Этот странный мир

Прости

Ночь была тяжёлой... Сон совсем не шёл ко мне, глаза внимательно изучали трещины на полопавшейся стене, а мысли всё крутились вокруг утренней ситуации. На самом деле, я и не стремилась от неё убежать. Что же это всё-таки за лис? Почему пришелец так дико этого боится? Боги, так много вопросов, а ответов нет совсем...
Перед глазами вновь водоворотом понеслись обрывки припадка парня: безумные глаза, тонкие бледные пальцы впились в чёрные, как смоль, волосы, тело сотрясает дикая лихорадка... Чёрт, как же это страшно.
Я вздрагиваю от этих мыслей и всё-таки перевожу взгляд на пришельца - он спит крепким сном. Его лицо излучает полную безмятежность, слегка взъерошенные волосы подсвечены лунным светом, падающего сквозь остатки окна. Даже не похоже, что только утром он бился в истерике не помня себя... Может, это и к лучшему.
И всё же ночь, как бы я не боялась её, прекрасный художник, скрашивающий все неровности исходного материала. Лицо пришельца, обычно покрытое мелкими неровностями и трещинами, сейчас было похоже на идеально обтесанный мрамор, даже его выступающая бровь как будто сгладилась, а на тонких губах застыла таинственная улыбка. О, боги, Грелод, перестань им любоваться!
Нужно привести мысли в порядок и понять, что нам делать дальше. И лучше свежего воздуха здесь ничего не поможет.
****
После проливного дождя будто всё ожило: пожухлая трава, впитав в себя влагу, источала лёгкий приятный запах, раскаленная до этого земля выпускала струйки пара,а деревья казались немного приободренными - ещё бы листья на них появились.
Я не спеша шла вдоль бараков, поваленных столбов, колодцев и вспоминала как здесь всё было до войны... А ведь наш городок был красив - по всей территории были раскиданы клумбы с нежными белыми, розовыми, персиковыми кустовыми розами; вокруг аккуратных домиков стояли красивые кованые заборчики... До сих пор не верится, что всё это разрушилось в один миг...
Я останавливаюсь около одного из деревьев. Его ствол сильно иссох, но по виду мне кажется, что это когда-то была яблоня. Помню, родители Дедди растили в своём дворе такую, только она была намного больше. Как же часто я таскала яблоки с неё, пока никто не видит... Собственно, так я и познакомилась с Дедди - он поймал меня на "преступлении"... Но вместо того, чтобы сдать всю контору родителям, предложил помочь... С тех пор мы стали неразлучны. Он каждый день тайком приносил мне яблоки и сладости, которые ему давали родители. Нам было тогда по 7 лет. Относительно беззаботное детство шло своим ходом и нам казалось, что ничего не сможет его омрачить.
А через год произошло страшное - на химическом заводе, где работал отец Дедди, произошла авария, унесшая жизни многих рабочих... Узнав об этом, мальчик сломя голову рванул на место случившегося. К тому времени, как он добрался туда, территорию завода уже оцепили. Но разве это могло остановить мальчишку? Конечно нет. Дедди почти проскочил во двор завода, но налетел на одного из военных, охранявших вход.
Мальчика, как щенка, за шкирку вышвырнули с территории, но бился он отчаянно - даже успел укусить за руку какого-то солдата. Увы, ему это не помогло пробиться к отцу.
К этому моменту новость об аварии дошла до матери Дедди. Миссис Даррин тогда работала на швейной фабрике в соседнем городке Эйрон - Вилл, что примерно в часе езды от нас. Я не знаю каким образом, но на месте аварии она была уже через 20 минут после распространения вести об этом. Как оказалось потом, миссис Даррин в то утро чувствовала сильное беспокойство, от которого невыносимо заболела голова. Это не прошло и через час после выпитой таблетки. Из-за этого она была вынуждена отпроситься со смены и отправиться домой. Уже по прибытии она и узнала, что стряслось.
Сложно описать что происходит с человеком, когда он ещё не знает, что потерял кого-то дорогого для себя, когда надеешься на чудо, но где-то в глубине души червь сомнения начинает прогрызать пласты надежды. Сказать, что это очень больно, значит вообще ничего не говорить.
Миссис Даррин буквально пронеслась через собравшуюся толпу к самому оцеплению, пыталась пробиться через ограждение, умоляла военных пропустить её... Я тогда находилась на небольшом островке земли, в который врезалось людское море, но почему-то не заходило дальше. Страх? Кто знает... Оттуда мне было видно весь эпицентр действия. Я отчётливо помню как миссис Даррин валялась у солдат в ногах, молила хоть что-то сообщить о муже, но в ответ она получали лишь: " Миссис, отойдите от оцепления". Они повторяли это как какие-то роботы, у которых словарный запас состоит из одной-единственной фразы.
Мне до сих пор интересно - неужели те солдаты не испытывали никаких эмоций по отношению ко всему случившемуся? Неужели им не было жаль всех тех людей, ждущих вестей о своих родных, любимых, друзьях? Я наблюдала за их глазами и видела только страх. Но не за пострадавших и их близких, нет. То был животный, первородный страх необъяснимого. Я видела, как некоторые из солдат каждые пару минут оглядывались на полуразрушенный завод, нервно сглатывали слюну и еде заметно наклоняли корпус вперёд, будто готовились бежать в любую секунду... Да уж, они точно не заботились ни о ком, кроме себя. Но я не могла их в этом винить.
Миссис Даррин уже начала переходить на проклятия всех и вся, лишь бы стало известно об участи мужа, когда Дедди шлёпнулся о землю.
Чертыхаясь, отмахиваясь от пыли, мальчишка судорожно оглядывался в поисках другой лазейки.
- Дедди... - голос матери встряхнул его, напомнив о существовании окружающей толпы вокруг.
- Мама! - Дедди бросился к ней, понимая её испуг. Наверняка страх закрался и в его душу, но виду он не подавал. К тому же, Дедди уже тогда считал себя маминым защитником и просто не мог позволить ей бояться и тем более плакать. Мальчик нежно обнял маму, аккуратно поправляя спутанные ветром пшеничные волосы и вытирая слёзы с ярких голубых глаз, так любимых им.
- Мамочка, всё будет хорошо - вот увидишь! Папа ведь сильный, да? Он не сдался бы просто так, ты ведь знаешь!
- Да, малыш, так и есть... - как же трудно ей было держаться... Я видела, что её плечи сотрясала мелкая дрожь, длинные тонкие пальцы, обнимавшие Дедди, судорожно перебирали складки его рубашки. Но она не смела плакать, не сейчас, только не сейчас, не при Дедди. Просто нельзя.
Время текло мучительно долго, людям так ничего не сообщали, солнце невыносимо пекло, из-за чего многие в тот день получили удар. Но все ждали. Кто-то ещё лелеял надежду, что всё обошлось (какая глупость...), другие тихо молились о чуде, третьи же, самые отчаявшиеся (или самые здравомыслящие), хотели просто забрать тела родных, увидеть их в последний раз...
Не знаю к какому типу можно было отнести Дедди.  Я бы сказала, что все три типа смешались в нём - его лицо, казалось, окаменело от ожидания, глаза смотрели то на завод, то на мать, а руки как-будто уже механически скользили по плечам и спине миссис Даррин.
Последняя же всё стояла на коленях, тихо всхлипывая, думая, что Дедди не услышит. В те мгновения она казалась ещё более хрупкой, чем обычно, было ощущение, что все силы разом её покинули - руки просто повисли на плечах сына, голова беспомощно опустилась вниз и даже вздохи ей давались тяжело. Я видела, как её губы что-то беззвучно шептали... Может, то была молитва, а может мольба, чтобы всё это быстрее закончилось.
Видимо, последнее было услышано - во дворе началось движение, из ворот начали что-то выносить. Издалека было плохо видно, что там такое. Только услышав чей-то пронзительный крик, больше похожий на предсмертный вой, я поняла - выносят трупы.
Тела положили на обрезок тёмно-зелёной ткани, как какой-то мусор, и при переноске за огороженную территорию, это напоминало мешки, что разгружают с товарных вагонов. Как же это мерзко... Их просто бросали за линией оцепления и содержимое этих "мешков" открывалось на всеобщее обозрение. Я старалась не смотреть на них, правда старалась... Но глаза всё равно улавливали некоторые детали: кровавые, вздувшиеся следы от ожогов на лицах, шее, руках; выпученные глаза, приоткрытые рты, где иногда не доставало зубов... Признаюсь честно, меня уже начинало мутить, но я не могла уйти, что-то держало на месте. Может, просто не хотела оставлять Дедди? Хоть я и не смела подойти к ним - он бы точно сорвался. В окружении чужих держаться куда легче...
Но вот, вынесли очередной "мешок", бросив его чуть дальше остальных так, что содержимое немного выкатилось с обрезка ткани... Это был мистер Даррин... Я узнала его по остаткам от когда-то пышной гривы огненно-рыжих волос. Моё сердце упало куда-то в пятки, я даже перестала чувствовать бьётся оно или нет. Мне было плевать, всё моё внимание было приковано к Дедди и его матери.
Глаза мальчишки раскрывались всё шире, но в них не было ни слезинки. Его руки сильнее обняли мать, не давая ей обернуться и увидеть тело. ЕГО тело... Миссис Даррин поняла, что случилось страшное. Она стала вырываться из рук Дедди, державших её из последних сил, будто мог этим что-то изменить, прекратить это как страшный сон. Если бы всё было так просто...
Миссис Даррин вырвалась из рук сына, последнего спокойного пристанища, и кинулась сквозь толпу к телу мужа. Она не замечала ничего вокруг, отталкивала каждого, кто стоял на её пути. Когда она пробежала мимо меня, я услышала её шёпот: " Рик...". Будто он мог её услышать... Она бросилась на тело, прижала к груди голову Рика, провела пальцами по яркому пламени волос... А огонь-то был кровавым... Но казалось, миссис Даррин даже не замечала пятен крови на своих руках, она продолжала ерошить волосы мужа, будто это вернёт его к нам. Тело женщины сотрясала сильная, неунимающаяся дрожь; откуда-то из самой груди, будто нарастающий рокот, вырвался крик. Боги, это было похоже на вой, рыдание, рык - и всё одновременно. Она была похожа на зверя в предсмертной агонии - её глаза, такие чистые и нежные всегда, налились кровью, губы скривились от рыданий и крика. В тот момент я впервые начала молиться - чтобы этот кошмар наконец закончился.
Краем глаза я заметила, что Дедди направляется к матери - его каменное лицо начинало наводить на меня тихий ужас. Он шёл практически бесшумно, глаза были устремлены в одну точку, будто загипнотизированные. Достигнув места стенаний, мальчик аккуратно, но с силой отстранил мать от того, что когда-то было их отцом и мужем. Господи, он ведь даже тогда и не взглянул на труп... Его хладнокровие в тот миг меня поражало и пугало. Он обожал отца, чуть ли не боготворил его! Что вдруг произошло? В моей голове это никак не укладывалось. Дедди провёл рыдающую мать сквозь всю эту толпу, с видом полной отрешённости, будто ничего не произошло, будто их это не касалось...
В тот же вечер я встретилась с Дедди недалеко от его дома. Тогда-то он и дал волю эмоциям. Он не плакал - рыдал навзрыд, валялся в придорожной пыли, бросая ужасные проклятия куда-то в пустоту. А когда волна эмоций откатилась, Дедди зарылся в мои объятия и просил просто посидеть рядом с ним. Ему просто был нужен кто-то, кто смог бы дать возможность выплеснуть всё до капли, не нагнетая обстановки.
- Я видел тебя там. Видел как ты смотрела на меня, когда я уводил маму оттуда. Осуждала, да? Я ведь знаю, что да.
- Я просто не поняла, почему ты не дал ни ей, ни себе выплеснуть всё, что было внутри?
- Если бы я не увёл её оттуда, она просидела бы там до победного. А может и ещё тело не захотела бы отдавать, чтобы его похоронили. Когда ты не видишь того, что тебе причиняет боль, легче переболеть. Мама сейчас успокоилась, хотя бы плакать перестала. А я не могу при ней сломаться. Она теперь под моей защитой, и не могу давать слабину. Даже самую малую.
Дедди в моих глазах в миг возмужал, он казался мне героем тогда.
- Ты всё правильно сделал, думаю, отец бы тобой гордился.
Вымученная улыбка озарила его лицо, я увидела как сильно он хотел это услышать. После того вечера мы стали почти родными.
А теперь? Что теперь? Я в один миг разрушила всё! Откуда-то из груди вырвался рык, руки сами сжались в кулак и впечатались костяшками в иссохший ствол. Чёрт, как же больно!
- Оно-то в чём виновато? - я чуть не запрыгнула на верхушку ствола от неожиданности и была готова разнести в пух и прах идиота, напугавшего меня. Но увидела Дедди... Как же много я хотела ему сказать, но вместо слов с губ сорвался лишь вздох. Я бросилась ему на шею, рыдая и смеясь одновременно. Капающие с моих щёк слёзы пропитали серую футболку Дедди, отчего она покрылась тёмными мокрыми пятнами.
- Дедди... Прости... Прости меня! Я столько глупостей тебе сказала... - все слова смешались с моим рёвом, губы задрожали и я уже не могла говорить.
- Эй, ты чего? Откуда такой прилив истерии, а? Где та Дикая, которую я знаю? Где девчонка, не знающая что такое слёзы? Ну-ка, быстро собралась. - Дедди поставил меня на землю, щёлкнув при этом по носу. Он всегда так делал, когда хотел меня развеселить - и ему это удавалось, также как и сейчас. Мои губы расплываются в улыбке - и как он только это делает? Возможно, прочитав этот вопрос на моём лице, Дедди улыбнулся.
- Ну вот, совсем другое дело. А то развела здесь сопли - ужас просто! Не ожидал от тебя такого, Грел.
- Сама от себя в шоке. Знаешь, а ты неплохой антидепрессант, Дедди Даррин.
- Тебе надо прописать курс, может подлечишься. - смех парня сотрясает воздух, наполняя эту ночь хоть какими-то звуками. Хм, надо же, уже вторая ночь подряд не омрачена кошмарами. Да это рекорд, господа! От наплыва эмоций из-за примирения, я была слишком бодрой. Настолько, что запрыгнула Дедди на спину, заставив катать меня вокруг дерева. Но по-моему ему это было не в тягость. После этого впадания в детства мы помчались на Старое озеро - оттуда открывался необыкновенный вид на ночное небо. Боги, мне казалось, что в ту ночь от звёзд исходило какое-то особенное сияние, будто само небо праздновало наше воссоединение. Да, знаю, звучит слишком пафосно, но именно в тот миг я впервые ощутила, как моя душа ликовала. Но я бы не была собой, если бы не включила свою мнительность. А откуда Дедди вообще появился здесь, почти на окраине городка?