Дышу тобой

Глава 29.

Под­линная лю­бовь не мо­жет быть без вза­им­ности

До­ма бы­ло хо­рошо. Но это «хо­рошо» бы­ло прип­равле­но ще­пот­кой ос­тро­го бес­по­кой­ства, ко­торое грыз­ло Ко­вале­ву пос­ле то­го, как она при­няла зво­нок Ли­сы, в ко­тором она приг­ла­сила ее на эту ве­черин­ку. Кла­рис­са Ко­вале­ва ни­ког­да не хо­дила на «элит­ные» ве­черин­ки. Во­об­ще ни­како­го ма­ломаль­ско­го по­нятия о том, что там про­ис­хо­дит и как се­бя вес­ти на этих сбо­рищах бо­гатей­ших лю­дей не толь­ко пан­си­она, а все­го го­рода, она не име­ла.

Это не для нее.

Она не лю­била да­же ве­черин­ки, ко­торые ус­тра­ива­ли Лекс и Кир, пред­по­читая им теп­лую пос­тель или у­ют­ную ти­шину биб­ли­оте­ки. Но она так же прек­расно по­нима­ла, что от­ка­зать Ли­се она не име­ла ни­како­го пра­ва, по­тому что прек­расно по­нима­ла, что мож­но из­влечь дос­та­точ­но мно­го по­лез­ной ин­форма­ции на этой ве­черин­ке прог­нивших лю­дей.

Единс­твен­ное, что ее не ус­тра­ива­ло — это тот факт, что на ве­черин­ке обя­затель­но бу­дет Блэк, ко­торый сде­ла­ет все, что­бы по­мешать ей осу­щес­твить этот план. Его про­щание нап­рочь вы­било ее из при­выч­ной ко­леи. Что это бы­ло во­об­ще? Ре­шил сно­ва по­из­де­вать­ся, про­иг­но­риро­вав ее та­ким стран­ным спо­собом?

Впро­чем, она от­ка­зыва­лась это по­нимать. Да и во­об­ще, ду­мать и ана­лизи­ровать сей­час пос­тупки Блэ­ка у нее не бы­ло со­вер­шенно ни­како­го же­лания.

Ус­та­ла раз­би­рать­ся в мо­тивах пос­тупков Блэ­ка, по­тому что не ви­дела в этом со­вер­шенно ни­како­го смыс­ла. По­хоже, по­нять Блэ­ка мо­жет толь­ко сам Блэк. Кла­рис­са прек­расно по­нима­ла, по­чему она так ре­аги­ру­ет на не­го. Прек­расно по­нима­ла, по­чему каж­дое его при­кос­но­вение вы­зыва­ет та­кую бур­ную ре­ак­цию ее те­ла. Оно бук­валь­но от­зы­валось на каж­дый ше­пот. Она уже не от­ка­зыва­лась от это­го. Прос­то бо­ялась да­же ду­мать об этом, не то, что про­из­нести это вслух.

Она по­меша­лась на нем.

Она не мог­ла прой­ти по за­лу, пер­вым де­лом не вы­ис­кав в тол­пе зна­комую чер­ную ше­велю­ру. Она уже дав­но пе­рес­та­ла счи­тать, сколь­ко раз она пе­рево­дит на не­го свой взгляд. Не мог­ла ус­нуть, по­ка Блэк не вер­нется в ком­на­ту. Чер­то­вы ру­ки пос­то­ян­но хо­тели за­рыть­ся в чер­то­ву ше­велю­ру, а его за­пах буд­то бы был вез­де, об­во­лаки­вая ее со всех сто­рон.

Да это глу­по, Ко­вале­ва, не­уже­ли ты не ви­дишь?

Она ви­дит, все прек­расно ви­дит, но ни­чего не мо­жет с этим по­делать. Да и что с этим мож­но сде­лать? Ров­ным сче­том ни­чего. Толь­ко ждать, по­ка этот бе­зум­ный год окон­чится. Рань­ше она пе­режи­вала, как бы сдать эк­за­мены на са­мый вы­сокий балл и пос­ту­пить в са­мый прес­тижный уни­вер­си­тет стра­ны, а те­перь она хо­чет прос­то пе­режить этот год без про­ис­шес­твий.

— Кла­рис­са! — ма­мин стро­гий го­лос пос­лы­шал­ся с кух­ни. — Да­вай спус­кай­ся, я при­гото­вила ужин!

Ос­та­лось лишь толь­ко при­думать, как ска­зать ма­ме, что се­год­ня она ос­та­ет­ся у Али­сы с но­чев­кой. На ве­черин­ку она ни за что ее не пус­тит, по­это­му ос­тался лишь ва­ри­ант от­про­сить­ся к Али­се. «За­нимать­ся все­мир­ной ис­то­ри­ей». Клэ­ри ни­ког­да не вра­ла ма­тери. И сей­час доб­ро­воль­но соб­ра­лась это сде­лать.

Что во­об­ще слу­чилось?

Что из­ме­нилось в ней за этот про­межу­ток вре­мени? Она бук­валь­но чувс­тво­вала это. Из­ме­нение в ха­рак­те­ре. Ес­ли рань­ше она нас­ту­пала се­бе на гор­ло ра­ди дос­ти­жения ка­кой-то оп­ре­делен­ной це­ли, то те­перь она по­луча­ла от это­го ка­кое-то стран­ное удо­воль­ствие. Слов­но она сня­ла с се­бя бал­ласт и те­перь бы­ла аб­со­лют­но сво­бод­ной.

Мозг от­ка­зывал­ся вос­при­нимать этот факт ра­ци­ональ­но. От­ка­зывал­ся ве­рить, что та Ко­вале­ва, ко­торая жи­ла се­рой мыш­кой все сем­надцать лет сво­ей жиз­ни, бы­ла лишь об­ра­зом, мас­кой, по­доби­ем. Это все те­перь ка­залось та­ким не­нас­то­ящим, что спи­рало ды­хание от воз­му­щения.

Как она рань­ше это­го не за­меча­ла?

Не­уже­ли ей не­об­хо­димо бы­ло влю­бить­ся в са­мого эго­ис­тично­го, тем­но­го и гру­бого че­лове­ка, что­бы по­нять, что на са­мом-то де­ле она точ­но та­кая же. Она, черт возь­ми, прос­то умень­шен­ная ко­пия Блэ­ка, скры­ва­юща­яся за мас­кой хо­рошей де­воч­ки. Вот по­чему ее тя­нет на эту ве­черин­ку сей­час. Весь ее ор­га­низм жаж­дет ка­кого-то экс­три­ма, что­бы вся раз­ме­рен­ная жизнь пе­ревер­ну­лась с ног на го­лову.

Она хо­тела это­го, как бы силь­но не от­ри­цала.

Сей­час мыс­ли Клэ­ри ви­тали где-то да­леко в об­ла­ках, по­это­му ма­тери приш­лось крик­нуть еще раз, что­бы дос­ту­чать­ся до до­чери. Ро­за Ко­вале­ва бы­ла до­воль­но экс­тра­ваган­тной жен­щи­ной со сво­ими собс­твен­ны­ми взгля­дами на жизнь. Быв­шая фи­гурис­тка, ко­торая, по­лучив трав­му, пе­рес­та­ла ис­пы­тывать ка­кие-то силь­ные эмо­ции. Она ста­ла жес­ткой и черс­твой.

Нот­ки теп­ло­ты и неж­ности прос­матри­вались в ней толь­ко тог­да, ког­да она в оди­ночес­тва дос­та­вала аль­бом со сво­ими спор­тивны­ми дос­ти­жени­ями и конь­ки, ко­торые бе­реж­но хра­нила на са­мой даль­ней пол­ке.

Ко­лено бы­ло пол­ностью вос­ста­нов­ле­но, од­на­ко на конь­ки она боль­ше не вста­вала. Бо­ялась сно­ва оши­бить­ся.

— Мам, у ме­ня есть к те­бе прось­ба, — не­уве­рен­но про­гово­рила Ко­вале­ва, са­дясь за стол.