12 кругов ада

Глава 3. Сбой в натуральной системе

Итак, вот как это произошло впервые.

Дин пялися в стену, пока девушка — он даже не помнит ее имени — шнурует свои сапоги.

Симпатичные сапожки. Не ковбойские, но те изящные сексуальные сапоги по колено, которые носят только стриптизерши и супергерои. Ему они понравились.

Она останавливается у двери, словно ожидая, что он ее остановит.

— Я тогда просто… пойду отсюда.

— Ага, ладно, — он садится, уставившись, в темноту ванной.

— Кретин, — слышит он ее бормотание, когда она хлопает дверью.

Он заслуживает этого. На самом деле заслуживает.

Он, как обычно, отправился в бар, чтобы доказать себе, что он до сих пор он. Сэм бросил на него особо осуджающий взгляд, когда Дин снял отдельную комнату. Но на кону его ориентация. Он не собирался доказывать, что он до сих пор горячий натурал, в комнате, в которую в любой момент мог зайти Сэм.

По дороге к мотелю он видел бар. Это было небольшое сомнительное заведение с множеством ярких огней. Как раз в его вкусе.

В этот раз ему везет. Зачастую, завсегдатаями таких баров являются мужчины среднего возраста без иллюзий или студенты. Он отказывается принимать, что это что-то о нем может сказать. Но в этот раз в баре полно женщин. Может, ladies' night или что-то подобное. Дин подмигивает улыбающейся блондинке и заказывает себе шот.

Это его дом. Тут он в своей стихии.

Он выпил уже приличное количество алкоголя, когда хорошенькая женщина с темными волосами подсела к нему.

— Привет, незнакомец, — дерзко говорит она, и ничто в ее лице или теле так не интригует Дина, как хрипотца в ее голосе. Она поворачивается к бармену, и Дин поражен ее чертами. Она Женщина-кошка с черными волосами и красными губами, очешуенными сапогами и тесным кожаным жакетом.

И Бэтмен не упустит ее.

— Хей, — говорит Дин и улыбается своей самой выигрышной усмешкой. — Дин.

— Привет, Дин, — ее голос словно мурлыканье. Или рычание. — Ты здесь новенький?

— Только приехал вчера, — он наклоняется ближе. — И чем здесь люди развлекаются?

Она откидывает голову, словно задумавшись об этом на минуту. Когда она вновь поворачивается к нему лицом, он замечает, что ее глаза глубокого синего цвета.

— Не знаю как насчет остальных, но я знаю, чем сможешь развлечься ты.

Он знает ответ прежде, чем задает его.

— И чем?

— Мной.

О выпивке они забывают, а дорогу до мотеля преодолевают почти бегом. Она, смеясь, толкает его на кровать, и он утягивает ее за собой, подминая под себя и целуя.

На вкус она как виски и дым, ощущается как кожа и грех.

Она извивается под ним, пытаясь снять с себя как можно больше одежды, в то же время раздевая его. До сих пор полуодетые, они перекатываются под мягкий свет ночника. Губы Дина на ее шее, руки — на бедрах.

— Кристо, — шепчет он ей на ухо, но ее глаза не меняются, и она даже не вздрагивает. Она снова смеется, откидывая голову и наслаждаясь моментом.

Дин склоняется к ней лицом к лицу. Ее яркие синие глаза ловят его взгляд, и она выдерживает его так же, как всегда делал Кас.

— Чего-то ждешь? — шепчет она своим хриплым голосом, и он вспоминает амбар, где много лет назад с ним впервые заговорил лучший в мире ангел. Он наклоняется и ловит ее губы своими. Виски и дым. — Ди-и-и-н… — рычит она ему в ухо.

«Кас», — думает он.

И, внезапно, ее руки слишком маленькие, и голос не того тона, и вся она неправильная. Осознав это, он отстраняется.

Женщина-кошка приподнимается на локтях, беспокойно глядя на него.

— Эй… Что-то не так?

— Нет, я только… — Он только думает о Касе, не о ней. И, неожиданно, он замечает сходство между ними. Темные волосы, синие глаза, квадратная челюсть и голос, звучащий как гравий под колесами, когда выезжаешь из парковки. Он думает о Касе, думает о докторе Секси и думает — наконец — что Женщина-кошка должна уйти.

Ее зовут… нет, он не запомнил.

— Эй, м-м... Мне кажется… прости, но я на этом ночка заканчивается.

— Ты шутишь? — кажется, она больше удивлена, чем огорчена.

— Да, то есть, извини, но… ранее утро и… понимаешь. Куча дел, — возможно, он слишком пьян. Возможно, он перебарщивает. Или, возможно, он просто помешался на одном глупом ангеле. — Спасибо за… хм-м…

Когда она уходит, он плашмя падает на кровать. На секунду он позволяет себе задуматься. Всего на секунду, он думает о том, что Кас не был бы таким же податливым под ним. Он был бы как камень и ярость, как шторм на море, унося его всего, без остатка. Он бы сильно пах озоном и, едва уловимо, — мылом. Дина пробивает волна дрожи, и он садится.

«Это все проклятый запах мыла», — зло думает он, и идет в душ.