За хлебушком.

16 Экстра (Ан/Лука)

Примечания: Как и обещала, Экстра об Ане и Луке)

— Кхм... — Ан стоял посреди спальни омег, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Эмм... — у Луки, сидящего прямо на полу, положение было не намного выгоднее.

За эти несколько дней волшебник успел потерять ученика, воскресить его, привести в замок, несколько раз спасти Луку (от ран, смерти и проклятия), протаскать в себе сущность кота Дементора и в компании Джаспера победить могущественного волшебника.

А Лука? По-моему, еще никто за пару дней не успевал так часто оказываться в опасности. А тут еще и долгожданная течка, не столь приятная, как ожидалось.

И истинный, вот он, стоит напротив, такой же обалдевший от новости о помолвке.

Напряжение в комнате растет. Еще немного, и Лука просто спрячется под кровать, спасаясь от неловкости.

Благо, у мага хорошая интуиция, и вот он уже стоит возле парня, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Лука несмело вкладывает свою изящную ручку в ладонь Ана и наконец-то встречается с мужчиной взглядами.

А в желтых глазах столько всего недосказанного: обожание, нежность, самоотверженность. Маг и принц уже стоят друг напротив друга, так и не смея прервать эту зрительную связь. На макушке мага снова подрагивают чувственные кошачьи уши, а за спиной топорщится красивый хвост, словно у котика, которого чухаешь по позвоночнику.

— Вы родились с ушами? — несмело спрашивает Лука, от смущения снова перейдя на «вы».

— Не совсем. Как только меня инициировали, как мага, появились ментальные признаки кота, но они были видны только магам. Но после того, как кот Джаспера засел во мне, эти признаки стали видны всем, увы. Сейчас же они появляются лишь когда я ощущаю Ваш запах.

Щеки Луки заливает стыдливый румянец:
— Значит... Значит, я Вам... нравлюсь?

Маг опускается на одно колено перед принцем, припадая губами к тонкой коже на запястье, сквозь которую так отчетливо слышен участившийся пульс.

— Принц Лука, я люблю Вас уже давно. Еще с того дня, когда Вы шестнадцатилетним мальчиком въехали на городскую площадь на коне. Уже тогда мне захотелось запрыгнуть на скакуна, сесть за Вашей спиной и удерживать Ваше хрупкое тело, оберегая от падения.

Принц вырывает руку, и Ан опускает огорченно голову, жалея уже о своем порыве. Но его привлекает шуршание ткани.

Когда маг поднимает голову, принц Лука стоит уже нагой, сбросив одежду к своим ногам.

— Я больше не ребенок, Ан, посмотри...те... Посмотри на меня.

И действительно, с наступлением течки тело принца заметно изменилось. Оно утеряло подростковую угловатость, приобретя юношескую гибкость и грациозность. Неизменными остались кукольные черты лица и миниатюрный рост принца. Но вот уже на персиковой коже от пупка и на лобке появилась лакомая дорожка светлых волосков, показывающая, что перед альфой стоит созревший омега.

— Ты прекрасен! — срывается с губ коленопреклонного мага.

— Ребенка-Луку ты хотел опекать. Что бы ты сделал со взрослым Лукой? Лукой-омегой, изнывающим от течки...

Маленькие пухлые губы выговаривают слова, изящные кисти испачканы алыми разводами клубничного сока. Но перед Аном уже точно не ребенок. Взросление скользит по ложбинке, между сведенных бровей, витает в воздухе запахом мандарина и мяты.

— Я хотел бы, чтобы этот омега стал моим.

Ан тихо говорит эти слова, но дикое возбуждение выдает подрагивающий хвост. В изнеможении маг провожает взглядом влажную каплю, стекающую по внутренней стороне бедра Луки.

— Тогда... — принц делает паузу, зажмуривая крепко глаза. — Оставь одежду там и подойди ко мне.

Непослушные пальцы мага выдирают «с мясом» застежки на рубашке и брюках.

И вот они стоят друг напротив друга в полумраке спальни, едва освещаемой догорающими свечами в массивных канделябрах. Ан на полторы головы выше принца, достающего ему только до ключиц.

— Я наконец-то нашел тебя...- все так же, не размыкая глаз, шепчет Лука.

Он отчаянно протягивает вперед ладонь. Ан интуитивно проскальзывает пальцами сквозь пальцы Луки, сцепляя их руки в неразрушимый замок. Притягивает их руки к своим губам и мягко исследует губами острые костяшки пальцев принца, пахнущие клубникой.

Несколько мгновений они просто растворяются в тишине.

— Прости, что заставил так долго ждать! — простанывает маг, преодолевая последнее расстояние между их лицами.

Сперва встречаются их выдохи, отбившись обратно к лицу. Губы натыкаются на чужие губы, и оба вздрагивают от прошившего до самых кончиков пальцев ощущения реальности. Все истины мира стали глупой ложью в один миг. Ведь единственная правда сейчас — отсутствие расстояния между губами двоих влюбленных.

Тела сталкиваются, примагниченные неведомой силой. Больно ударившись о стальные мышцы мага, Лука обхватывает его за плечи руками, пытаясь прорасти намного ближе. Ан подхватывает парня за талию, и вот уже парень лежит на шелке покрывала, а маг склоняется над ним:
— Я люблю тебя.

Плотину слез прорывает, и Лука захлебывается в истерике, теряя все напускное мужество:
— Я боялся не найти тебя! Так страшно было не узнавать твой запах!

— Все в порядке, маленький... — мужественное сердце мага дрогнуло от этой детской беспомощности, с которой принц вцепляется своими хрупкими пальчиками в его плечи.

Слезы сами застилают глаза, и мужчина принимается подхватывать губами соленые капли, расходящиеся от глаз принца к вискам, путаясь в пепельных волосах.

— Хочу быть твоим...

Снова губы встречаются, на этот раз чтобы познать новую тайну. Губы Луки размыкаются, пропуская внутрь горячий шелк языка Ана. Стрелы возбуждения толчками прокатываются по венам, сходясь в точке в паху, где к лобку поджимается, пульсируя, возбужденный орган.

Ан хочет доставить своему принцу как можно больше удовольствия. Потому вокруг ладони мага загораются пульсирующие голубоватые огоньки.

Маг оглаживает ладонью сперва ложбинку подмышек, после трепетную линию ключиц, запуская под кожу парня едва ощутимые вибрации.

Принц заходится в исступлении от этих прикосновений.

Эти вибрации под кожей, а еще густой, насыщенный запах мелиссы и лайма, исходящий от Ана, делали омегу безвольным. Лука мог только выдыхать судорожные стоны в рот любимого, не имея сил даже пошевелить конечностями.

Но вот маг отрывает свои губы от губ принца, и они принимаются блуждать сперва по скулам, после покрывают поцелуями подбородок, а потом надолго припадают к пульсирующей артерии на шее Луки. Ан словно пытается сквозь кожу напиться жизни, рывками пропускающей кровь.

Внезапно вибрация ладони мага перемещается невыносимо близко к самому сокровенному месту, истекающему мандариновой влагой.

Губы мага находят набухшую горошинку на груди, бережно вобрав ее в себя.

Принц задыхается в исступленном полувздохе-полустоне, переходя на хрип.

Когда пальцы проскальзывают вдоль ягодиц, вибрация увеличивается, и Лука не может справиться с желанием развести широко колени, открываясь полностью перед любимым.

Ан долго колдует губами и языком вокруг выемки пупка, на лобке, на торчащих бедренных косточках, приводящих его в восторг. Когда губы Ана интуитивно смыкаются на влажной розовой головке члена принца, тот выдает лишь нечленораздельное мычание сквозь стиснутые зубы.

Но вот мужчина позволяет стволу проскользнуть вглубь горячей влаги стенок его рта, и Лука вцепляется пальцами в тугие мышцы предплечий Ана.

Почти одновременно с этим, сразу два пальца мага соскальзывают в тугую бархатную глубину Луки, еще больше усилив вибрацию.

То ли это диктовала любовь, то ли все дело в том, что Ан владел магией, но его пальцы попали точно по заветному пучку нервов внутри Луки, отчего парень распахнул глаза и долго не мог сделать судорожный вдох.

— Ан... — прохрипел он, захлебываясь собственным стоном. — Еще!

Слово принца для Ана закон. И его пальцы снова и снова скользят, вибрируя по тугому бутону внутри.

Когда глаза принца застилает влага, он соскальзывает с пальцев, и, притянув Ана к себе, шепчет ему отчаянно на ухо:
— Хочу тебя внутри...

От таких слов Ан замирает. На пару мгновений он отстраняется от принца, возвышаясь над ним.

Парень, персиковая кожа которого покрылась испариной, а щеки горят лихорадочным румянцем, из-под пушистых ресниц обволакивает взглядом великолепное тело возлюбленного. Темные волосы разметались, желтые глаза горят, прошивая принца молниями вожделения. Тугие мышцы перекатываются под влажной смуглой кожей на груди и животе, заставляя ягодицы Луки сладко поджиматься. Член мага по истине мощный, испещренный бугорками вен. В полумраке он кажется вытесанным из камня.

— Ты готов стать моим без остатка?

Глядя в глаза, выдыхая прямо в приблизившиеся губы, Лука шепчет-умоляет:
— Даа...

Губы сплавливает горячий поцелуй. Именно в это время бархатная головка члена Ана несильно упирается между ягодиц Луки. Забыв как дышать, парень ловит каждый миг наступающего чуда.

Туго растягивая влажные горячие стенки, Ан входит наполовину.

Боль пробивает Луку, кажется, до самой макушки. Парень не знает, чего сейчас хочет больше: соскользнуть с каменного ствола, пронзившего его, или насадиться еще сильнее, забившись на нем, словно бабочка, пришпиленная иглой к картонке. Там, глубоко внутри, подрагивает сама истина мира. Отвергнуть ее или принять без остатка?

Но руки мага снова зажигаются спасительной пульсацией.

Разряды проходят вдоль талии, зажигают тугой огонь под пупком, повторяя движения пальцев мага.

Ан, приподнявшись над Лукой, плавно проталкивается еще глубже, завершая их сладкую тайну.

Член мага упирается именно в пучок нервов, принуждающих Луку сжаться вокруг ствола до боли. Ноги парня судорожно обхватывают талию мужчины, словно боясь выпустить из себя.

— Прости, больше не могу...

Ан врывается в тугую глубину размашистым толчком, заставляя Луку откинуться на подушки, немыслимо прогнувшись в пояснице. Но маг не дает принцу расслабиться, подхватывая того под талию, и прижимая к себе, усадив на свои бедра.

Глаза парня заволокла нега, он отчаянно льнет губами к шее мага, окончательно лишая того рассудка.

Маг опрокидывает принца на спину, нависая над ним и врываясь своим каменным стержнем до упора. Стремительно, но бережно, мужчина вколачивается в обессиленное тело. Голова Луки запрокинута, и он шумно выстанывает каждый толчок, жадно прижимая ногами мага ближе и ближе.

Член выскальзывает почти до конца, а после снова врывается, туго давя на ставшие катастрофически чувствительными стенки.

— Еще! — Лука уже срывается на крик, подаваясь бедрами навстречу.

Прижавшись к влажному от пота виску Луки, Ан судорожно шепчет:
— Малыш, отпусти ножки. Сейчас появится узел...

— Нет!

Лука вцепляется пальцами в руки Ана, прижимая ногами еще ближе бедра любимого, туго сжавшись вокруг ствола, и отчаянно смотрит в глаза магу:
— Я хочу с узлом!.. Чтобы быть...твоим... Насовсем!

Последнее слово переходит в стон, так как Ан, услышав такие слова, слетевшие с любимых губ, сорвался.

— Мой! — рычащий крик вырывается из груди мага, и на его голове возникают, спрятавшиеся до этого уши.

Что-то растет в глубине Луки. Это нечто до звездочек в глазах распирает тугие стенки. Когда этот комок надавливает на заветное место, не уменьшая напора, член Луки взрывается перламутровыми брызгами-толчками. Но давление на простату не исчезает, и принц снова и снова кончает, обволакивая собой член Ана, все еще движущийся глубже и глубже.

Но, когда к этой сладкой пытке добавляется ощущение обжигающего взрыва глубоко внутри и Ан скомкано простанывает его имя, Лука стонет незнакомым самому себе грудным голосом, полным удовольствия, раскатившимся эхом по коридорам.

Принц все еще бился в судороге, когда Ан с трудом, но вышел из него. Теперь принц пах тоже мелиссой, и маг жадно вбирал в себя этот запах.

Лука раскинул руки на кровати и зашелся чистым искристым смехом, пряча счастливые слезинки в уголках глаз.

— Мне кажется, я видел звезды, Ан.

Маг принялся покрывать поцелуями дрожащие веки, пепельные прядки волос.

— А представляешь, скоро у Джаспера с Леоном родятся детки, и мы с тобой будем нянчить племянников. А может когда-то, действие моего проклятия окончательно рассеется, и я смогу тоже... ребенка... от тебя.

Лука смутился от своей откровенности, пытаясь спрятать лицо в подушках, но маг повернул парня обратно к себе, внимательно заглянув в глаза:
— Лука, проклятие уже не действует.

Принц грустно улыбнулся, проведя кончиками пальцев по волосам мага, и, все еще вздрагивая от недавнего оргазма, проговорил:
— Ты этого не можешь знать точно.

Ан странно посмотрел на него, а после перевернул Луку на спину, принимаясь целовать куда-то ниже пупка.

— Глупый, ты так и не понял. Я — маг, и такие вещи улавливаю моментально. Проклятие разрушено. И, скорее всего, первыми племянника нянчить будут именно Джаспер с Леоном, если сегодня они не постараются успеть раньше нас.

Лука сперва не понимает, о чем идет речь. А после слезы начинают градом катиться из его глаз. Он то прижимает ладони к низу живота, пытаясь уловить еще неощутимые признаки новой жизни, то хватает Ана за руки, принимаясь в них рыдать.

А маг прислушивается к тихому, но уже ставшему реальным, своему продолжению, упорно прорастающему в любимом принце.