Проделки судьбы

глава 10.

Прошла неделя с того дня, как Антон и Лиза начали встречаться. Сказать, что популярность Шастуна в школе увеличилась, это ничего не сказать. Парень вошёл в так называемую «элиту» класса да и всей школы в принципе. Юноша вовсе перестал общаться с Димой и Серёжей. Шастун часто ловил на себе их взгляды, полные непонимания и обиды, но он игнорировал их, пытался изо всех сил. Антон почти всё своё свободное время проводил с Ковалёвой и её компанией. Они вечно куда-то ходили: в клубы (где Антон всё так же не пил), кафе, кинотеатры, магазины. Правда, Шастун никак не мог избавиться от ноющего чувства в груди, которое разрасталось с каждым днём всё больше и больше. Парня грызла совесть, но он терпел и продолжал играть роль идеального бойфренда. Но каждый раз, видя, как Ковалёва улыбается ему, Антону становилось хуже, и, приходя домой, парень выкуривал по три или четыре сигареты за раз, сидя на подоконнике.
После очередной прогулки со своей «девушкой» Антон с невероятно паршивым настроением вернулся домой. Лизы рядом нет, а значит можно снять маску дружелюбного, влюблённого мальчика. Шастун уже ненавидел себя за то, что делает, а прошла только неделя. Когда-то его гениальный план позлить Арсения Сергеевича сейчас казался ущербным. Антон уже давно заметил, что все его планы в итоге с треском проваливаются. Этому нет никакого логического объяснения. Просто так получается. Парень злился на себя, на Лизу и на математика, которому, кстати, было наплевать на него. Да, Шастун сам попросил его игнорировать и, казалось, он наконец-то добился своего, но острая боль в груди не даёт ему успокоиться и смириться. На уроках Арсений
Сергеевич спокойно своим приятным сладким голосом объяснял тему, даже не смотря на Шастуна, а если вдруг их взгляды встречались, то учитель тут же отворачивался и так же спокойно продолжал вести урок, чего не скажешь о юноше, которого каждый раз по необъяснимой, по его мнению, причине бросало в жар и в холод только от одного взгляда бездонных синих глаз. Антон видел, как часто стали общаться Арсений Сергеевич и Елизавета Андреевна, и это бесило парня. Шастун считал себя собственником, и это была его отговорка.
Антон сидел на подоконнике, выкуривая очередную сигарету. Форточка была открыта, пропуская морозный воздух. Парню даже не было холодно, хотя он сидел в тонкой рубашке. Ему было хорошо. Холод будто освежал голову и будто помогал яснее думать.
За окном уже давно темно, а снег огромными белыми хлопьями падал вниз. Шастун сидел и завороженно наблюдал за этой картиной. Каждый день в течение этой недели юноша проводил так свои вечера, абстрагируясь от всего с сигаретой в руках. Но так хорошо не может быть всё время. Антон вздрогнул, услышав звук входящего сообщения. Выкинув бычок, парень достал телефон из кармана и, разблокировав его, простонал.
Лиза
Я скучааааааю. Уже хочу увидеть тебя. Целую
Шастун закрыл глаза. А вот она реальность. Парень со злостью швырнул мобильник на кровать, отчего тот отскочил и упал на пол, но Антону было плевать.
— Почему всё идёт по пизде? — спросил Шастун, надеясь на ответ.
Ответа парень, конечно, не получил, а только рассмеялся. Кажется, смех был истерическим.
***
Арсений сидел на полу у себя в квартире. Рядом стояла открытая бутылка красного вина, из которой мужчина сделал от силы глотка три. Алкоголь не справился со своей работой.
От вина не стало легче на душе, не удалось уйти от кучи мыслей, круживших в голове. Арсений вертел в руке свой телефон, смотря каждую секунду на дисплей и проверяя время. Лиза должна прийти уже совсем скоро. Мужчина понятия не имел, чем он руководствовался, когда звал девушку к себе.
«Антон», — едко прозвучало в голове, и Арсений зажмурился, пытаясь выкинуть мысли об ученике из головы. Тщетно.
Этот мальчишка везде. Его слишком много. Глупо было надеяться, что всё наладится, если он будет игнорировать Антона. Он не понимал, что происходит. Почему он так реагирует на парня? Арсений толком не знает Шастуна. Он знает только его тело. Очень гибкое тело.
— Твою мать, — прошептал мужчина.
Арсений взял бутылку и сделал несколько больших глотков. Поморщившись от противного вкуса, мужчина взглянул на часы. Восемь часов.
«Может она забыла?» — в надежде подумал Арсений, но в эту же секунду послышался звонок в дверь.
Мужчина упёрся головой о стену и закрыл глаза. В дверь снова позвонили, но Арсений будто не слышал. Мужчина открыл глаза и взял плеер, который лежал на тумбочке рядом. Арсений воткнул наушники и, сделав громкость максимальной, включил первую попавшуюся песню. Мужчина снова закрыл глаза и расслабился, в то время, как в дверь продолжили настойчиво стучать и звонить.
Kings Of Leon—Dancing On My Own*
***
Антон проснулся слишком рано. Он слишком рано вышел в школу. Но сегодня он действительно рад идти туда. Лиза написала, что заболела, и как бы ужасно это не звучало, но Шастун был в прекрасном настроении. Наконец-то ему не надо будет носить эту маску счастливого человека.
Парень медленно шёл по улице, утыкаясь носом в шарф, чтобы спрятаться от холодного февральского ветра. В ушах были наушники, в которых громко играла его любимая песня «Shut up and dance»**. Под неё всё казалось более весёлым и жизнерадостным. Антон едва сдерживал смех каждый раз, когда видел угрюмых прохожих, идущих под его весёлую музыку.
В школу Шастун пришёл намного раньше обычного, что немного удивило его одноклассников. Парень глянул на компанию своей девушки и презрительно хмыкнул. Как он и ожидал: никто не обратил на него внимания. Эти «друзья» чем-то напомнили ему воронежских «друзей», отчего презрение к ним только увеличилось. Антон уселся на последнюю парту, которую все ласково называют «камчаткой», и, достав учебник с тетрадью, принялся повторять параграф. Обществознание был один из его любимых предметов, но парень ненавидел зубрить. Шастун настолько погрузился в тему параграфа, что даже не заметил, как рядом с ним кто-то сел.
— Эй, Антон, — сказал Дима, слегка тронув одноклассника за плечо.
— А? Что? — Шастун дёрнулся и удивлённо посмотрел на Позова, но затем удивление во взгляде заменилось сожалением. — Дим…
— Что происходит? — резко выпалил Позов и выжидающе уставился на Антона.
— Я…
— Да что ты к нему всё лезешь? Ему насрать на нас, успокойся уже. — вдруг из-за спины послышался раздражённый голос Серёжи.
— Я не лезу к нему. Мне просто интересно, почему он так с нами поступил, — ответил Позов и посмотрел на Матвиенко взглядом, будто говоря: «можно было и помягче».
— Почему? Он добился…
— Эй, ничего, что я здесь сижу ещё! — возмутился Антон. — Мне очень жаль, правда.
Дима и Серёжа недоверчиво посмотрели на парня.
— Я серьёзно! — прикрикнул Антон, тем самым привлекая внимание одноклассников, особенно компанию Лизы. Те высокомерно посмотрели на Шастуна, отчего юноше хотелось ударить их всех с ноги. Антон посмотрел на часы, которые показывали без десяти восемь и, поняв, что время ещё есть, продолжил:
— Пойдёмте в туалет, я вам всё объясню.
Матвиенко и Позов переглянулись, и спустя несколько секунд Серёжа тихо сказал:
— Пошли.
В туалете никого не было, чему Антон был рад. Присев на подоконник, Шастун посмотрел на друзей, которые ждали, когда он начнёт говорить.
— В общем, — начал парень. — Я встречаюсь с Лизой, но я её не люблю.
— Ну, это нормально. — Матвиенко пожал плечами. — Какая любовь? Вы знаете друг друга пару недель.
— Да-а-а, — протянул Шастун. — но дело в том, что я и не влюблён в неё, и она мне даже не нравится.
Парни удивлённо посмотрели на друга, не зная, что сказать, но не прошло и минуты, как Матвиенко выдал:
— Ты либо тупой, либо гей.
Дима рассмеялся и с сочувствием посмотрел на Антона. Шастун застыл и нахмурился.
«Ты не гей! Ты просто один раз трахался с мужиком, но, как говорится, один раз не…» — Шастун потряс головой, чтобы его внутренний голос не смог закончить фразу.
— Зачем ты тогда с ней встречаешься? — спросил Позов.
— Я… тут не всё так просто, — сказал Антон, устремив свой взгляд на пол.
— Мы слушаем, — не отставал Дима.
— Я… я… я хочу кое-кого позлить, — не поднимая глаз, тихо сказал Шастун.
— Кого? — тут же спросил Матвиенко, сгорая от любопытства.
Шастун ненадолго замолчал, придумывая, что ответить. Серёжа и Дима с нетерпением ждали и выжидающе смотрели на парня.
— Мою бывшую девушку, — вдруг выпалил Антон.
— Что? Она же в Воронеже? Какой смысл, — непонимающе спросил Матвиенко. «Блять», — пронеслось в голове Шастуна, и он уже успел очень много раз пожалеть, что вообще затеял разговор с друзьями.
— Ну, я же выставляю фотки там, и она смотрит и злится, наверное, — врал Антон, чувствуя, что ему противно от себя самого.
— Очень логично, — заключил Серёжа и посмотрел на одноклассника как на придурка.
— Знаю, — горько усмехнулся Антон и упёрся головой в стену.
— И что ты будешь делать? — спросил Дима, внимательно смотря Шастуну в глаза.
— Хуй знает, — коротко ответил парень, отчего все засмеялись.
— Хороший план, — сказал Матвиенко, и ребята снова прыснули со смеху.
— Ну, а если серьёзно? — Дима явно хотел добиться ответа от парня.
— А что делать? Буду продолжать играть роль. — Антон пожал плечами и грустно посмотрел на друзей.
Матвиенко и Позов с сочувствием посмотрели на Шастуна, и в этом момент прозвенел звонок. Все трое направились к выходу.
— Ребят, я очень хочу с вами общаться, — вдруг сказал Антон.
— Да ла-а-адно, — протянул Серёжа, но было видно, что он рад. — Мы тебя не бросим.
Парни засмеялись и направились в кабинет обществознания.
***
После обществознания была физика, и Шастун все 45 минут не отводил взгляда от часов.
И когда прозвенел звонок с урока, и адская, по мнению Антона, физика закончилась.
Серёжа и Дима прыснули со смеха, от того, как парень быстро выбежал из кабинета.
— Ну, не понимаю я этот ад, — сказал Антон, направляясь в сторону кабинета, где должен быть русский язык.
— Шастун, ты королева драмы, — сквозь смех сказал Дима. — Физика не такая страшная. Ты просто слишком агрессивно настроен против неё.
— Физика — это ад. — Антон стоял на своём мнении. — А те, кто её понимают, — приспешники дьявола.
— Ну, спасибо, — наигранно-обидчиво произнёс Позов, на что Матвиенко ещё громче рассмеялся.
— Да, нет, Дима у нас сам дьявол, — сказал Серёжа, и они с Антоном уже засмеялись на весь этаж, привлекая взгляды учителей.
Антону определённо нравился этот день, за исключением урока физики, конечно. Маргарита Львовна сидела за своим столом и что-то писала. Увидев свой 11 А, женщина тепло улыбнулась. Шастун уже давно заметил, когда она улыбалась, то совсем подругому выглядела, будто молодела.
Антон сел за свою родную парту с Димой. Всю перемену друзья разговаривали о всякой всячине: сериалы, фильмы, игры, футбол (правда, эту тему поддержали только Дима и Антон). Шастун не переставал улыбаться. Парень вообще не помнил, когда столько улыбался с момента приезда в Питер, да и в Воронеже такого не было… Парни спорили о каком-то сериале, когда прозвенел звонок.
— Он предал его, чтобы спасти её, — говорил Серёжа.
— Да нет, он просто идиот, — сказал Антон и поднял брови.
Дима хотел было высказать своё несомненно важное мнение, но его прервала Маргарита Львовна:
— Так, класс, урок вообще-то.
Ребята затихли и с вниманием посмотрели на учительницу.
— Итак, я… чёрт! Журнал забыла! — крикнула женщина и пробежала глазами по ученикам. — О, Антон, сходи, пожалуйста, до учительской, возьми журнал.
Шастун сначала немного замешкался, но быстро сообразил и, кивнув, вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж, парень направился в сторону учительской, дверь в которую как всегда была распахнута. Дойдя до кабинета, парень замер. Антон услышал до боли знакомый и приятный голос. И тогда Шастун понял, почему он в таком хорошем настроении. Не только в Лизе дело. Антон за весь день ни разу не вспомнил его. Но как только он услышал голос математика, Антону стало не по себе.
«Неужели в классе так мало людей? Почему послали именно меня?» — думал Антон, стоя около кабинета.
Сучка-судьба.
Шастун вдруг услышал ещё один голос, женский голос.
«Елизавета Андреевна, конечно же», — подумал парень и поморщился.
— Арс, ну предупреждать надо, — сказала своим писклявым голоском учительница.
— Прости, Лиз, я вчера так устал, что даже и не заметил, как вырубился, — сказал Арсений Сергеевич странным, неестественным для него голосом.
Шастун почувствовал себя каким-то извращенцем, стоя у двери и подслушивая разговоры учителей. Собравшись с духом, юноша осторожно постучал по косяку двери. Голоса стихли, и Антон принял это как знак, что он может войти. Юноша зашёл в учительскую и увидел, как Арсений Сергеевич оперся о стол, и Елизавета Андреевна стояла напротив него, поправляя его рубашку. Первое, что бросилось в глаза Шастуну, — это скучающий вид учителя. Или ему хочется, чтобы так было?..
— Я… — Антон закусил нижнюю губу. — Я за журналом.
— Они на том столе, — чересчур высокомерно сказала учительница английского и указала рукой на огромный стол в углу.
— Понятно, — сказал себе под нос Шастун и направился к столу, проходя мимо Арсения Сергеевича, который проследил за учеником взглядом.
— Пойдём сегодня в ресторан, — вдруг сказал учитель, но потом тише добавил:
— Я же должен тебе свидание.
Однако Антон всё прекрасно слышал.
— Ох, Арс…сений Сергеевич! С радостью! — Елизавета Андреевна улыбнулась, отчего её лицо стало выглядеть, словно она съела целый лимон.
Шастун закатил глаза, но никто этого не видел, так как юноша стоял спиной. Антон быстро нашёл журнал 11 А и, схватив его, поспешил на выход.
— Шастун, — мягкий, мелодичный голос остановил парня, заставляя того развернуться и посмотреть на учителя. — Ты сделал домашнее задание по геометрии?
— Что? — Шастун приподнял левую бровь. — Да…
— Хорошо, я проверю, а то прошлую самостоятельную ты написал отвратительно. — Учитель, прищурившись, посмотрел на ученика, и вдруг он обнял Елизавету Андреевну за талию, которая сразу же глупо заулыбалась.
— Ну, извините, не все такие умные, как вы, — съязвил Антон и, бросив полный злости взгляд в сторону парочки, вышел.
«К хуям хорошее настроение», — пронеслось в голове парня.
Сердце участило ритм, но на этот раз не от страха, а от дикой злости.
— Я его ударю, — тихо прошипел Шастун и отправился на урок.
На русском Антон не мог сосредоточиться. Парень нервно вертел в руках ручку, и та постоянно отскакивала и падала на пол, привлекая всеобщее внимание к скромной персоне Шастуна. Хотя сейчас парня так сложно назвать, ведь он встречается с самой популярной девчонкой школы, но когда её нет, это, видимо, не работает. Дима на протяжении всего урока обеспокоенно смотрел на друга, но спрашивать не решался, видя состояние парня.
Когда прозвенел звонок, Антон первым выскочил из кабинета. У парня скоро войдёт это в привычку.
Шастун остановился посреди коридора, вспоминая, какой сейчас урок, а когда вспомнил, то отчаянно застонал.
Геометрия.
Антон всю перемену (благо она была длинной) просидел на скамейке в коридоре. Рядом сели Дима и Серёжа и, осторожно посмотрев на друга, начали разговаривать о какой-то компьютерной игре. Шастун был им благодарен, пусть он и не показывал этого. Антон сидел не двигаясь, разглядывая стену напротив.
Но недолго длилось его счастье, чёртов звонок вскоре прозвенел. Шастун нехотя поплёлся в кабинет, где, к счастью Антона, ещё не было учителя. Парень прошёл под удивленный взгляд Позова к последней парте.
Не прошло и минуты, как в класс зашёл Арсений Сергеевич с журналом и какими-то книжками в руках. Учитель был в тёмно-синей рубашке с расстёгнутыми первыми двумя пуговицами и закатанными рукавами. Девочки завороженно смотрели на мужчину, на что Антон хмыкнул. Учитель осмотрел класс, и его взгляд остановился на парне, отчего он еле сдержался, чтобы не ругнуться.
— Шастун, — будто пропел учитель. — на первую парту.
Юноша сжал кулаки и зло посмотрел на Арсения Сергеевича. Антон дошёл до своей «любимой» парты и швырнул на неё свои принадлежности. Математик поднял одну бровь и посмотрел в глаза парню. Шастун сел и откинулся на спинку стула, пытаясь не смотреть на учителя, что довольно проблематично, ведь стол математика стоял напротив парты Антона.
— Замечательно, — сказал Арсений Сергеевич и улыбнулся, правда, улыбка эта была адресована ребятам позади Шастуна, но никак не ему. — Открывайте тетради, записывайте число и тему.
Учитель подошёл к доске и, взяв мел, только хотел начать писать, как его прервал звонок телефона. Развернувшись к классу, мужчина осмотрел всех и его взгляд снова остановился на Антоне, который судорожно искал мобильник в сумке.
— На уроке никаких телефонов, — строго сказал Арсений Сергеевич, но ученик никак не отреагировал и продолжил искать. — Эй, Шастун!
Парень, наконец, достал свой телефон и, увидев на дисплее высвечивающееся «Мама», нахмурился.
«Она никогда не звонит на уроке», — подумал Антон и почувствовал что-то неладное.
— Мне надо выйти, — словно загипнотизированный произнёс Шастун, смотря на телефон.
— Ты издеваешься?! Твои родители, подружки не знают, что во время урока нельзя звонить? — крикнул учитель, швырнув мел себе на стол.
— Это важно, — почти шёпотом произнёс парень.
— Ты что, министр какой-то? Перезвонишь на перемене! — сказал Арсений Сергеевич и зло посмотрел на ученика.
— Пошёл ты, — прошипел Антон и, вскочив с места, выбежал из класса.
Телефон всё ещё звонил, что также заставило волноваться парня. Парень дрожащим пальцем провёл по экрану, принимая вызов, и поднёс телефон к уху.
— Алло?
— Антон? Антон Шастун? — спросил строгий мужской голос.
— Д-да. — Голос дрожал.
— Мне очень жаль вам сообщать, но ваши родители попали в аварию, и сейчас они находятся в реанимации в тяжёлом состоянии. Вы должны приехать.
— Ч-что? — По щеке пробежала прозрачная дорожка из слёз, оставляя за собой мокрый след.
Мужчина назвал адрес больницы и попросил Антона поспешить, после чего отключился.
Парень стоял около кабинета геометрии, опираясь о стену. Рука будто перестала слушаться, и телефон упал на пол. Антон зажмурился, надеясь, что это всё сон, но когда парень открыл глаза, то ему захотелось кричать. Губы дрожали, и парень, словно тряпичная кукла, скатился по стене. Слёзы огромными каплями падали на одежду и пол.
Дышать стало тяжело. Всё это очень напоминало паническую атаку. От этой мысли Антону стало ещё хуже, и он начал издавать какие-то странные звуки.
Послышался хлопок двери. Сквозь слёзы парень смог разглядеть чей-то силуэт, который присел рядом.
— Антон… Антон… — слышалось, словно эхо.
Чьи-то тёплые руки схватили парня и прижали к не менее тёплому телу. Антон тяжело дышал. Он не мог выровнять дыхание. Как вдруг его лицо схватили, и сквозь пелену слёз парень увидел синие глаза, которые нежно и обеспокоенно смотрели на юношу. Антон смотрел в них, пытаясь дышать. Нежная рука, гладила парня по спине, а другая вытирала нескончаемые слёзы. Сердцебиение начало успокаиваться, а дыхание потихоньку восстанавливаться.
— Антон, посмотри на меня, Антон. Что случилось, Антон? — шептал знакомый мягкий голос.
— А-арсений С-сергеевич?.. — дрожа всем телом, спросил парень.
— Иди сюда, — Учитель обнял парня. — Ты это не из-за меня, да? Антон, прости. Антон, пожалуйста… Антон, что случилось?
— Родители… Они… они…
— Тихо-тихо, — прошептал Арсений Сергеевич, крепче прижимая дрожащее и такое хрупкое на тот момент тело парня.