? 
- Что? – Он говорил тихо, мы старались быть бесшумными. 
Парень взглянул на меня. Я виновато улыбнулась, корчась от холода. 
- Теперь я понимаю, почему каждый из твоих побегов заканчивался неудачей. Ты безнадежна. 
- Я не виновата! 
- Ага! А кто виноват? – Он уже снимал с себя черную легкую куртку. – Вот же досталась мне на голову, - бубнил он под нос. – На, надень! 
- А ты не замерзнешь? 
- Мое тело более выносливее, чем ты думаешь. 
Я надела куртку. Она оказалась велика, из-за воротника мое лицо скрывалось почти полностью, и я не видела куда наступаю. Мы шли дальше, и неожиданно я почувствовала что-то холодное на правом запястье. Я посмотрела. Моя рука была привязана к руке Чонгука. Я закричала и стала бить его кулаками по плечу. Длина веревки между нашими руками была около двух метров. 
- Успокойся. Успокойся! – Он схватил мои руки и немного встряхнул. 
- Зачем ты это сделал? 
- Это не я! – Чонгук скинул сумку с плеча, достал нож и попытался разрезать, но веревка не поддалась. 
- Что происходит? Это же просто веревка! 
- Это не просто веревка, - Чонгук поднял мою руку к лицу, и я увидела, что на ней нет узлов, она будто специально была сплетена вокруг моей руки и Чонгука, и немного пульсировала, словно живая. 
- Что это? – Брезгливо спросила я. 
Чонгук посмотрел на меня, будто оценивая, как я поведу себя, если он ответит на вопрос. 
- Ничего, - наконец сказал он, - но просто так мы от нее не избавимся. Пошли. 
Когда было уже часа три ночи (по моим расчетам) и мы уже протоптали довольно далеко, Чонгук сказал, что нужно поспать. И тогда встала одна проблемка: веревка вдруг стала настолько короткой, что наши с Чонгуком руки были так близко, что соприкасались. Сперва мы оба лежали на спине, но потом Чонгук решил перевернуться на правый бок и потянул за собой мою руку, при этом, чуть не вывихнув ее. Я начала пищать от боли и пнула его по ноге, он резко сел и закричал на меня: 
- Что ты делаешь? 
Я тоже села. 
- Ты мне чуть руку не сломал! 
- Я не могу спать на спине. 
- Я тоже, но это не значит, что нужно меня калечить. 
- Но что я могу? 
- Сделай что-нибудь! – Упёрлась я. 
- Что-нибудь?! – Похоже, я вывела его из себя. – Хорошо, я сделаю «что-нибудь»! – Чонгук перевернул меня на левый бок, лег сзади и уложил наши руки мне на талию. 
- Эй… 
- Молчи. 
- Но, Чонгук… 
- Я пытаюсь уснуть, - говорил он пьяным голосом. – Моя куртка на тебе, так что дай хотя бы так погреться. 
Я замолчала, чувствуя себя виновато. Я подумала, что можно снять куртку, но из-за наших сцепленных рук это не получиться. 
На рассвете веревка снова стала длинной. Мы шли уже долго. Чонгук не замедлял шага, а я начала отставать. В какой-то момент я задумалась и не заметила, как остановилась. Веревка натянулась и моя рука дернулась. Чонгук подошел ко мне и молча проверил мое запястье, не поранила ли я его. Я смотрела на него в упор, но он отводил глаза, наверное, понял, о чем я хочу спросить. 
- Что это такое, Чонгук? – Спокойно спросила я, не отводя взгляда. – Она сама удлиняется и сокращается, не разрезается… 
- Она заколдована. 
- Что? 
- Отец сделал это специально, чтобы добиться от нас чего-то. 
- Заколдована? Ты думаешь, я в это поверю? 
- А у тебя есть другое объяснение? Не хочешь, не верь! Я не буду тебя переубеждать. – Он отвернулся и продолжил идти. 
Дальше мы шли молча. 
Вдруг веревка блестнула, словно сквозь нее прошел ток, и она резко уменьшилась. От рывка я не удержалась на ногах и полетела на землю. Так как я была привязана к Чонгуку, то потянула его за собой. Он рухнул на меня, и я вновь оказалась придавлена его телом. И это, заметьте, не первый раз. Я уже собиралась наорать на него, что он такой неуклюжий, но увидела его глаза. Я покраснела. Он был очень близко, хотя, это даже слабо сказано. Он лежал на мне и смотрел в глаза. От смущения я не могла пошевелиться, но он не поднимался. Его взгляд скользнули вниз на мои губы, застыл на несколько секунд и вновь вернулся к глазам. Он, словно, спрашивал разрешения. Я закрыла глаза и почувствовала на губах его прикосновение. 
Не то, чтобы я раньше не целовалась, ну, как бы это… Да! Не целовалась! И что такого? У моего отца довольно консервативные взгляды, он всегда отпугивал моих ухажеров. 
Я уже забыла, о чем думала. Мир вокруг перестал существовать. 
Чонгук остановился и отстранился от моих губ. Он улыбнулся, смотря мне в глаза, и я почувствовала, что наши руки больше не скованы.