Та, кто сможет

Часть 1 и единственная

Автоботы были шокированы тем, что Оптимус после потери большей части своих сил все равно отправляется на миссии. Они переживали за него и пытались уговорить остаться на базе, но к сожалению, решение Прайма было непреклонным, и ботам пришлось смириться с этим.

— Никто из нас не сможет заставить Оптимуса передумать. Пусть руководит так, как может, — произнес Би, смотря на Прайма.

— Из нас? Говоришь так, будто кто-то вообще может это сделать, — хмыкнул Сайдсвайп.

— Вообще-то может, —Бамблби пожал плечевыми сегментами.

— Да ладно! Кто? — оптика автоботов, услышавших это, в удивлении расширилась.
Бамблби перевел задумчивый взгляд на небо, на его лицевой появилась задумчивая улыбка, навеянная воспоминаниями о прошлом.

— Это было, когда мы с Командой Прайма защищали Землю от десептиконов. Нам тогда, как и сейчас, помогали люди. Точнее дети: Джек, Мико и Раф. Каждый из них был напарником одного бота из команды, моим был Раф, — начал рассказ Би с теплой улыбкой. — Мико как-то сказала, что Оптимусу тоже нужен человеческий напарник, на что он ответил, что не хочет подвергать кого-то такой опасности: быть напарником Прайма. Кто же знал, что слова Мико о напарнике сбудутся. 

Автоботы и люди внимательно слушали Бамблби, который сейчас стоял и грустно ухмылялся, качая головой. Не каждый день им доводилось узнать что-то о прошлом их желтого лидера и самого Оптимуса Прайма.

— Это была человеческая фемка, лет двадцати, — продолжил Бамблби свой рассказ. — Она случайно увидела нас в лесу во время очередной стычки с десептиконами, и Оптимус привел ее на базу. Как же Рэтчет тогда был недоволен, что на одного человека стало больше! Но она оказалась не такой шумной, как дети. Но это не мешало быть ей веселой и поднимать своим весельем всем настроение. Она довольно быстро подружилась с доком и стала обучаться у него кибертронской медицине. Мы все очень долго были в шоке от этого. А еще она была очень добрая, всегда готова была помочь, если кому-то станет плохо. Бывало, что посмотришь в ее окуляры, и тебе станет легче, словно все проблемы и трудности отступили. Мико как-то назвала их изумрудными фонарями, а ее волосы сравнивала с огнем. Красным огнем. Казалось, что она знает все-все, что тебя гложет, а главное понимает тебя. Когда она смотрела на меня, возникало ощущение, что ее изумрудные глаза пробирались прямо под броню, а взгляд проникал в самые удаленные и недоступные микросхемы процессора. Она была очень храбрая и смелая. И очень любопытная. Она могла часами слушать Рэтчета, когда он рассказывал ей что-то. А еще она была единственной, кто был способен помочь тогда Оптимусу. На нем лежал тяжелый груз ответственности за всех нас, за Землю, за Кибертрон, и ему приходилось очень тяжело. А она одним своим присутствием помогала ему, облегчала его ношу, с ней он мог по-настоящему отдохнуть. Мы все удивлялись тому, как вспыхивала его оптика, стоило только ему увидеть ее, как он буквально светился от счастья. Он был очень нежен с ней. А еще она была единственной, кто мог выгнать Оптимуса поздно ночью, когда все уже давно в оффлайне, из-за терминала, чтобы тот отдохнул. И он действительно шел. 

Закончив говорить, Бамблби посмотрел в сторону корабля, где Оптимус помогал Фикситу с трекерами. Остальные тоже перевели туда свои взгляды. В их процессорах и мозгах никак не укладывалось, что огромный, сильный и могучий Оптимус Прайм мог быть таким, каким про него рассказал лейтенант. 

— Он любил ее? Ну, ту девушку? — неуверенно спросил Рассел.

— Почему же «любил»? — Бамблби перевел взгляд своей оптики на человека. — Я уверен, что он до сих пор ее любит.

— Но она же человек, а он девятиметровый трансформер! — воскликнул Сайдсвайп, показывая манипуляторами разницу в их росте и размерах.

— И что с того? Для любви нет преград, — Стронгарм уже хотела снова накинуться на товарища по команде, но Гримлок успел ее удержать.

—Что стало после того, как вы улетели на Кибертрон? Ну, не могла же она отправиться с вами, — спросила Виндблейд.

— Нет, не могла, — Бамблби тяжело прогнал воздух через вентсистемы. — Она осталась здесь, на Земле. Нам всем тогда было тяжело расставаться с нашими человеческими друзьями, а каково было Оптимусу я даже думать не хочу.

— А где она сейчас?

— Я не знаю, Дэнни. — Бамблби прикрыл свои окуляры, в которых плескалась грусть. — Не знаю.

Все были под впечатлением от истории, от которой веяло как счастьем, так и болью, и поэтому с радостью отправились готовиться к предстоящим миссиям, когда Бамблби велел расходиться. Но каждый из них бросал грустный и полный сочувствия взгляд на Оптимуса, а Бамблби всей искрой пожелал, чтобы к нему снова вернулась напарница. Желтому автоботу ужасно сильно хотелось снова услышать счастливый смех своего командира, наставника и друга.

А что же Оптимус, который слышал весь разговор автоботов от и до? Он стоял, сжав манипуляторы в кулаки и притушив окуляры, в которых плескалось море боли. Его искра раненным зверем металась в камере, рвавшись на волю к той, которая покорила ее и привязала к себе прочными и невидимыми нитями. И Оптимус был полностью с ней согласен, он всем своим существом желал воссоединиться с любимой, снова увидеть ее нежную улыбку, почувствовать ее мягкие руки. Вот только он, по возвращении на Землю отправившись за ней, не смог найти ее. Она словно сквозь землю провалилась, исчезла абсолютно бесследно. И Прайму от этого было очень неспокойно. Оптимус перевел полный боли взгляд на небо, его процессор услужливо подкидывал все счастливые моменты, связанные с ней, а искра бешено билась внутри.

«Я обязательно найду тебя, моя искра. Моя Лина»

~конец~