sweet bakery

Пекарня №9

Луи чувствовал, как ком в горле буквально душил и разрывал. Он не мог отдышаться, жадно поглощая воздух ртом, издавая хриплые, гортанные выдохи, зажмурив глаза так сильно, что уже видел перед собой яркие пятна света. Дрожащими пальцами дотронувшись до горячей кожи на шее, которой пять минут назад овладел Стайлс, Томлинсон тихо сам себе прошептал:

— Луи. Спокойно, Луи.

Сердце билось с невероятной скоростью, ударами отдавая в голову. Гарри только что целовал его. Гарри только что вжимал его в стенку и пометил его собой. Гарри-чертов-Стайлс.

Луи испуганно опустил взгляд вниз на свои штаны, которые слегка оттопырились в районе его промежности. Там, где недавно находилась большая и теплая ладонь.

Бабочки сделали сальто, задевая своими крылышками все внутренние органы.

Все неправильно. Так не должно быть. Луи не может возбуждаться. Только не из-за Гарри. Луи вообще должен ничего не чувствовать.

Должен был.

Но он чувствовал.

Чувствовал так сильно и так много, что казалось, словно его разрывает изнутри.

Томлинсон облокотился лбом о свои колени, руками обхватывая ноги. Он выглядел так беззащитно, свернувшись и всем телом вжимаясь в самого себя.

Та девушка — моя сестра. Джемма.

Луи ощутил, как теплота заполняет тело, быстро разливаясь и согревая.

На самой дальней, самой недоступной полке его души среди страхов, неуместных стереотипов и выдуманных мыслей появилось какое-то новое, не запыленное временем чувство.

Пока Луи не знал, что оно значит. Возможно, он догадывался, но тут же врал сам себе в этом.

Но от одного он так и не смог убежать.

Ему понравилось все происходящее в кладовой.

***

Не стоит рассказывать про то, какая реакция последовала со стороны Найла. Как он подскочил к Томлинсону с расспросами, где же он был все это время, как он увидел яркие засосы на шее у своего друга, которые невозможно было уже ничем прикрыть, как он пытался разузнать, что с ним произошло.

Луи же все, что смог сделать — подозвать официанта и заказать текилу.

Много текилы.

Конечно же, он не рассказал Найлу. То, что случилось, не повторится вовсе. Луи лишь позволил произойти этому, а виной всему был удар алкоголя в голову.

Так считал Томлинсон.

***

Если недавно Луи был слегка пьян, то сейчас его состояние можно было описать как «нажраться в ноль».

Он полулежа сидел на диване, прокручивая в руке бокал с уже неизвестным ему алкоголем. Туманность взгляда и полное отсутствие координации движений говорили о том, что Томлинсон был на грани пьяного беспамятства.

Найл корил себя за то, какой он хреновый друг. Изначально он позволил Луи раскрепоститься и выпить — ведь Томлинсон так усердно занимался работой, все свое время уделяя решению организационных вопросов и других проблем, что услышать инициативу насчет отдыха с его стороны было крайне удивительно. Но Хоран упустил тот момент, когда Луи слегка пьяный танцевал, сливаясь с толпой, с моментом, когда Томлинсон уже не мог удержаться на ногах, уложив голову на стол. Мало того — засосы. Откуда они взялись? Луи провел время с девушкой? Но ведь Томлинсон давно завязал с такого рода связями.

Вопросов было слишком много, но вот ответов не было совсем.

— Хора-а-ан! Знаешь, что я тебе скажу? — пьяно промычал Луи, пытаясь взглядом найти Найла.

— У тебя есть еще силы на какие-то мысли, Томлинсон?

Луи недовольно надул губы. Он разучился контролировать себя в таком состоянии.

— Знаешь, Гарри Стайлс — самый настоящий мудак.

Говорил ли Томлинсон правду — было неизвестно. Найл лишь удивился, что его друг даже сейчас упоминает Гарри. Особо не вникая в слова Луи, он достал свой мобильник для того, чтобы заказать такси до дома.

— Почему же твой любимчик стал мудаком?

Луи звонко рассмеялся, запрокинув голову назад. Духота в помещении становилась невыносимой, и он в очередной раз откинул потные локоны со лба.

— Он всеобщий любимчик — это раз, — Луи протянул ладонь, загибая один палец на руке. — Он ни разу не подошел к нам — это два. Он...

Луи пододвинулся ближе к Хорану, стакан отставив в сторону, оттопыривая ворот футболки так, что Найл в полной мере мог теперь разглядеть сильные засосы, заполонившие чуть ли не всю шею.

— Он позволяет себе непозволительное — три.

Хоран находился в шоковом состоянии, понимая, что следы оставил никто иной, как Гарри. Он совсем запутался в происходящем между этими двумя.

— Ты и Гарри. Что между вами? — он осторожно задал вопрос, который зрел и подкреплялся с каждым днем.

Томлинсон опустил тяжелую голову на стол, не в силах больше удерживать веки открытыми.

— То, чего не должно быть.