Эпос "Манас"

Глава I. Рождение и детство Манаса.

Рождение Манаса
В глубокой древности, в Туркестанской земле жили Каракан и Огузкан. После них из рода Аланчакана были Байгур и Уйгур. Потомки Уйгура расселились в местностях Кашгар, Яркенд, Хотан, Кинетурфан, Учтурфан, Аксуу и Кучер и стали их называть уйгурами.

    Племена, происшедшие от Байгура, распространились на Андижан, Нарын, Иссык-Куль, Чу, Лепси, Иртыш, Сары-арка, Джунгар и на другие земли до самых Уральских гор.

    Потомком Байгура был Тюбей. От Тюбея родился Кёгёй, у Кёгёя было три сына Ногой, Шыгай, и Чийыр. Из них у Ногоя, у которого богатства были подобны наполненному до краев озеру, было четыре сына: Орозду, Усен, Бай и Джакып.

    Китайцы подчинили своей власти сыновей Ногоя и рассеяли их по разным частям света. Младшего Джакыпа изгнали на далекий Алтай.

    В то время умер брат Ногоя Чийыр, и Джакып взял себе в жены его вдову, именуемую Шакан. Она забыла свое прежнее имя и стала называться в память Чийыра Чийырды. И еще Джакып женился на Бакдёвлёт, дочери Чаяна сына Беена - из монгольского рода (1).

    Росли у Джакыпа связи, множились его стада. Разбогател он на Алтае. Конские табуны его достигали сорока тысяч голов. А другого рода скот даже и пересчитать было трудно. Станешь считать - до конца не дойдешь.

    Дожил так Джакып до сорока восьми весен, славен и богат стал его изгнанный род, но большая забота омрачала его: старость была уже на пороге, а богатые юрты Джакыпа не веселили звонкие детские голоса. Не было у него детей. (2).

    Однажды объезжал он свои стада, что привольно паслись на широких просторах, и горькие думы овладели им:

    - Сам я богат безмерно, года мои подошли к сорока восьми. Неужели же до старости не увидят мои глаза ребенка? Кто станет хозяином моих стад, когда я умру? Для кого берегу я все это богатство, день и ночь утруждая себя заботами?

    Думая так, не мог Джакып сдержать слез и поехал в сторону аила, потому что уже наступал вечер.

    Неподалеку от дома на пути повстречался ему Мендибай - подросток лет одиннадцати, и увидев слезы Джакыпа, спросил его: