Не Сахарные

11

Наён держалась что есть силы за белую рубашку Сехуна, всё ещё чувствовала его губы на своих и отчаянно пыталась совладать с мыслями. Губы болели от такого количества поцелуев и укусов, а сердце всё еще билось как бешеное. Она ощущала себя так, будто недавно выпила целую горсть таблеток со снотворным, и теперь не могла нормально мыслить. Как безумная отвечала на поцелуй Сехуна и понимала, что вот она. Точка невозврата. Они же сумасшедшие, чокнутые, бешеные. Он твой брат, Наён. Очнись. Ты целуешься со своим братом. Сердце наполнилось какой-то непонятной и ужасной болью, а губы дёрнулись, когда блондин неожиданно отстранился, как будто они подумали об одном и том же. Реальность опустилась на неё удушающим куполом. Блондин оттолкнул девушку от себя, делая шаг назад. Осознавая, что он только что сделал. В его взгляде — необъяснимый ужас и страх, и он, посмотрев Наён в глаза, понял, какую совершил ошибку. Наён молчала. Буквально не знала, что можно сказать. Лишь смотрела на него и не могла понять, что чувствовала. Давай, ударь его Наён, скажи какой он кретин, влепи ему пощечину и убеги, как сделала это с Хёнсыном. Почему ты стоишь тут и ждёшь, когда он что-то скажет? Зацелованные и закусанные губы, почти до кровоподтёков, тряслись. Она правда не ожидала. Не ожидала, что вот такое когда-нибудь может произойти. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Ей нужно на воздух, потому что попросту нечем дышать. Лёгкие сжались, живот скрутило, а в голове ужасный бардак. Не говоря ни слова, она просто поджала припухшие от поцелуев губы и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Увидела секретаршу, которая, быстро встав, поклонилась ей, а Ким, не обращая внимания, направилась к выходу. Вот так вот просто. А что, собственно, ей оставалось делать? Она видела, каким взглядом он на неё смотрел, как пытался сказать ей: «Я не хотел» Он не хотел. Тогда почему, чёрт побери, поцеловал? Почему кусал её губы и прижимал к себе так сильно, что Ким думала, у неё рёбра сломаются? Или он решил так поиграть с ней? Наён уверяла себя в том, что ей плевать.

Конечно, плевать — как иначе? Ей всё равно, каким местом там думал Сехун, раз позволил себе подобное. Она не будет заморачиваться, а при встрече обязательно пошутит, извлекая из этого огромную выгоду. Он же её поцеловал! Не шуточный такой козырь в кармане, верно? Теперь можно всячески задевать его этим. Лишь бы она потом так уверена была, как сейчас. Наверняка потом и заикнуться не сможет. Наён с ужасом осознала данную ситуацию и закрыла лицо ладонями, когда зашла в лифт. Господи, шатенка надеялась, что это случилось совершенно случайно. Ага. И язык ей в рот он тоже совершенно случайно засунул. Щёки моментально вспыхнули, хотя они до этого были ужасно пунцовыми. Одно её точно безумно беспокоило: какого чёрта она отвечала? Она же даже не пыталась оттолкнуть. Он же взял и поцеловал, а школьница среагировала так, как будто для них это было обыденно. И чёрт, это что, было приятно? Чертыхаясь, Наён по привычке встряхнула головой, отгоняя прочь лишние мысли. Лифт бесшумно открылся, и вмиг она вышла из него, застегивая по пути своё пальто. Но вдруг услышала знакомую мелодию, доносящуюся из сумочки, и надеялась, что это не Хёнсын или Сехун. Она достала телефон и заметила, что на экране имя Чанёля и какая-то его нелепая фотография на заставке, и облегчённо выдохнула, приняв вызов.
— Что, Чанни? — она попыталась спокойно ответить, надеясь, что голос не будет выдавать, как она взбудоражена сейчас.
— Мне Чонин проболтался, что вы ездили сегодня мне за подарками, — он улыбался через трубку, видимо, очень доволен, и Наён непринуждённо улыбнулась в ответ, предвкушая, как тот станет ещё счастливее, когда увидит выбранные подарки.
— Этот засранец, — шатенка говорила не в обиду, она даже ничуть не обижалась на Чонина, потому что, в принципе, так и знала. Парень язык за зубами держать не умел, да ещё и Чанёль такой, что, по идее, сам настолько надоедает расспросами, что неосознанно сам всё рассказываешь, лишь бы отстал.