You're just a sad song with nothing to say.

seventeen

Если я ещё раз увижу тебя рядом с сыном Уэев, все твои гаджеты полетят в мусорку.

Домой семья ехала в тишине, лишь всхлипы сына периодически нарушали её. Фрэнк вытирал руками слёзы, пока они не начали неприятно стягивать щёки. Огни дорожных фонарей периодически пронизывали насквозь зрачки, но он даже не моргал, а лишь судорожно сжимал коленки и напрягал челюсть. Он всё еще дрожал под взглядом матери, потому что видел в её глазах лишь глубокое разочарование. И, честно сказать, большую часть поездки Фрэнк старался смотреть на свои джинсы, в окно, куда угодно ещё, лишь бы не встречаться с глазами родителей.

Предстоял долгий, громкий, полный желчи, разговор.

Фрэнк чуял нервный срыв где-то за своей спиной, который точно желал сесть тяжёлым грузом на плечи.

Фрэнку стыдно, страшно, он чувствует злость и отвращение.

— Выходи. — громко повелевает отец, хлопнув дверью своей любимой машины, чего ранее он никогда не делал.

Парень крепко сжал руки в кулаки, опустил глаза в пол и на ватных ногах поплёлся за родителями.

Эмма прыгнула ему на руки, когда Фрэнк вошел внутрь дома, но, заметив настроение хозяина, сразу же прекратила добиваться внимания. Не сейчас.

Из комнаты в полусонном состоянии вышла Алиса, держа в руках плюшевого зайца. Они о чем-то говорили, но Фрэнк не слушал, а вернее даже не слышал.

Ему страшно, он хочет убежать в комнату, достать телефон, сказать хоть слово, потому что знает, что будет дальше. Он должен сесть на табуретку возле кухонного стола и ждать.

— Дорогая, иди спать, уже поздно.

— А Фрэнк? — тихо спросила сестра.

— А Фрэнк сейчас будет занят.

Мама уселась напротив, отец встал рядом с плитой.

— Даже сказать тебе нечего нам, да?

Молчание со стороны Фрэнка то ли было правильным решением, то ли глубочайшей ошибкой.

Далее мама продолжила задавать вопросы более громким и злым голосом:

— Мы не можем понять, Фрэнк, что с тобой случилось. Я не могу понять тебя, понимаешь?

— Но-

— Лучше помалкивай у меня! — резко перебил отец.