Пользователь не в сети

День Святого Валентина (Спешл)

      Маринетт кутается в большой теплый шарф и переминается с ноги на ногу. Изо рта вырывается облачко пара, когда она дыханием пытается согреть замерзшие ладошки, потому что свои варежки она потеряла с неделю назад, а новую пару юная мисс-очумелые-ручки еще не закончила вязать.
      На дворе — февраль, а в сердце распускался во всех красках март, заставляя прислушиваться к пока еще приглушенному щебету птиц и весело пачкать новые сапоги в подтаявшем грязном снеге.
      В ожидании девушка что-то насвистывала себе под нос, вызывая улыбки прохожий, ведь, несмотря на середину самого что ни на есть зимнего месяца, в воздухе витала любовь.
Сегодня ей позвонили с почты и просили в срочном порядке явиться в отделение.
«Да неужели?! Свершилось!» — усмехнулась Дюпэн-Чен, априори записывая этот день в список лучших в ее жизни.
      В предчувствии чего-то хорошего и радостного, Маринетт, едва положив трубку, бросилась собираться с не присущей ей обычно суетой. На разобранную кровать полетели из шкафа вешалки с одеждой — Мари откидывала в сторону все то, что ей не нравилось. На помойку чуть не отправилось все черное («Я не в трауре!»), красное («Фу, вульгарно!»), голубое («Ну что за детский сад!»). Забраковав еще пару десятков вариантов (практически все содержимое своего шкафа), девушка остановилась на нежном серо-розовом платье чуть выше колена с рукавами три четверти. По ее скромному мнению, оно отлично сочеталось с ее новыми резиновыми сапогами с бантиками и классическим пальто. Обычно она не тратила столько времени на все эти девчачьи штуковины, но сегодня этого просила душа. В конце концов, предчувствие чего-то хорошего, как правило, намного приятнее и волнительнее этого самого «хорошего».
      Отворилась тяжелая металлическая дверь, и оттуда показалась высокая прическа мадам Маршаль, заведующей местным отделением почты. Заметив знакомую шапку с большим розовым помпоном, она подозвала к себе Маринетт, чтобы вручить ей небольшую подарочную коробочку с аккуратно завязанным бантом. Атмосфера, царившая вокруг Маринетт, изменилась в момент.
      Что-то внутри как будто бы оборвалось разбилось. Улыбка, которая уже было расцвела на губах Дюпэн-Чен, мигом погасла. Девушка как будто бы сгорбилась и стала казаться меньше. Она опустила глаза и протянула руки, чтобы взять не принятый уже в который раз подарок.
      — Но почему и в этот раз снова так? — понуро спросила она, слегка встряхнув коробочку, проверяя содержимое. Внутри глухо загремели плотно упакованные сладости, которые она так старательно готовила под чутким руководством отца. Она вложила в это столько времени и сил (хотя, чего тут скрывать, терпеть ненавидела готовить), что сейчас в области грудной клетки осталась лишь пустота.
      — Мари, а ты уверена, что это — правильный адрес? Может быть...
      — Нет, я уверена, — голос слегка подвел, надорвался. Она не собиралась плакать. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Вот доберется до своей комнаты, и тогда... — видимо, просто этому человеку не требуются подарки в этот день... от меня.
      Маринетт с силой оторвала приклеенную к упаковочной бумаге открытку и смяла ее в руке. Теперь в ней все равно не было никакого толку. Она тяжело вздохнула, приводя мысли в порядок. В любом случае, не случилось ничего страшного. Не могла же она знать, что было на уме у Кота Нуара, когда он отправлял ее подарок обратно. Это жестоко, но у него наверняка были свои причины сделать это. Кот не мог поступить так просто по настроению.
      Почувствовав от этой мысли какое-никакое удовлетворение, Маринетт заставила взять себя в руки и улыбнулась мадам Маршаль. Это женщина всегда была с ней необычайна мягка и добра. Она согласилась отправить посылку, которая противоречила всяким установленным правилам, и хотя ее вернули обратно, прямо в руки Маринетт, это ничуть не умаляло ценности услуги, которую согласилась оказать мадам Маршаль.
      — Спасибо, — Мари легонько кивнула головой, прощаясь. — Если это все, то я, пожалуй, пойду...
      Ей овладело сильное желание побыть одной, вдалеке от людей, наедине со своими собственным мыслями. В конце концов, не каждый день тебе дают от ворот поворот.
      — Да не за что. Постой, Мари, — попыталась остановить ее заведующая. — С тобой правда все в порядке? Если хочешь, заходи, чаю попьем с печеньем. Сейчас как раз обеденный перерыв.
      — Нет-нет, — прокричала Маринетт уже на ходу. От одного лишь слова «печенье» ее начинало ощутимо поташнивать. — Как-нибудь в другой раз. Еще раз спасибо!
      Она буквально дала деру, чтобы скрыться от этой всепоглощающей доброты мадам Маршаль. Маринетт не хотела, чтобы ее жалели. В конце концов, это не так уж сильно разбило ей сердце, да и не очень-то она жаждала того, чтобы он попробовал ее дурацкую выпечку и шоколадные конфеты. Они наверняка были ужасны, ведь Маринетт готовила подобное впервые в жизни, да и вообще...
      Потерявшись в вихре мыслей, она и не заметила, как ноги сами привели ее в безлюдный парк. Она тяжело дышала, устав от быстрой ходьбы. Интересно, сколько километров она прошла в таком темпе? Пять? Шесть? Или больше? Оказывается, отказы приносили немало пользы, стимулируя заниматься спортом.
      Надеясь перевести дух, девушка плюхнулась на ближайшую лавочку, не обратив внимания, что там уже кто-то сидел.
      — Прошу прощения, — быстро залепетала она, не в силах заставить себя подняться. — Надеюсь, я тут вам не помешаю.
      Парень удивленно посмотрел в ее сторону, совершенно не ожидая, что с ним заговорят.
      — Скамейка-то общественная, — он заливисто рассмеялся, заставляя этим самым Маринетт посмотреть на него. — Я тут просто жду одного человека, так что совсем скоро оставлю ее в полное твое распоряжение.
      — Спасибо, — Маринетт смутилась. Действительно, из-за чего она извинялась? Эта история совершенно выбила ее из колеи.
      Парень, однако, оказался из разговорчивых, и между ними завязалась довольно приятная беседа.
      — Меня, кстати, зовут Адриан, — представился он так, между делом.
      Маринетт растерянно захлопала ресницами. Сама она опасалась вот так просто представляться едва знакомому человеку и предпочла бы избежать этого и в данной ситуации, но настроение парня было заразительным, поэтому она, сама того от себя не ожидая, быстро протараторила:
      — Мари... Маринетт.
      Они шутливо пожали друг другу руки, отчего оба рассмеялись в голос. От первого прикосновения по коже как будто бы пробежало электричество. Ощущение было... приятным. Маринетт почувствовала, что волнуется в его присутствии немного сильнее обычного, но в то же время поняла, что давно не чувствовала такой легкости в общении с человеком, особенно с незнакомым.
      — Очень приятно, Маринетт, будем знакомы, — Адриан показал пальцем на коробочку, которую девушка все это время крепко сжимала в руках, будто бы та была самой важной вещью в ее жизни. — А это что? Ты тоже кого-то ждешь?
      Вопрос звучал лукаво, но он вернул Мари ощущение реальности, будто бы огрел ее тяжелым мешком по голове. За время их разговора она уже почти успела забыть о недавнем «инциденте».
      — Это? Да так, ерунда, — неимоверными усилиями ей удалось скрыть накрывшие ее с новой силой отрицательные эмоции. Ей не хотелось раскрывать Адриану свои весьма печальные попытки выразить свое чувство благодарности человеку, который, сам того вероятно не зная, сыграл важную роль в ее жизни. Задумалась на секунду, затем протянула Адриану подарок, приготовленный ей для Кота. — У меня сегодня хорошее настроение, поэтому я наготовила всего и искала человека, с которым могла бы поделиться своим счастьем. Так-то. Короче, с Днем Святого Валентина!
      «Боже, какая дура! Он ни за что не поверит!» — Маринетт мысленно дала себе оплеуху, раздосадованная, что хорошо врать она как не умела, так и не умеет, да и едва ли когда-нибудь научится.
      Но, вопреки ее ожиданиям, Адриан рассмеялся и нерешительно протянул руки, чтобы взять коробочку.
      — Сама, говоришь, наготовила? Тогда, почту за честь.
      Загипнотизированная его улыбкой, девушка не сразу убрала руки. Их пальцы соприкоснулись всего на мгновение, но для Маринетт этот жест стал намного более интимным, чем их шуточное рукопожатие несколькими минутами ранее.
      — Надеюсь, тебе понравится, — она отвела взгляд в сторону, густо покраснев. И откуда взялся он, этот Адриан, который за столь короткий период времени заставил ее сердце биться чаще и позабыть про неудачу с Котом Нуаром?
      Не в силах больше выносить свое смущение, Маринетт поднялась на ноги, пролепетав, что ей нужно идти, добавив к этому что-то типа «долг зовет» (за это она мысленно отвесила себе мысленно еще одну смачную оплеуху»). Все-таки, с какой стороны ни посмотри, она совершенно не умела себя вести в обществе мальчиков, которые ей были в чем-то симпатичны.
      — Постой, — голос Адриана окликнул ее на полпути, не дав ретироваться. — Может, встретимся еще? Я поделюсь своими впечатлениями... в смысле, по поводу твоей готовки. Тебе же нужна конструктивная критика? Ты где учишься?
      — Коллеж «Франсуа Дюпон», — она сумела заставить себя произнести только это, хотя сознание уже рисовало ей яркие образы об их совместном будущем в шикарном замке, полном серьезной прислуги, с девятью покладистыми белобрысыми детишками. Да-да, девушки одинаковы в своих фантазиях в любом возрасте.
      — Ну тогда точно встретимся, — Маринетт не уловила смысла этой фразы, быстрым-быстрым шагом удаляясь от злосчастной скамейки, пока не налетела на кого-то.
Этот кто-то заверещал противным-противным голосом, будто бы друг с другом столкнулись не две миниатюрные девушки, а, как минимум, по ней проехался тридцатитонный танк.
      К своему ужасу, Маринетт обнаружила перед собой Хлою Буржуа.
      Та смерила свою одноклассницу убийственным взглядом, но, вопреки своему обыкновению, не стала закатывать истерику, как обычно, а просто прошла мимо, прямо к тому месту, где еще буквально минуту назад сидела сама Маринетт.
      Дочь мэра поприветствовала Адриана на всю округу и смачно расцеловала парня в обе щеки, вызывая у Маринетт приступ отвращения. Впрочем, Адриан совсем не выглядел так, будто бы он был против.
      Потрясенная этим зрелищем, Маринетт развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала прочь, отгоняя навязчивый образ этой парочки. Как же она теперь жалела, что отдала свой подарок такому хмырю, как этот Адриан!

      — Натали, только не говори мне, что снова отправила все подарки, которые пришли мне, обратно! — обреченно проговорил Адриан, заметив секретаря своего отца.
      — Адриан, только не говори мне, что ты снова использовал адрес тайного офиса своего отца для своего дурацкого блога! — не менее возмущенно парировала Натали. — Сколько раз я тебе говорила не делать этого?
      Если Натали вместо своей обычной вежливой манеры переходила на «ты», значит, дело было действительно серьезным.
      — Отец бы никогда не узнал...
      — Он и не узнает, благодаря тому, что я сделала. Не хотелось бы снова тратить время, которого у меня и без того вечно не хватает, на твое баловство!
      Адриану пришлось извиниться, хотя он и не был доволен таким раскладом вещей. Все же, ему нравилась обратная связь его подписчиков, хотелось бы вывести ее на новый уровень. Однако, после дня, проведенного с Хлоей, он чувствовал себя совершенно измотанным, и сил на то, чтобы спорить, не было.
      К тому же, ему не терпелось поскорее попробовать то, что приготовила Маринетт. Интуиция ему подсказывала, что это что-то должно быть чертовски вкусным. Его радовал тот факт, что теперь, по удачному стечению обстоятельств, они будут посещать одну и ту же школу, и Адриан обязательно увидит ее снова. И поблагодарит еще раз.
      Эта Маринетт показалась ему очень милой. Было бы неплохо узнать ее поближе.
      — Хотя, я смотрю, один из подарков все же нашел своего адресата, — как бы между делом заметила Натали, примечая знакомую коробочку. Адриан пропустил это замечание мимо ушей и поспешил удалиться в свою комнату, весело насвистывая что-то себе под нос.
      На дворе — февраль, но как объяснить это сердцу, которое влюбляется независимо от того, какое сейчас время года?