бакуго безразличный и до отвращения честный. ему все равно. плечи не дрожат и взгляд не замутнён — нахуй такое дерьмо, ему все ещё похер. деку пялится в его стриженый затылок, как светлые волосы топорщатся и отражают блеклым золотым тусклый свет дурацкой лампы коридора.
бакуго все равно. он даже не обернулся.
изуку заламывает брови: ну чего ещё было ожидать. должно быть, он сошёл с ума, если хоть толика надежды зарождалась в его душе, но это даже не его вина — никто не хочет умирать в шестнадцать.
чужая кожа кажется ещё притягательнее в слабом холодном освещении, изуку сжимает кулаки, удерживая порыв прикоснуться, провести изломанными пальцами вдоль чужого предплечья, проследить ключицы, мышцы груди, рёбра. сжать на поясе, опуститься на колени и уткнуться в чужой живот макушкой — покоряясь. извиняясь за все это.
так глупо. так бесполезно.
его бездумная покорность не нужна никому — а особенно бакуго, и это бесконечно тупо, тупо, тупо, тупо. то, что он продолжает желать.
желать человека, которому глубоко наплевать на него и его дурацкую одержимость.
на его дурацкую (смертельную) болезнь.
ему хотелось бы забить, отрешиться, забыть все это. забыть бакуго, его бесконечно красивую ухмылку-оскал, красные (и чаще всего злые или безразличные, других эмоций от катсуки деку по большей части не видит) глаза, широкий разворот мощных плеч. для изуку он почти божество, идол.
и выкинуть его из головы просто невозможно.
в глазах темнеет, першит, слезы выступают в уголках от внезапного раздражения. деку давно не умеет плакать сам.
горло дерёт, грудину распирает чем-то изнутри — изуку знает, чем. в его теле как будто ворочается огромное существо, чертов паразит, оплетает своими щупальцами органы и душит, душит, душит.
изуку заходится кашлем, хотя так старался скрыть это, удержать в себе.
шею как будто охватывает судорога, изуку ломает пополам.
он зажимает рот руками, давит-давит-давит в себе это долбаное чужеродное живое и проваливается. колени подгибаются, он падает на пол — вместе с мятыми, измазанными в тёплом красном лепестками. приступ отзывается во всем его теле острой, отвратительной ноющей болью и резью в зажмуренных глазах.
