Плюмбум

Часть 18 ( заключительная )

****
Алекс третий день практически не выходил из своей комнаты. Он покидал ее лишь изредка, ради неотложных нужд, стараясь ни с кем не сталкиваться в коридоре. Отец и Надежда Вениаминовна, отчаявшись прояснить причину депрессии, наконец, оставили его в покое. Лишь Надежда несколько раз в день, тихо постучав, заходила еле слышно в комнату, чтобы молча поставить на стол поднос с едой или забрать грязную посуду с почти нетронутым обедом или ужином. И каждый раз, постояв несколько минут в ожидании - вдруг, Алекс что-нибудь скажет - и не дождавшись никакой реакции, она окидывала тревожным взглядом неподвижную фигуру, тяжело вздыхала и молча прикрывала за собой дверь.

Все эти дни Алекс валялся на постели и, либо курил, тупо и равнодушно глядя в потолок, либо просто лежал, отвернувшись к стене. Мысли, словно клубок дождевых червей, которых он копал в детстве на даче, лениво копошились в голове, перетекая волнистыми кольцами и переплетаясь между собой, иногда высовывая из плотного комка, то голову, то хвост.

Смирившись со своей судьбой, отчаявшись хоть что-то поправить в ней, Алекс думал о том, как все бессмысленно и безнадежно в его пустой и глупой жизни, ведь все, что он делает, все превращается в прах, он постоянно совершает поступки, разрушающие его жизнь и жизнь близких ему людей, отталкивает от себя тех, кого любит и кем дорожит. Вначале это был Тёма, потерянный теперь для него навсегда, потом Димка – единственный человек, которого он уважает и чьим мнением дорожит. Но опять слишком поздно Алекс понял, насколько дорог за это время стал ему Димка. А ведь, по сути, он был его единственным, настоящим другом за всю жизнь, Димка понимал и принимал истинного Алекса, видел его душу и делал лучше, конечно, насколько это было возможно. А Алекс опять все испортил, опять оттолкнул от себя человека, не только занявшего очень важное место в его жизни, но и сумевшего перевернуть, с головы на ноги, его взгляды и его мир, человека с которым он, может быть, был бы счастлив. Ведь, если смотреть правде в глаза и быть до конца честным с самим собой, с ним действительно, что-то не так, Алекс должен, наконец, признать, что его привлекают не только девушки, но и парни. И если, в случае с Тёмочкой он еще мог оправдывать себя, что влюбился... да, влюбился, чего уж лукавить... что влюбился в него с первого взгляда, потому что в начале принял за девушку, а потом злился и мстил за обманутые надежды, то в случае с Димкой такой лазейки у него не было. Димку, ну никак, нельзя было принять за девушку. Даже в темноте и упившись в усмерть. Алекс тянулся к нему не только потому что ему было интересно с ним, но и потому что Димка привлек его внимание в сексуальном плане. Как возможная пара. Как партнер. Ведь, несмотря на свое состояние, тогда на базе, он прекрасно помнил их поцелуй. И пусть ему тогда на миг показалось, что он целуется с Тёмой, это ничего не меняет, и Тёмка, и Дима – парни, и Алексу понравилось целоваться именно с парнем. И после той ночи Алекс не раз ловил себя на том, что смотрит на Димкины губы и представляет, как целует их.
И может, Алекс сорвался и все выложил не только из-за Тёмки, но и потому что понимал - его тянет к Димке и он, как всегда отвергая свои чувства, пытался защитить свои устои и понятия «настоящего пацана» и поэтому оттолкнул Димку, чтобы уж наверняка. Ведь ясно, что после того, что Алекс рассказал, Димка больше никогда не захочет его видеть.

Да и, если смотреть реалистично, у них и не было будущего - их дружба, их отношения, были отравлены прошлым Алекса. И подсознательно, в глубине души, Алекс всегда боялся, что Димка узнает о том, что Алекс совершил, и что в ответ сделали с ним. Он всегда боялся, что из-за этого потеряет Димкино уважение, его привязанность. И этот страх настолько вымотал и иссушил его, что когда он, в конце концов, сорвался и открылся Димке, то в первую минуту испытал облегчение, что теперь над ним не висит дамоклов меч разоблачения. Да, он одним ударом убил их дружбу, убил Димкино уважение к себе, но осознание этого и осознание того, что теперь все кончено между ними, пришло позже, а первым чувством было ощущение болезненной легкости и какой-то извращенной эйфории. Тяжесть постыдной тайны уходила по-капле, вместе с каждым, выплеснутым в запале, злым словом, оставляя после себя лишь горечь и звенящую пустоту...

Алекс вздохнул - мысли путались, наслаиваясь одна на другую, закручиваясь в вихри, отдаваясь в затылке тупой болью...

Дверь скрипнула и приоткрылась немного, пропуская из коридора узкую полоску света. Алекс не пошевелился, продолжая смотреть на стену, отстраненно наблюдая, как узкая полоска света увеличилась и вновь исчезла. Тут же матрац прогнулся под тяжестью тела присевшего рядом человека, и Алексу на плечо опустилась широкая ладонь.
-Сашка, ну, что у тебя произошло? Что случилось?- в голосе отца звучала, непривычная для Алекса, тревога. Не дождавшись никакой реакции, Константин вздохнул и замер, не убирая руку с плеча сына. Потом кашлянул и, с заметной заминкой, произнес. – Я знаю, это я во всем виноват. Я очень виноват перед тобой и... - Константин Анатольевич сглотнул, с трудом пропихивая вставший в горле комок, - перед Тёмой. Я сломал вас, искалечил вам жизнь...

Алекс, не ожидая от отца такого признания, резко развернулся и прохрипел:
-Батя, не надо, ты не виноват ни в чем!.. А, если кто и виноват, то эта похотливая сучка, бросившая тебя и своего сучёны... сына! А ведь ты любил ее! Я знаю, я все видел.

Константин Анатольевич горько усмехнулся и устало сказал:
-Нельзя, Сашка, в своих грехах обвинять других. Конечно, легче всего переложить с себя ответственность, но каждый строит свою жизнь сам. Каждому дается ноша по силам. Я много думал об этом. Не только пока был в больнице, но и тогда... когда я... и когда ты уехал. Я оказался слаб, не смог защитить тебя, своим поступком дал тебе неправильные ориентиры... сломал жизнь этому ребенку... Когда он ушел, я даже обрадовался поначалу... Думал, не будет маячить перед глазами, как вечный укор и напоминание о той ночи, о том, что тогда произошло... и, что я, считай, выгнал из дома собственного сына...

-Батя... - протестующе начал Алекс, – да мне отъезд только на пользу пошел, - и уже тише добавил, - а может, и вообще не стоило возвращаться...

-Не надо, Сашка, - перебил его мужчина. - Конечно, ты и сам тогда дурной был, видать гормоны играли, но и я, вместо того, чтобы сдерживать тебя, сам... Напился, нарушил правило: не умеешь пить – не пей. Сам, своим пьяным поступком подтолкнул тебя к мысли, что все можно и чуть не погубил тебе жизнь, а расплачиваться пришлось тебе, тебе пришлось три года жить вдали от дома. А как вернулся, опять не слава Богу. Видишь, не сумел я фирму удержать, как-то так все сложилось неудачно, все один к одному, и в миг рассыпалось в прах, я даже и глазом моргнуть не успел. Оставил тебя без всего, приходится тебе теперь жить в этой халупе, отказывать себе во всем, а я ведь избаловал тебя деньгами, откупался всегда, не уделял тебе времени, думал: сыт – одет, получает все, что захочет и этого достаточно.

Константин еще долго говорил Алексу, как он виноват и перед ним, и перед Тёмкой, что не сумел наладить между ними взаимоотношения, не удержался сам и не удержал Алекса, не уделял должного внимания сыну и тот рос, как трава в поле, без должных ориентиров, да и Татьяне, наверно, чего-то недодал, ведь просто так женщины не бросают своих мужей...

Алекс не перебивал, понимая, что отцу просто необходимо выговориться, слишком долго он молчал об этом, и лишь, когда отец стал говорить, что банкротство фирмы, потеря всего имущества, инфаркт - это рука Божия, расплата за все его грехи, Алекс не выдержал:
-Какая рука Божия?! Что за херь?! Перестань нести чушь! И хватит уже грызть себя, не настолько ты виноват. Ну, уж точно не ты самый виноватый в этой истории...

Но Константин, решив, что сын опять говорит о Татьяне, не обратил внимания на его слова и продолжал:
-Ты, главное, пока не поздно, запомни, Сашка - старайся не совершать поступков, которые уже ничем не возможно исправить... Рано или поздно - через год, пять лет, или перед смертью - придет раскаяние. Поверь мне, тяжело умирать с таким грехом на душе... А я даже не знаю, что с ним сейчас...

-У него все хорошо, не переживай, батя... Тёма... счастлив, - Алекс с трудом, словно моток колючей проволоки, протолкнул имя через горло.

Мужчина вскинул на сына измученный взгляд:
-Ты меня успокаиваешь?
-Нет, я знаю точно - он счастлив.
-Хорошо... - прошептал Константин.
Он замолчал, потом, подняв с пола пачку сигарет, вытянул одну и, так и не прикурив, стал мять в пальцах.

-Что еще тебя волнует?
-Я вот думаю, что скажет Наденька, когда узнает.
-Откуда она узнает? - насторожился Алекс. Приподнявшись и оперевшись локтем о подушку, он тревожно посмотрел на отца.
-Я хочу рассказать ей, думаю, она должна знать с кем живет.
-Так, батя, не глупи,- разозлился Алекс. – Или... ты не хочешь с ней больше жить? – и, увидев, что отец отрицательно покачал головой, с напором продолжил. – Ничего хорошего из твоего признания не выйдет. Или она не простит тебя и уйдет, или простит, но это все равно, черным пятном останется между вами. Ни к чему ей это знать. Что было, то прошло. Не кори себя. Не только ты виноват в этой истории, и ты все уже искупил, не надо, не порть жизнь, когда она только начала налаживаться. Обещаешь?

И Алекс заглянул отцу в глаза. Тот кивнул, сначала неуверенно, но потом, когда Алекс требовательно тряхнул его за руку, более твердо:
-Хорошо. Ты прав, сынок.
Тяжело поднявшись на ноги, Константин, прежде чем выйти из комнаты, оглянулся на пороге и уже своим прежним, твердым, отцовским голосом, знакомым Алексу с самого детства сказал:
-Ты стал совсем взрослым, сын. Я рад.
Алекс кивнул и слабо улыбнулся. И, как только дверь за отцом закрылась, он опять отвернулся к стене и, накрывшись с головой пледом, еле слышно пробормотал:
-Эх, батя, батя, знал бы ты, сколько грязи лежит на моей жизни и насколько Я виноват перед тобой.


Но, видимо, сегодня его не собирались оставить в покое. Минут через пять в дверь постучали. Наверно Надежда принесла очередной свой кулинарный шедевр, пытаясь соблазнить Алекса вкусными ароматами и расшевелить его.
Алекс только вздохнул и, сдерживаясь, чтобы не застонать от досады, крикнул:
-Я ничего не хочу...
-Привет, - в ответ на его слова со стороны двери прозвучал робкий и неуверенный голос.

Алекс не веря в происходящее, вскочил с постели и ошалелым взглядом уставился на мнущегося у порога Димку. Наконец, уверившись, что это не галлюцинация, прохрипел севшим голосом:
-Привет.

Димка кивнул, прошел к окну, мимо застывшего в изумлении парня, взял валяющуюся на кресле книгу, повертел ее в руках, раскрыл и тут же закрыл. И, стараясь не смотреть на собеседника, завел непринужденный разговор про природу-погоду, новые фильмы и институтские новости, но, все время натыкаясь на напряженный взгляд Алекса, молча следящего за его передвижениями по комнате, в конце концов, не выдержал и, бросив книгу обратно на кресло, пробормотал, кусая губы:
-Не скажу, что мне все равно, что ты рассказал, но... Я не хочу совершить глупость, о которой буду жалеть... Я не хочу терять тебя и твою дружбу.
-После всего, что я рассказал, ты хочешь остаться моим другом? – удивленно прохрипел Алекс.
-Да, я хочу быть с тобой.
-Но почему? – у Алекса просто в голове не укладывалось, что Димка, правильный и положительный Димка, может простить его. – Почему?
-Я люблю тебя.
Димка произнес это так просто и буднично, что до Алекса не сразу дошел смысл сказанного, но потом, осознав, он потрясенно посмотрел на, вроде бы, невозмутимого и спокойного Димку, волнение которого выдавали только дрожащие пальцы, которые он сжимал и "ломал", и напряженный взгляд, который он не поднимал от своих рук.
-Но я... ты...
-Не отвечай мне, - перебил его Димка. Быстро взглянув на Алекса, он опять уставился на свои пальцы, - пожалуйста. Конечно, теперь ты можешь выгнать меня, ты ведь ненавидишь пидоров... но я все равно хочу, чтобы ты знал об этом, - Димка замялся, переступая с ноги на ногу, теперь теребя в пальцах край рукава толстовки, - И, еще я подумал, что может, ты когда-нибудь, все же сможешь примириться, что мне нравятся не только девочки, но и мальчики, и мы сможем остаться друзьями? А я клянусь, что больше никогда не скажу про это ни слова и, что это никак не повлияет на нашу дружбу.

Алекс молчал, и Димка просто боялся дышать, слушая напряженную, звенящую тишину. Но как напряженно он ни ждал ответа, все равно вздрогнул от неожиданности, услышав голос Алекса:
-Тебе нравится Mortal Kombat?
-Что? - Димка удивленно посмотрел на Алекса, уже почти уверившись, что у кого-то из них точно поехала крыша. - При чем здесь Mortal Kombat?
-Ни при чем, - пожал плечами Алекс. - Просто, я обожал в детстве играть в Mortal Kombat. Мы можем присобачить к компу консоль и поиграть вместе.

С той самой минуты, как Алекс увидел Димку на пороге своей комнаты, он испытывал бешеное чувство всепоглощающей эйфории, ему хотелось подскочить к парню, схватить в охапку и закружить по комнате, и орать, орать во все горло, от счастья, от чувства легкости, просто разрывающей его грудь, но он, еле сдержав себя, только улыбнулся, впервые после вечеринки и, как ни в чем не бывало, кивнул на компьютер:
-Ну, что? Пойдем, поиграем?

***
За окном уже давно зажгли фонари, и в их желтом свете было видно, как ветер закручивает в вихре снег - первый в этом году. Снежинки крупными хлопьями падали с неба, накрывая белым покрывалом мерзлую землю, деревья с черными скелетами голых ветвей, скамейку возле подъезда и широкие подоконники старого дома, с облупившейся штукатуркой на стенах. Из окон домов лился теплый свет, придавая всему какой-то немного сказочный и волшебный оттенок.

Константин Анатольевич, немного успокоенный разговором с сыном, впервые за четыре года дышал полной грудью и верил в будущее. Он думал, что Сашка прав, действительно ни к чему Наденьке знать про его грех, это только его наказание, и этот грех он будет искупать до конца дней.
И еще он был рад, что, наконец-то, они откровенно поговорили. Единственное о чем Константин не рассказал сыну, это то, что несмотря на раскаяние, что-то, засевшее в глубине его души и иногда вылезающее неожиданно наружу, не жалело о содеянном, а с жадным и извращенным упорством хранило воспоминание о той ночи. И Константин иногда просыпался по ночам в холодном поту, в дрожи подкатывающего оргазма, вспоминая, что снилось ему хрупкое тело, трепещущее и бьющееся под ним, снились жар и теснота, охватывающие его член.
В такие ночи мужчина долго лежал без сна, молча глядя в потолок, боясь пошевелиться и разбудить спящую рядом с ним женщину. Потом, когда одинокая капля пота, тихо стекая по виску, достигала подушки, растворяясь в пуховой глубине, он, немного успокоив сбившееся дыхание, переворачивался на бок и, обняв мягкое, податливое тело, с тихим вздохом зарывался в волосы женщины. Вдыхал аромат домашней выпечки и корицы, и с облегчением улыбался, размышляя, что может все же он искупил свой грех, раз у него теперь есть Наденька, его Надежда.


А в соседней комнате два парня, как малые дети, подначивая друг друга и толкаясь локтями, резались на компьютере в рукопашную, напряженно следя за прыгающими на экране монитора персонажами, и смеялись от души, не замечая времени.
И каждый из них надеялся, что может и ему еще суждено счастье в жизни. И чем черт не шутит, может даже вдвоем друг с другом...


2011 год

Ну вот и все конец.

П-равда жаль что автор НЕ СДЕЛАЛ  сцены где у них уже более романтические отношение , тобишь продолжение  , ну будем надеется что допишут )