seduce and destroy

part 1. brioche

flashback.

Громкий шепот.

— Чжухон, тебе холодно?

Посередине комнаты стояла старая ванна, наполненная ледяной водой, мертвыми розами и все ещё живым человеком.

— Н-нет...

Эхом раздался стук лакированной обуви.

— Тогда ответь на один занимательный вопрос. Может ли изорванная и окровавленная жертва «любить» омытые кровью челюсти, что разрывают её на части?

— Н-нет...? — едва слышно произнес Чжухон, не отрывая взгляда от чужих глаз.

Парень в чёрном пальто улыбнулся, а затем, взяв с края ванны перьевую ручку, принялся записывать только что сказанную им фразу, которую он посчитал невероятно гениальной и заслуживающей место в эпилоге самого значимого для него творения - 'Амур и Психея'.

— Тогда как же ты объяснишь своё поведение? — Минхек приблизился к дрожащему телу, провёл пальцем по истерзанной груди жертвы, омывая собственную кожу красноватой жидкостью, и с таким блаженным видом, слегка наклонившись, уставился на полные боли и наслаждения глаза.

Чжухон начал тонуть в этом болезненном наслаждении.

— Я хочу остаться твоим вдохновением. Твоей музой. — парень опустил веки и запрокинул голову назад, полностью делая беззащитной свою шею, что означало его всецелое посвящение лишь одному человеку, — In aeternum*...— добавил он.

* (латынь)
Навеки. Навсегда.

— In aeternum. — Подтвердил Минхек и поцеловал его.

конец flashback.

***

music: nothing, nowhere — rejecter.

— Я попросил своего друга помочь. Он с радостью согласился принять тебя на работу. Прошу, будь с ним душкой.

Чангюн плавно крутил левой рукой руль и сквозь разговор мысленно проклинал плохие дороги.

— До сих пор удивлён, что у тебя есть друзья, — саркастично выпалил Минхек и улыбнулся собственным словам.

— Ты вообще слышишь меня?

— Да, прости. Спасибо, я очень тебе признателен.

Им выдохнул и резко остановил машину.

— Пройдёшь через парк, один пешеходный переход и ты на месте. Я заеду за тобой после работы. Уж постарайся не облажаться в первый день.