от душевной боли к приятному концу

начало и конец

Ангелам на самом деле очень тяжело живётся. Особенно одному конкретному, который носит имя Азирафаэль. Ещё со времён Сада он каждое столетие пытался не привязываться ни к кому, но это не всегда получалось. Его душа была и остаётся чистой и невинной, даже рядом с Кроули. Ангел может делать только хорошее, как он думает, поэтому ему сложно привыкать к новым порядкам. Он устает от рабства ещё в древнем Египте, перестает путешествовать на время крестовых походов. Ему тяжело смотреть на то, как умирают люди. Сложно сопротивляться своему внутреннему голосу и идти в ногу со временем, когда люди вокруг рождаются, взрослеют и умирают. Они похожи чем-то на домашних питомцев, но при этом, когда кто-то из привязавшихся к ангелу смертных уходи, кусочек бесконечной души Азирафаэля умирает вместе с ними. Он никогда не показывает всю свою печаль на лице, а хронит ее глубоко внутри, туда куда не попадает свет. Единственный, кто замечает его мучения, был и остаётся Кроули.
Падший не хочет лезть туда, куда его не допускают, ведь границы, построенные его другом, он уяснил ещё очень давно. Они могут говорить на любые темы, спорить по поводу еды и смеяться над новыми придумками людей, но есть запретные темы и боль от потери, как раз одна из этих неприкасаемых тем. Хотя сам Кроули не особо понимал все эти заморочки, хотя если подумать, он не хотел их понимать. Ведь если посмотреть не на поверхность, а погрузиться чуть дальше узких кошачьих зрачков, то можно увидеть беленький клочок израненный души. Она до сих пор хранится в самой глубине сущности падшего. Именно эта его часть так сильно притягивает улыбчивого ангела.
И именно из-за неё Кроули не станет никому открываться, ведь ещё одного падения он не выдержит, сломается и останется бесчувственной куклой в этом жестоком мире.
Однако совсем недавно всё изменилось. Они поменялись внешностью друг с другом и тем самым спровоцировали внутренние изменения. Они обменялись чувствами, которые хранили вдалеке от всех без исключения. Всё было бы хорошо, но после возвращения своих собственных лиц они стали избегать противоположную сторону. Длилось это не долго, по крайней мере для небесных созданий. Двадцать один год это не столь значимая для них цифра, не то, что для людей.
Адам уже давно вырос, а Азирафаэль, наблюдавший за ним всё это время увидел это только на прошлой неделе. Этот факт стал решающим, его душа разрывалась на кусочки и единственное живое, относительно живое, существо, которое его понимало был Кроули. И теперь ангел сидит в своем магазинчике с бокалом вина и красными от слез глазами на мягком кресле и смотрел на экран старенького телефона.