Я свободен.
Нет, не от обязательств перед теми, кто следует за мной. Свободен от человека, который хотел расплатиться моей жизнью за свои цели. Мы схватились, и он проиграл.
В отличие от него, я не настолько глуп, чтобы пытаться привести весь мир к некоему абстрактному идеалу. Мир держится на противоречиях, дающих существам толчок к развитию, иначе развитие остановится и начнётся деградация. Но глупцы воображают, что если убрать противоречия, то наступит гармония.
Противоречия людям нужны. Убери у людей национальную и классовую рознь - и они будут грызться из-за личных пристрастий. Из-за моды, из-за религии, из-за любимых артистов, писателей, спортивных команд, из-за выгоды, из-за половых партнёров, из-за тёплого места под солнцем, из-за права лезть туда, где они никому не нужны и где им нечего делать. Убери и это - они всё равно найдут из-за чего погрызться, какой бы мелочью это ни было.
В их инстинктах заложено, что без противоречий нет прогресса.
Вот и сейчас я размышлял об основных противоречиях окружающего меня социума. Между магами и маглами. Между магией и техникой.
Как банально бы это ни прозвучало, но простецом быть проще всего. Чтобы стать и оставаться чем-то большим, чем простец, нужно прикладывать усилия. Если хочешь чего-то достичь, для этого нужно чем-то пожертвовать. Простецы насмехаются над гениями, не приспособленными к быту, смотрят свысока на талантов, за любимым делом забывающих о земных благах, сами не жертвуют ничем и уверены, что уж они-то лучше знают, что почём. Сначала гении и таланты созидают, а потом приходит наглый, зажравшийся простец, приходит на готовое и указывает им, как жить и что делать. Это даже вылилось в обобщение: "гений совершает открытия, талант претворяет их в жизнь, дурак пользуется и не благодарит".
Если вы услышите "будь проще" или "смотри на мир проще" - перед вами простец.
Когда-то давно простецы растранжили и потеряли свою магию, став маглами. Чтобы сохранить себя, маги закрылись от маглов, но расслоение социума как шло, так и идёт - у них своё, у нас своё. У них появились свои гении, у нас - свои простецы.
Оставшись без магии, их гении стали двигать технический прогресс. Может, мы и не отстали бы в магическом прогрессе, если бы маглов не было гораздо больше, чем нас. Вся эта их автоматизация, вся промышленность, все эти искусственные источники энергии предназначены для огромного количества пользователей, ничего этого не появилось бы, если бы не нужда в удовлетворении потребностей многомиллионного населения. У нас ничего этого нет, для нескольких тысяч человек это и не нужно, и не окупается. Наши простецы пока обходятся своей магией, но как скоро они позавидуют маглам и захотят к ним на готовое - вопрос если не сегодняшнего дня, то ближайшего будущего.
А пока они завидуют благам родовых магов и смеются над их ограничениями. До их простых голов не доходит, что без ограничений у нас не было бы и благ. Если бы мы не соблюдали родовые кодексы и не подбирали бы подходящих партнёров для потомства, мы стали бы такими же, как они.
Впрочем, они не видят в этом ничего плохого. Они учат заклинания, которые изобрели не они, покупают амулеты, которые создали не они, читают пособия по магии, которые написали не они, ходят через порталы, которые поставили не они, и смеются над теми, кто всё это создал.
Почему я над этим размышляю? По двум причинам: кого брать в магический мир и как пойдёт развитие нашего социума после того, как мы туда уйдём. Необходимое для развития противоречие у нас будет - мы плечом к плечу против нового мира, поэтому между собой мы перегрызёмся, надеюсь, не сразу. Ясно, что брать нужно только тех, кто захочет его осваивать. Ясно также, что свои простецы со временем появятся и в новом мире - если есть социум, будет и расслоение. Это неизбежно, вопрос только в том, когда.
Вдобавок у нас под боком будет прежний мир, мир маглов, сытый и цивилизованный. Огромный соблазн для тех, кому захочется лёгкой и беспечной жизни, а её захочется многим уроженцам нового мира, когда они там появятся. Чтобы признать новый мир своим домом, нужно не оглядываться назад, а как это сделать? Проще всего было бы сжечь мосты - в смысле, уничтожить за собой межмировые гейты - но поначалу переселенцев будет слишком мало и у каждого за спиной останется что-нибудь, с чем он не захочет расстаться навечно. А если оставить гейты, тогда прощай, секретность, здравствуйте, старые проблемы.
Во времена Ровены переселяться в другой мир было бы гораздо проще, тогда везде было одинаково паршиво. А что мне делать сейчас?
Очередной министерский переворот совпал с началом летней сессии в Хогвартсе. Ученики навалились на зубрёжку, лихорадочно подтягивая выросшие за год хвосты по учебным предметам. Я снова стал прятаться от возжаждавших познания младшекурсников, а в Министерстве тем временем ловили и судили побеждённых противников. И разумеется, делили места у власти.
День после переворота ознаменовался сенсацией. Амелия Боунс с Эммелиной Вэнс были найдены дома у Амелии убитыми Авадой в её постели, в компрометирующем положении. Убили их в ночь перед путчем, наверняка кем-то из тех, кто знал об их роли в предстоящем путче - меня это не касалось, но я по привычке прикинул, кто бы это мог устроить. Вариантов было немного: сам Люциус, которому я подсказал про Эммелину, несколько доверенных лиц, помогавших ему с организацией обороны, и возможно также, кто-нибудь из селвиновских экстремистов или, наконец, Крауч, который следил за Эммелиной в каких-то своих целях. Однополые отношения в магической Британии не преследовались по закону, но порицались общественным мнением, поэтому скандальчик затмил в головах обывателей даже сам факт убийства двух высокопоставленных сотрудниц Министерства.
В этот же вечер в Хогвартсе случилось чрезвычайное происшествие - с Роном Уизли и Гермионой Грейнджер, которых доставили в замок кентавры. И если Гермиона была цела, за исключением глубокого шока, то у Рона была отгрызена правая рука.
Оказалось, что Хагрид, появлявшийся в окрестностях Хогвартса по делам Ордена Феникса, оставил на попечение Рона и Гермионы своего младшего брата-великана, которому они с апреля таскали еду из Хогвартса. Отвлечённые революцией и её крахом, они забыли покормить этого Грохха два дня подряд, а когда пришли на третий день, голодный великан, уже сильно обидевшийся, попытался съесть их и начал с Рона. На крики Гермионы сбежались кентавры и сумели спасти парня, но тот остался без руки, которой отбивался от великаньего малолетки.
Рона переправили в Мунго, Гермиону, за которой числилось ещё и членство в Ордене Феникса, арестовали для дальнейшего разбирательства. Если это кого-то и взволновало на общем фоне чрезвычайных событий в стране, то разве что её ГАДовцев.
Уже на третий день после путча на должность Министра Магии был поставлен Люциус Малфой. Визенгамот за неделю определился с новым составом и заседал ежедневно. Пока мы сдавали СОВ, по стране проходили массовые аресты.
Похватали всех, кто хоть сколько-то засветился в оппозиции, включая сквибов и престарелых современников Дамблдора, которым не сиделось спокойно после процесса над Фаджем. "Кабанья Голова" закрылась после того, как арестовали Аберфорта. Из Хогвартса забрали Ли Джордана и ещё двоих совершеннолетних гермиониных подручных, а её несовершеннолетних приверженцев переписали и поставили под надзор в аврорате. Короче, полным ходом шло то самое, что побеждённые называют массовыми репрессиями, а победители - разумной предосторожностью.
К сожалению, властям не удалось поймать наиболее опасных фениксовцев: Грюма, Кингсли и еще нескольких молодых авроров, примкнувших к ним. Ни у кого не возникало сомнений, что эта группка продолжит тактику террора - тем более, что у них больше не было Дамблдора, хоть сколько-то удерживавшего их от крайних мер. Я пустил в ход всё своё влияние, чтобы поскорее добиться для семьи Ромильды разрешения выехать за границу, и вздохнул облегчённо, только когда сам проводил их в Европу. Попрощался с родителями Ромильды, напоследок сказавшими, что я могу звать их Верхардом и Летицией, подмигнул маленькому Рейнберту и, обняв Ромильду за талию, вместе с ней дождался, когда они исчезнут в министерском международном портале. Наконец-то одной заботой меньше.
Ещё одна забота была отложена на год, во многом благодаря отцу Винса. Сначала родители Грега с Винсом были очень недовольны решением парней - учитывая, что Люциус стал министром - но те упёрлись и вынудили их к компромиссу. Крэбб и Гойл старшие обратились к Люциусу, свалили всё на молодость потомков и на нервы перед битвой, и уговорили Малфоя-старшего подождать до совершеннолетия детей, а пока ничего им не навязывать, пусть поостынут.
Люциус ненадолго появился в Хогвартсе, чтобы выяснить подробности у Драко, всё еще злившегося на своих предполагаемых вассалов. Удостоверившись, что тот и слышать о них не хочет, он согласился с Крэббом-старшим, что если детей заново сводить прямо сейчас, то выйдет только хуже. Со мной он тоже поговорил, я выдал только то, что послужило толчком к разрыву - что Драко позавидовал Грегу, который справился в битве лучше, чем он сам. Зная своего сына, Люциус не стал копать глубже и согласился на отсрочку.
Старшие Крэбб и Гойл ни в какие договорённости со мной не вступили и детям своим запретили, но Падма сказала мне с глазу на глаз, что через год они четверо непременно попросятся под мою руку. Я ответил, что ничего не могу обещать, но тем не менее заинтересован в них и обязательно рассмотрю их предложение. На том мы и сошлись, годичный тайм-аут без давления старших всех нас устраивал.
Большинство экзаменов прошло для меня легко. Три из них - чары, зельеварение и трансфигурацию - нам с Тедом поставили автоматом, потому что наши базовые лицензии соответствовали уровню ТРИТОН на "превосходно", а мы сдавали всего лишь СОВ. Комиссии для СОВ и ТРИТОН по сдаваемым предметам традиционно составлялись из членов соответствующих гильдий - кроме истории магии, которую принимала комиссия, собранная из членов Визенгамота и сотрудников Министерства, разбиравшихся в этой теме.
После путча Люциус был слишком занят в Министерстве, поэтому всю работу по организации госэкзаменов взял на себя его заместитель в попечительском совете, мистер Голдстейн, дед моего однокурсника с Равенкло. Для себя я решил, что насчёт дальнейшего сотрудничества свяжусь с Малфоем-старшим после экзаменов, заодно и прощупаю его отношение ко мне, а пока занимался пополнением товаров для нашего бизнеса и приступил к ремонту дома в Годриковой лощине. Здесь очень кстати пришёлся мой опыт по реконструкции лавки.
Но встретились мы с Люциусом раньше, по другому поводу. К середине июня новая власть разобралась с репрессиями и вспомнила о поощрениях. Состоялось специальное заседание Визенгамота для присуждения наград отличившимся, первым из которых был собственно Малфой. Как главный организатор сопротивления экстремистам, он получил орден Мерлина первой степени. Кроме него, эту награду получили двое его ближайших помощников по обороне - глава Визенгамота Торфинн Роули и некий мистер Рэдфорд, о котором больше ничего не было сказано, хотя я заподозрил, что это глава Отдела Тайн - а также я, за важные сведения, сыгравшие решающее значение в обороне Министерства, и за оперативное уничтожение гомункула. Остальные защитники Министерства получили по золотой медали "За заслуги перед Британией", утверждённой Визенгамотом специально ради этого случая.
Награждение состоялось в субботу днём, в актовом зале Министерства. Зал был набит битком, одних представленных к награждению было около сотни, вдобавок с ними были друзья и родные. Люциус разыскал меня среди учеников Хогвартса и попросил задержаться после собрания для приватного разговора. Церемония затянулась часа на три, несмотря на то, что на награждение вызывали сразу боевыми группами, упомянув перед этим их место и роль в победе. Наконец последние медали были вручены и публика стала расходиться, хогвартские ученики отправились в клуб на банкет, а я, сверкая новеньким орденом, остался ждать старшего Малфоя, ныне Министра Магии.
Люциус пошёл на выход одним из последних, в компании Рэдфорда и Роули. Увидел меня издали, он обменялся парой фраз со спутниками, все троё подошли ко мне и приветствовали тепло, как своего. Мы поздравили друг друга с наградой, а затем Люциус распрощался с ними и повёл меня в кабинет министра.
- Гарри, извини, что мы не могли поговорить раньше. - Малфой не выглядел виноватым, он просто отдавал дань ситуации. - Все эти дни у меня были расписаны по минутам и всё равно времени не хватало, даже на сына я с трудом выделил час. Сегодняшний вечер после награждения - это у меня первый свободный, а ты как раз должен был подойти.
Было неожиданным, что он оправдывается передо мной, хотя было не из-за чего. Значит, для чего-то я ему всё еще здорово нужен.
- Понимаю, я не в претензии, - ответил я. - Вам нужно было делать всё и сразу.
- Именно. Насколько ты осведомлен в нынешней ситуации?
- Только из газет. Как я понял, вам удалось договориться с селвиновцами?
ґ- Да, наилучшим образом. Даже если они и надумают снова проявить инициативу, то очень нескоро, потому что с этим гомункулом они опозорились на всю Европу. Но сейчас их всё устраивает. У меня получилось убедить Ксавьера, что времена уже не те и что лишняя строгость ни к чему хорошему не приведёт. Кое-чему можно поучиться и у маглов - в частности, убеждать обывателей в одном, а на деле осуществлять всё, что мы сочтём нужным. Оскорблять людей в лицо, кем бы они ни были - это позавчерашний век дипломатии. Пусть думают, что с ними считаются.
- Неплохо бы ещё кинуть народу какую-нибудь косточку. Ведь чем-то же поступиться можно? Перемены серьёзные, некоторые популистские решения были бы очень полезны.
- Мы с Торфинном эту тему обдумывали и даже обсуждали. И что, по-твоему, обнаружилось? Нет никаких притеснений, кроме тех, против которых боролись мы во главе с Тёмным Лордом. Ослабить Статут - этого мы не можем себе позволить. Снизить налоги - так их и не берут с людей, а только с предприятий, в отличие от магловского мира. Объявить всеобщее равенство - так ведь уже объявлено. Перед законом у нас все равны с середины этого века, когда Визенгамот убрал из законодательства дискриминирующие статьи и заменил их другими. А брать на работу грязнокровок - Министерство этим не распоряжается, это на усмотрение работодателей, а они их брать не хотят. Начнёшь заставлять - всё коренное население на дыбы встанет. У нашего болота во всём одни послабления, осталось только деньги на улицах раздавать, а воду в нём с подачи Дамблдора мутила кучка нищих бездельников, среди которых грязнокровок - только одна эта Грейнджер, из-за которой младший Уизли без руки остался. Сейчас их всех пересажали, и сеять смуту стало некому.
Стало понятным, почему британское магическое общество сидело ровно и дожидалось, когда его защитит ребёнок. Кроме немногочисленной кучки отбросов с его дна, у него всё было прекрасно и ему, по большому счёту, ничего и не угрожало.
- Даже так? - я усмехнулся. - Тогда, наверное, самое время устранять эти притеснения, против которых вы боролись? Только не забудьте упомянуть, что это делается для народа и ради народа и что это огромное достижение государственности - разрешить народу мощные заклинания и чары. Которые у него как не получались, так и не получатся.
- Да, - согласился Люциус. - Так и придётся перенимать уловки у маглов, которые не забывают публично напоминать, что любой гражданин страны у них может стать президентом или промышленным магнатом. А начнём мы с установления собственной государственности - сейчас это очень модно у маглов, особенно в Восточной Европе. Распишем, какие плюсы это нам даст, о минусах, само собой, умолчим. Да и вряд ли они вообще будут, а если появятся, это решаемо.
- На сепаратизм нацелились? - хмыкнул я. - А какой в этом смысл, если маглы нами, в общем-то, и не командуют? Или я чего-то не знаю?
- Не командуют, да, но Совет Лордов удобнее всего восстанавливать под этим предлогом. При полном отделении от британских маглов нам понадобится собственное верховное правительство, а не как сейчас, без нормальной законодательной власти. Тогда мы наконец-то приведем законодательство в порядок, сейчас в нём слишком много магловской, не работающей у нас ерунды.
- И кого вы предполагаете ввести в Совет Лордов?
- Всех глав чистокровных магических родов, с магической силой на уровне Лорда и выше, согласно родовым гобеленам.
- Простых магов вы не берёте в расчёт?
- Мы считаем, что если за магом не стоит род, он способен легко увлечься какими-нибудь анархическими идеями, которые пойдут во вред семейному населению, являющемуся опорой любого государства. А если маг недостаточно силён, в его интересах магия будет не на первом месте. Возможно, когда-нибудь эти критерии будут пересмотрены, но сейчас нам важнее всего сохранение магии и увеличение численности магов.
- Убедительные доводы, поддерживаю. Народ не обидится?
- Дать им хлеба и зрелищ, как в античной республике... - Малфой взял паузу на размышления. - Если у народа это будет, народ и не вспомнит, кто им правит. Маги не голодают, на то они и маги, но им нужен какой-нибудь центр развлечений, а то ведь нет ничего, кроме дурацких вредилок Зонко. И доход он принесёт, будет чем зарплату в Министерстве платить... место вот только бы подыскать подходящее и ответственного за проект.
- Если хотя бы через два года, я рекомендовал бы знакомого вам Финч-Флетчли. Этот парень далеко пойдёт.
- Проталкиваешь свою креатуру? - прищурился на меня Люциус.
- Джастин не мой, он свой собственный, у нас условно-союзные отношения, не заверенные магически. Драко он над собой не потерпел, меня он тоже не потерпит, а Лонгботтома вы знаете. Я на самом деле говорю в интересах Британии, такие люди стране нужны. Чья-либо пешка такой воз не свезёт - что не протупит, то прозевает.
Лицо Малфоя расслабилось, в глазах засветилось одобрение.
- Раньше, чем через два года, и не получится, - прикинул он. - Сначала нужно удержать власть, а потом уже вкладываться в государственный бизнес. Я учту твою рекомендацию, Гарри, а ты пока сориентируй Финч-Флетчли в эту сферу. Чтобы через два года у него уже и опыт был, и наработки.
В этом весь Люциус, в первую очередь он - человек дела. Он не станет обижаться, если обижаться невыгодно, а палец в рот ему по-любому не клади, хоть с обидой, хоть без неё.
- Я подумаю, как это лучше сделать, - пообещал я, - Хотелось бы получить статистику переписи населения, её отсутствие очень мешало нам при выборе бизнеса.
Люциус кивнул и сделал запись в блокноте на своём столе.
- Это понадобится не только тебе, займёмся этим сразу же, как всё уляжется, - сказал он, закончив писать. - Так, планами я с тобой поделился, появятся идеи - высказывай. Теперь ещё одно дело, не срочное, но раз уж мы встретились... Гарри, после гибели гомункула метки не исчезли. Можешь ты высказать свои соображения?
Нарочитая небрежность слов Малфоя только подтвердила, что это и есть главная причина встречи. По сути, до этого не было сказано ничего, что было бы нужно ему - напротив, он вёл себя так, словно бы отчитывался передо мной, хотя и не должен был.
- А они должны были исчезнуть? - невинно поинтересовался я.
- Все наши эксперты единодушно утверждают, что подобного рода заклинания полностью исчезают после гибели наложившего их мага.
- Если метка побледнела, как в прошлый раз - значит, у Риддла остались ещё хоркруксы.
- Нет, не побледнела, - в голосе Люциуса промелькнул оттенок тщательно скрываемой тревоги. - Она вообще не изменилась, Гарри.
Мне мгновенно вспомнилось, как я противостоял внедрению личности хоркрукса после гибели гомункула. В конце первого курса было похоже, но не так тяжело - ментальный удар такой силы тогда попросту убил бы меня. Означало ли это, что ко мне вернулся не только кусок души, но и ещё кое-какие подарки?
- Гарри? - поторопил меня Люциус. Я, действительно, слишком затянул с ответом.
- Тогда это означает, что где-то есть настоящий, - осторожно ответил я.
- Но как? - нервно воскликнул он. - Кого же ты убил там, в Министерстве? Кто же тогда управлял людьми через метки?!
- Гомункул, наверное, тоже это мог. Спросите селвиновцев, делал ли он это.
- Уже обсуждали - он мог влиять на метки. И влиял. Кто же тогда за ним стоял, не сам ли Дамблдор? Но Дамблдор тоже мёртв!
- Я считаю, что если этот некто оставался в тени, он был слишком слаб, чтобы объявиться публично. Поэтому, если убрать метки, он окажется без рычагов воздействия и не будет опасен настолько, чтобы не разобраться с ним в случае чего. Скажите, кому удалить метки, и я удалю. Только, как вы помните, сначала нужно отключить их на полгода, чтобы снять без осложнений.
Облегчение Малфоя было чуть ли не осязаемым. Похоже, я сходу предложил ему то, к чему он затруднялся подступиться.
- Это было бы замечательно, Гарри. Ты опять будешь делать это скрытно?
- Нет, зачем? Ситуация изменилась. Я повзрослел, враги повержены, а всей стране и так уже несколько лет известно, что я тоже змееуст.
Да и пусть знают, кому они обязаны избавлением от меток.
- Тогда, Гарри, я извещу тебя, когда это понадобится, - сказал он с неподдельным дружелюбием.
Чувствовалось, что он чего-то опасался и теперь перестал - благодаря своей малой эмоциональности я легко ощущал и точно оценивал эмоции других существ. Да, не только людей.
- Конечно, - я кивнул себе на руку со связным браслетом. - Обращайтесь в любое время, когда я не сплю и не на экзаменах.
Идейных селвиновцев оказалось не так уж и много. Трое главарей, включая самого Ксавьера, и десятка два из ближнего круга, остальные присоединились за деньги и прочие выгоды. Всем им дали от трёх до пяти лет условно - за малейшую провинность в течение этого срока, включая агитацию, всем им грозил Азкабан. Такой мягкий приговор они получили по договорённости с победителями, таким образом заручившимися их лояльностью.
Метки я отключил всем, за кого попросил Люциус - где-то около трети участников заговора, остальные то ли не удостоились, то ли это была какая-то политическая игра Малфоя. Я познакомился с каждым лично, в том числе и с Ксавьером Селвином. Практически ровесник века, старше Тома Риддла и его школьных единомышленников, немногим моложе Дамблдора и Гриндевальда, Селвин-старший вырос на их юношеских идеях. Жёсткий, резкий, беспощадный, почти что бескомпромиссный - на компромисс с Малфоем он всё-таки пошёл - глава рода Селвинов не был человеком, легко меняющим свои убеждения. Грязнокровок он презирал, маглов считал слабаками и ничтожествами, не учитывая, что со времён его юности прошло почти сто лет и что современные маглы, может, и такие же ничтожества, но совсем по-другому и в других условиях. Благополучие они себе создали и воевать они умеют.
Ко мне он, как ни странно, отнёсся позитивно. Ну, насколько Селвин-старший вообще был способен к хорошему отношению. Видимо, зачлось, что я избавил его и его соратников от позора - иначе, как позором, подобную пляску под дудку Дамблдора и не назовёшь. Он дотошно выспросил подробности моего участия в интриге, чуть ли не вывернув меня наизнанку - я был достаточно откровенен, потому что многое уже незачем было скрывать. При этом он тщательно приглядывался ко мне и выспрашивал мои политические взгляды - и, похоже, итог его удовлетворил.
Ксавьер Селвин был последним в группе, которой я в тот вечер отключал метки. Когда он наконец распрощался с нами в каминной, а я, облегчённо выдохнув, тоже стал прощаться с хозяевами, Люциус вдруг попросил меня задержаться.
- Садись, Гарри, - кивнул он на кресло, когда мы поднялись в кабинет. - С метками, я считаю, пока достаточно, но нам нужно обсудить ещё кое-что.
- Я вас слушаю, Люциус, - сказал я, когда мы уселись.
- Тут кое-что прояснилось про убийство Скримджера, - заговорил Малфой, аккуратно подбирая слова. Его лицо выглядело расслабленным, но острый взгляд из-под полуопущенных век оставался на мне, отслеживая малейшую реакцию. - Это оказался один из приверженцев Тёмного Лорда. Не совсем из селвиновцев, он действовал сам по себе, хотя и поддерживал их.
- Это имеет значение?
- Да, имеет. Из-за этого он не участвовал в нападении на Министерство и не подпал под правосудие. Но тем не менее это он убил Скримджера и кое-кого ещё.
- Всё-таки Крауч? - загадочных убийств больше не было, поэтому нетрудно было догадаться, что под "кое-кем" имелись в виду Амелия Боунс и Эмелина Вэнс.
- Ты это знаешь? - удивился Люциус.
- Догадался. Вариантов на самом деле очень немного.
- Если ты его уже подозревал, тем лучше. Ситуация... как бы это сказать... щекотливая. С одной стороны - три убийства. С другой - Крауч неоценимо помог нам, устранив три ключевые фигуры Дамблдора, которые нам нельзя было трогать и которые очень мешали бы нам сейчас.
- Ясно. И сейчас вы в затруднении - казнить или наградить? - спросил я напрямик.
- С этим у меня затруднения нет. Но мне очень важно твоё отношение к Краучу.
- Я-то тут причём вообще?
- С Краучем всё непросто. Когда ты узнаешь об его участии во всей этой истории, ты можешь сильно его не одобрить, а ты, сам знаешь - весьма способный молодой человек, поэтому последствия будут катастрофическими.
- Если вы про убийства... - я пожал плечами, - эти люди мне никто, а Крауч, действительно, очень помог нам. Война есть война.
- Нет, всё намного хуже... - Люциус устало вздохнул.
- Да говорите уже, мне вообще не свойственно быть опрометчивым.
- Я на это и надеюсь. Ладно, Гарри - дело в том, что это он организовал твоё попадание в турнир. Подбросил ту самую, четвёртую записку.
- Ничего страшного, я тогда сам этого захотел и попал в турнир по своей записке. Что ещё?
- Это он похитил Невилла в конце третьего тура, чтобы доставить к Петтигрю, и наложил портальное заклинание на кубок турнира.
Люциус замолчал, не спуская с меня настороженного взгляда.
- Тогда погиб не я, но пытался он убить меня, - констатировал я.
Люциус кивнул.
- Он пытался дважды, - сообщил он чуть спустя. - Это он взял мадам Помфри под Империо.
Вот и выяснилось, кто хотел моей смерти в чемпионате...
- А иглу в яйце тоже отравил он?
- Нет, это уже кто-то другой, Барти ничего не говорил мне об этом. Он сейчас очень раскаивается, что пытался убить тебя.
- Даже "Барти"? - быстро же они сговорились.
- Это не тот Крауч, на которого ты думаешь. Это его сын, мы были хорошо знакомы прежде. При Лорде. Его отец ради последней просьбы своей умирающей жены вытащил его из Азкабана и держал под Империо, а позапрошлым летом оплошал. Власть у них в семье переменилась и место старшего Крауча теперь занимает младший, под обороткой. Он очень предан Лорду - и сейчас тоже - поэтому и взялся за его воскрешение. А ты был причиной гибели его кумира.
- Как вы его разоблачили?
- Во время путча, когда гражданских задержали и обыскали, у Крауча нашли оборотное зелье. Когда действие зелья закончилось, Барти опознали. Он ни в чём не отпирался, потому что работал на тот же результат, что и мы все.
- И что заставило его раскаяться насчёт меня?
- Гомункул не был Лордом, и Барти как-то это учуял, поэтому не присоединился к селвиновцам. Он всегда был слишком впечатлительным. Всё пережитое не могло не отразиться на его рассудке, и сейчас он, по-моему, слегка сумасшедший. Тем не менее он почти два года проработал вместо отца и никто его не заподозрил. В целом он очень умный, даже гениальный, учился в Слизерине, двенадцать экзаменов СОВ сдал на "превосходно" и с работой справляется на ту же оценку. Такой человек в Министерстве нам очень нужен, но если вы с ним не поладите... сейчас его судьба зависит от тебя, Гарри.
- Если он сумасшедший, какие могут быть гарантии, что у него снова не бзикнет, даже если он раскаивается?
- Гарри, дело в том, что сейчас он считает Лордом... тем самым... тебя и ничего другого слышать не хочет. И если бы ты немного подыграл ему... - увидев, что я нахмурился - специально, чтобы он заметил - Люциус поспешно добавил: - Я не заставляю обманывать, но можно же недоговаривать или возражать неубедительно? Барти точно останется при своём мнении, никто из селвиновцев, с кем он успел пообщаться на эту тему, разубедить его не смог.
- С ними он, значит, своим мнением поделился...
- Я же говорю - он немного сдвинутый. И если ты на него повлияешь, это для всех будет лучше, чем сажать его в Азкабан.
- Для начала мне нужно взглянуть на этого Барти и оценить, насколько он сумасшедший. Хотя бы под предлогом снятия метки.
- Он не хочет расставаться с меткой, и было бы замечательно, если бы ты убедил его снять её. Барти жаждет встретиться с тобой, но я не мог согласиться, не предупредив тебя.
- А где он сейчас?
- У Греев, взаперти. Мой особняк построен сравнительно недавно, здесь нет темниц для сильных магов, а отправлять Барти к Селвину или его людям я не рискнул, мало ли что, с его сдвигом на тебе. Греи всё-таки выступали на нашей стороне и застенки у них - надёжнее не бывает.
Встречу Люциус назначил уже на следующий вечер. Глава Отдела Международных Отношений скоро месяц, как не появлялся на работе, про него объявили, что он пострадал при путче и находится дома на излечении, но с должностью пора уже было что-то решать. Малфой не хотел подпускать к ней Крауча-старшего, в случае моего отказа от Барти он собирался предать их историю гласности и отправить обоих в Азкабан. С этим проблем не предвиделось, ибо было за что.
Если же я признавал Крауча-младшего дееспособным, проблема законным путём не решалась. Возвращать Барти на должность под личиной его отца было неприемлемым - слишком велика была угроза разоблачения, для нового правительства такой скандал мог оказаться фатальным. Нужно было исхитриться и придумать легенду, которая позволяла бы отмазать Барти в Визенгамоте и отодвинуть подальше его отца, по возможности без крайних мер вроде Азкабана или несчастного случая. Но здесь уже пусть Люциус думает - в конце концов, это нужно не мне, а ему.
И меня не оставляло ощущение, что Малфой всё же поверил Барти, хоть и называл его сумасшедшим. Слишком уж обходителен был он со мной после путча, тогда как я ожидал обратного.
Когда я прибыл на встречу, Люциус по пути в гостиную ещё раз намекнул, чтобы я подыграл Барти, потому что тот нужен в Министерстве. У меня даже возникла ещё одна версия - сам он не верит Краучу-младшему, но хочет, чтобы другие поверили. Я отложил их обе до конца разговора с этим типом, потому что они не понадобятся, если он окажется невменяемым.
Барти мерил гостиную быстрыми нервными шагами. Это был худощавый темноволосый мужчина, выглядевший моложе своих тридцати с небольшим, с беспокойными движениями, острыми чертами лица и тёмными из-за расширенных зрачков глазами. С первого взгляда было видно, что это возбудимый нервический тип, наверняка с искажённым восприятием реальности. Тем не менее такие личности существуют в социуме и без дополнительных странностей считаются нормальными.
Когда мы с Люциусом остановились посреди гостиной, он в долю мгновения подлетел к нам и опустился передо мной на колено.
- Мой Лорд...
Барти с фанатичным восторгом глянул мне в лицо, затем почтительно склонил голову. Я посмотрел на Люциуса.
- Позвольте представить вас друг другу, - с некоторой неловкостью выговорил тот. - Барти, это мистер Генри Джеймс Поттер, мой союзник и бывший подопечный. Гарри, это мистер Бартемиус Крауч-младший, мой давний знакомый, сын мистера Крауча, начальника Отдела Международных Отношений.
- Мистер Крауч, приятно познакомиться, - я отвесил вежливый кивок, словно тот мог видеть его из своей позы.
- Мой Лорд, как я счастлив, что вы вернулись... - задыхающийся голос Барти соответствовал смыслу его фразы.
- Мистер Крауч, прошлое не возвращается. Встаньте, будьте любезны.
Поднявшись с колена, он оказался ростом выше меня. Я самую чуточку откинул голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Мистер Крауч, мне хотелось бы услышать, за кого вы меня принимаете.
- Мой Лорд, вы тот, кто называл себя Волдемортом. Это от вас я принял метку и дал вам клятву верности.
- Почему вы так уверены в этом?
- Я это просто вижу, - сообщил он как нечто очевидное.
Мне вспомнилось, как Бинз на первом курсе называл меня "Томми" и как-то это видел. Сам я могу видеть ауры и магические структуры физических тел, почему бы и Барти не иметь особое восприятие? Всё-таки род у него старый и жизненных испытаний на него свалилось достаточно для открытия каких-нибудь особенностей.
- Мистер Крауч, если это так просто, почему вы покушались на мою жизнь?
Он бросился передо мной на оба колена, схватился за голову и лихорадочно зашептал, раскачиваясь:
- Простите меня, мой Лорд! Простите-простите-простите! Я каждую минуту казню себя за свою ошибку! Возьмите мою жизнь, только простите, чтобы я покинул мир без этого груза!
- Мистер Крауч! - оборвал я его истерику. - Мне нужно знать, почему вы ошиблись сначала и почему вы спохватились потом.
- Два года назад ваша магия еще не созрела, и я подумал, что вы похожи на моего Лорда, потому что вы его напророченный враг. Но потом... вы стали старше, а творение Петтигрю было просто ужасно... - уныло пробормотал он в пол.
Это звучало так похоже на правду, что я невольно покосился на Люциуса. Нужно было сразу разговаривать с Краучем без него, но я не рискнул оставаться наедине с психом, а отослать Малфоя сейчас - это, считай, расписаться в том, что Барти прав.
- Мистер Крауч, встаньте, - потребовал я. - Я настаиваю, чтобы вы говорили спокойно.
Он снова поднялся с колен, задержал дыхание и устремил внимание в себя, затем сделал пару медленных, глубоких вдохов и выдохов. Его лицо разгладилось, взгляд успокоился и даже сузились зрачки, показав тёмно-серую радужку.
- Исполнено, мой Лорд, - ровным, почти расслабленным голосом отчитался он.
Каким бы психом этот Барти не был, самоконтроль у него был высочайший. Если ему напомнить.
- А теперь скажите, мистер Крауч - если вы уже год уверены, что я ваш Лорд, почему вы не попытались связаться со мной?
- Я боялся нарушить ваши планы, мой Лорд. Пока вы проводили их в жизнь, я способствовал им тайно.
- Но в таком случае вы должны были догадаться, что я предпочитаю сохранять инкогнито. Почему же сейчас вы рассказываете всем подряд, кто я такой?
- Не всем подряд, - дёрнулся Барти. - Только тем, кто может навредить вам, потому что не видит очевидного. Вы сделали это, мой Лорд, теперь у власти достойные, те, кто понимает и бережёт Магию, - он произнёс это слово с большой буквы. - Дамблдора нет, он убит своими же прихлебателями, а мы наконец отделаемся от маглов! Над нами не будет магловской королевы, у нас снова будет Совет Лордов! Я не могу допустить, чтобы люди Селвина навредили вам, потому что они слепые.
- Они же всё равно вам не поверили.
- Пусть хотя бы усомнятся, и тогда в критический момент их рука дрогнет. Но всё равно будьте осторожнее, мой Лорд! У вас много врагов.
Да, Барти был своеобразной и весьма неуравновешенной личностью, но совсем уж сумасшедшим я его не назвал бы. Напротив, в его обстоятельствах многие свихнулись бы окончательно, а он держался и действовал весьма расчётливо. Разговор, похоже, предстоял долгий.
- Давайте присядем.
Я направился в угол гостиной с парой кресел и двухместным диванчиком, предназначенный для небольшой компании. Как и положено их Лорду, я не оглядывался на собеседников, подразумевалось, что они следуют за мной. Только устроившись ровно посередине диванчика, я удостоил вниманием обоих.
Крауч-младший примостился на краешке кресла, исключительно ради выполнения приказа, и верноподданно ел меня взглядом. Малфой сел поудобнее в другое кресло, он не был напряжён, но тем не менее смотрел на меня как загипнотизированный. В последние полгода я научился сдерживать свою ауру, но сейчас мне был нужен вменяемый Барти, поэтому я настроился на спокойствие и отпустил её.
- Барти, прошлое не возвращается, - заговорил я негромко и размеренно, глядя ему в глаза. - Другие люди, другие методы, другие обстоятельства, а сам я - Генри Джеймс Поттер, известный также, как Гарри Поттер. Неважно, как меня зовут - важно, что теперь у нас есть власть и сила, чтобы сберечь нашу магию и наши традиции. Я не держу на тебя зла, ты считал меня врагом и делал, что должно. В том, что у тебя не всё получилось, как было задумано, нет твоей вины - ошибка была допущена раньше. Не ошибается только тот, кто не работает, зато теперь мы можем учесть прежние ошибки и действовать, исходя из полученного опыта.
- Мой Лорд! Благодарю вас! - он дёрнулся броситься на колени, но я остановил его жестом.
- А вот этого не надо. Я в состоянии почувствовать твою благодарность и без подобных... проявлений, - я перевёл внимание на Малфоя, чтобы задать ему риторический вопрос: - Люциус, кто у нас сейчас враги?
- Мой Лорд...
- Гарри.
- Гарри, - как бы подтвердил Малфой. - Не поймали мы только Грюма с его аврорами, в остальном всё чисто. В Визенгамоте, кроме наших, остались только те, кто имеет привычку поддерживать сильнейшего, а сейчас сильнейшие - мы. Тем, кто колебался, помогли определиться с позицией еще в начале июня. Все ключевые посты в Министерстве принадлежат нам, - он чуть помедлил, решая, продолжать или нет, - в том числе и благодаря Барти.
- Я знал, кто нам больше всего помешает, - со сдержанной гордостью отозвался тот.
- Вот видишь, Барти, - снова обратился я к нему, - времена теперь мирные. Враги еще остались - как же без них? - но теперь ими есть кому заняться, кроме тебя. А ты способен на большее, Барти, и у меня еще найдутся для тебя особые поручения, но сначала тебе нужно поправить своё здоровье, потому что все эти трудные годы вымотали тебя душевно и физически. Нам нужны здоровые и работоспособные люди.
- Я совершенно здоров, мой Лорд...
- Мистер Поттер, - с нажимом поправил его я.
- Мистер Поттер, - исполнительно повторил он. - И я готов немедленно приступить к вашим поручениям!
- Барти, - я добавил в голос строгости, - время в любом случае терпит, один человек сейчас ничего не решает, а ты заслужил отдых. Кстати, в каких условиях тебя содержат?
- В превосходных, мистер Поттер. Кормят вкусно, камера обставлена со всеми удобствами, книги приносят практически любые - я отдыхаю там лучше, чем в Ницце. Сами Греи прекрасно ко мне относятся, а леди Октавия - такая понимающая, во всех отношениях замечательная девушка, мы с ней говорили о вас часами!
- Греи собираются на лето в Европу, как только мы решим... с Барти, - вставил слово Люциус.
- Если Греи расположены к нему, может, они согласятся прихватить его с собой? Это будет для него полезнее, чем компания бывших азкабанцев.
- У меня дома отец без присмотра, - встрепенулся Барти.
- Но сейчас же он один?
- Я оставил отца на Винки, это наша домовичка. Я держу его под Империо, как он держал меня прежде. У него есть указания, что он должен делать, а что не должен, но всё равно его нужно регулярно проверять, чтобы он не сбросил чары, поэтому меня сопровождают домой раз в два-три дня, чтобы я присмотрел за ним.
- Но это, полагаю, решаемо, - я взглянул на Люциуса. - В Британии, что, только один застенок для сильных магов, и он у Греев? Разве у нас больше нет надёжных людей, которые могут взять это на себя?
Малфой понимающе усмехнулся.
- Ну, Крауч-старший - не Барти, его и к кому-нибудь из селвиновцев поместить можно. Суды прошли, кого хотели выпустить, уже выпустили. Да хоть к самому Ксавьеру, - добавил он, поразмыслив, - от него Крауч точно никуда не денется, а Ксавьеру это даже понравится. Я обо всём договорюсь, Гарри.
- Мой Лорд... кхм... мистер Поттер, - обеспокоенно позвал Барти. - Вы так и собираетесь оставаться в тени? А как же ваши планы, Британия?
- Да, Барти, мне еще рано выходить на свет, - подтвердил я. - С управлением Британией лучше всего справится Люциус, у него есть и талант, и опыт, а у меня имеется не менее важное дело, с которым не справится никто, кроме меня. В конце лета, когда ты вернёшься в Британию хорошо отдохнувшим, ты узнаешь, что тебе предстоит, а пока мне хотелось бы, чтобы ты восстанавливал своё здоровье и больше ни с кем не говорил обо мне.
- А с теми, кому я уже рассказал о вас?!
Мне подумалось, что большого вреда от этого не будет. У людей уже сложилось мнение о Барти и его болтовне, они вряд ли его пересмотрят.
- С теми можно.
