Мой невинный ассистент

Пролог

Услышав грохот с другой комнаты, Чонгук поднял глаза на небо. У него схоже был приступ временного помешательства. Когда он решил нанять настолько неловкого, инфантильного, угрюмого и неопытного помощника, бесящего и выводящего его из себя.
Глубоко вздохнув, чтобы унять раздражение, он, повысив голос, спросил:
-Ты в порядке, Тэхён?

-Да, -донёсся приглушённый ответ. Даже на таком расстоянии Чонгук разобрал, что парень был подавлен и сердит.
Что уронил на этот раз? – спросил он.

Юнги, сидевший на высоком табурете и наблюдавший за тем, как Чонгук подготавливает композицию для новой съемки, прищурился и беззвучно засмеялся.
-Ничего бьющегося, -долетел настороженный тихий ответ.
-Убери, пока я здесь занят, -велел Чон и пробормотал: - А то меня уже удар схватит.
Ответ было разобрать невозможно, но тон был явно возмущенный.
-И почему я всё это терплю? –вздохнул Чон.
И правда почему? – спросил Юнги, посмеиваясь. Он уже догадывался какая была истинная причина. Всё таки, незадачливый ассистент не был обделён красотой, что не скрылось от глаз Юна. Он был самым красивым парнем из всех, кого Чонгук когда-либо нанимал. Ни один из помощников не задерживался у него надолго, но Юнги не сомневался, что все они владели и другими навыками, как можно легко устроится на новом месте. 
-Всё же он был лучше остальных претендентов, когда Хосок ушёл, - проворчал Чон, не отрывая взгляда от камеры.
Сегодня он планировал снимать только предметы, но у Юнги и от этого уже захватывало дух. Чон Чонгук был лучшим фотографом в Корее, на его снимках даже самые обычные вещи ставали чем-то неотразимым и необычным. Мин потратил вечность, уговаривая Чона сделать фотографии для каталога, даже ссылаясь на такой аргумент как их долгая дружба.
У Чонгука было американское гражданство, но, имея отца – американца и мать – кореянку, он не считает себя принадлежащим к какой бы то ни было национальности, проще говоря он стал космополитом. Он объездил с родителями почти весь мир, а, становясь взрослее, обосновался на родине матери, Корее, пока не разразился громкий скандал: его работы были представлены молодой стране, которой было не привычно ценить красоту эротики, предпочитая сентиментальщину. Пресса кружилась вокруг неизвестного фотографа, показывая стране новые границы мира. Этот процесс сделал его мгновенно знаменитостью, что привлекло внимание к его работам таких коллекционеров, как Мин.
Работая исключительно над тем, что его интересовало, Чонгук создавал настоящие шедевры мужской эротики. Он мог показать голого мужчину в совсем другом выгодном для него свете, показывая воплощение изящества, нежности и красоты. А после он может использовать того же человека, создавая образ грубой сексуальной энергии, что порождала глубокие сомнения в умах мужчин, никогда прежне не находивших мужское тело столь привлекательным.
Это чрезвычайно развлекало Чона.
Что ж, а насчёт Мин Юнги, то он продавал эксклюзивные дорогие эротические игрушки. Он был большим ценителем эротики и старался вкладывать свои деньги в искусство. К тому времени, ему уже удалось познакомиться с Чоном на одной из галерей, где уже имелись парочку работ юного фотографа.
Вскоре они смогли познакомиться ближе, обнаружив общие интересы. Юн был не из самых стеснительных, упрашивая Чона сфотографировать пару вещей, но после увидев результат он начал упрашивать снять весь каталог.
Мин уже сейчас был уверен в том, что за каталогом будут охотиться много коллекционеров. Для любой простой незамысловатой вещицы, такой как наручники, Чонгук всегда подбирал альтернативный подход, создавая простую, но элегантную композицию. Освещённый лампами металл оков сверкал настолько соблазнительными обещаниями, что не один саб не смог бы сопротивляться такому искушению. Ему уже не терпелось увидеть, что же он сделает с плетью.
Чонгук наклонился вперёд, натянув на руки пару гладких перчаток из черной кожи, причиной чего было нежелание оставить отпечатки на металле. Весь его вид кричал о том, что Чон истинный доминант, которому не хватает хлыста в руках. Юнги считал своего коллегу привлекательным, но только в визуальных целях. Ему было интересно увидеть Чона в действии, когда покорное тонкое тело склоняется перед ним, охотно отдаваясь наказанию, которое, он был уверен, Чон мог бы придумать.
Чон вернулся на своё место за камерой, углубляясь в своё дело.
-Не понимаю, зачем ты упросил сделать меня это, - проворчал Чонгук, закидывая немного отросшие волосы назад, продолжая смотреть в объектив.
Мин не смог разглядеть лицо фотографа, но тело было у него действительно красивым: широкие плечи, узкая талия, накаченные бёдра и красивая задница. Мин знал, что это тело не для его рук, но помечтать же никогда не вредно.
-Ты же сам прекрасно понимаешь, что любители BDSM будут просто драться за этот каталог, - сказал Юнги. – И они будут покупать их. Эти наручники – один из самых ходовых продуктов в последние года, но даже у меня слюнки текут от их вида. 
Чон засмеялся:
-Не сомневаюсь, что ты уже успел протестировать эти товары должным образом, прежде, чем предлагать их своим клиентам.
-Конечно, я знаю, для чего они используются, - усмехнулся Юнги.
-Не сомневаюсь, мистер Мин, - хмыкнул Чонгук и снова продолжил свою работу. Он прекрасно знал, что Мин был завзятым игроком, а вовсе не дилетантом, продающим игрушки. 
Хотя сам Чонгук больше не играл. Он устал от сабов, нарушающих правила, которые так и жаждали своего наказания.
Решив, что лучше никак, он и переехал с Америки в Корею, уже как пять лет ведя монашеский образ жизни, зарабатывая на эротике, как бы забавно это не звучало. 
В этот момент Тэхён открывает дверь студии, пропуская свет в тот же момент, когда вспышка фотоаппарата щёлкнула.
-Чёрт бы тебя побрал, Тэхён, когда ты уже научишься стучаться? – рявкнул Чон, не поднимая глаз.
Тэхён поспешно закрыл дверь, обидевшись, что его обругали, ведь даже софиты не были выключены. Всё же он заметил под дверью полоску света, но упоминать про это он не собирался. Тэ угрюмо сказал:
-Я просто хотел спросить, не хотите ли вы сейчас чай.
Юнги с интересом заметил, как бархатно-тёмные глаза парня нервно перескочили с фотографа на блестящие наручники. 
-Выключи свет, Тэ.
Волоча ноги, высокий худощавый юноша медленно передвигался, чтобы выключить свет. Наклонившись, он нажал кнопку и после характерного щелчка вся комната погрузилась в темноту. В комнате царила довольно интимная атмосфера, что никто из присутствующих даже и не думал издавать какой-то звук.
А потом вспышки внезапно разорвали темноту последовательной серией мягких щелчков.
-Хорошо, Тэ. Свет,- отдал краткий приказ Чонгук.
Тихий щелчок, и студийный свет снова включён. Чтобы не быть ослеплённым от внезапного света, Юнги решил смотреть на Тэ. У него была прекрасная позиция для обзора, поэтому он успел заметить этот мягкий, влажный взгляд парня, когда тот быстро втянул в себя воздух, пристально уставившись на наручники. Буквально через несколько секунд ассистент вновь нацепил на лицо свою невыразительную маску безразличия.
Повернувшись к Чонгуку, Юнги заметил, что тот всё ещё возится с камерой.
-Думаю, сегодня можем на этом закончить, - сказал он недовольно.
Объясни ещё раз, зачем ты снимал в темноте? – спросил Юн.
-Звёздный светофильтр, - ответил Чон, улыбнувшись так, что от уголков его глаз разбежались морщинки. – Твои обыкновенные старые полицейские наручники засверкают для всех в новом образе.
И вдруг Чон увидел, что Тэхён всё ещё сидит у выключателей.
-Ты что здесь делаешь? –спросил он резко.
-Пришел спросить, не хотите ли вы чаю, - хриплый голос был тих, но тем не менее передавал всё недовольство Тэ.
-Иди, вскипяти, или купи, или что ты там с ним делаешь,- сказал Чонгук, теряя интерес.
-А вам с чем чай, мистер… - спросил Тэ Юнги, вежливости в его голосе было грамм.
-Мин,- любезно подсказал Юнги, хотя уже дважды сообщал Тэ свою фамилию, - и я бы съел чего-нибудь сладкого, возможно круассан какой-нибудь или эклер. И принеси мне латте, большой, с корицей и без кофеина, со взбитыми сливками. Обезжиренными!
Прежде чем неуклюже вывалиться из комнаты, Тэ пробормотал:
-Думаете, это правда поможет?
Чонгук неслышно фыркнул на колкость Тэхёна, всё ещё стоя, уперев руки на бедра и глядя на наручники так, словно они были непослушной моделью, которая отказывалась принять позу.
-Эх, эти ужасные мешковатые штаны, - привередливо пробормотал Юнги, глядя вслед Тэхёну. Если бы юношу одевал он, то тот носил бы что-нибудь облегающее и узкое, в зависимости от того, какая у него задница. Кстати похоже было на то, что эта задница была весьма шикарной, если только широкие брюки не вводили в заблуждение. Юнги уже попадался: Хосок, предыдущий помощник Чонгука, не только оказался пухленьким, но и не хотел играть.

-Что это было? – спросил Чонгук рассеяно.
-Я попросил у твоего мальчика чего-нибудь сладенького, - ответил Мин, усмехаясь собственному выбору слов. Конечно же, они привлекли Чонгука, который тоже ухмыльнулся. – Он, кажется, немного растерялся.
-Это потому, что я не держу сладостей к чаю. Думаю, он взял немного денег и побежал в кондитерскую, - обречённо ответил Чонгук. – Пойдем, этот мелкий недоумок сто процентов либо включил чайник, не налив воды, либо вообще забыл его поставить. Лучше проверить.
Юнги, слезая с табурета и любопытно сверкая глазами, последовал за Чонгуком из студии на кухню. Что-то заваривалось тут помимо чая, и он намеревается узнать и проследить, что из этого выйдет.