Демон

И по ковру скользит, плывет

Том безумно волновался, стоя перед дверью большого дома на холме. Мэри ободряюще гладила его плечу и смотрела так нежно, что у него сжималось сердце — никто и никогда не смотрел на него так… Заботливо. Ласково. И без особой причины — без корысти или злой шутки. Всё это выбивало из колеи. К тому же, он впервые в жизни волновался из-за того, как его примут люди. По словам Мэри, всё должно пройти хорошо, но он не верил, просто не мог — в его жизни было слишком мало хорошего. В конце концов женщина встала и цыпочки и мягко поцеловала внука в щеку, прошептав:

— Не волнуйся. Парень пересилил себя и кивнул. Как он мог не волноваться? Том расправил плечи, стремясь показаться уверенным в себе, но услышал смешок и тоже не смог не улыбнуться. Должно быть, сейчас с его стороны это выглядело действительно смешно. Раньше он бы никогда не потерпел к себе такого отношения, не позволил бы над собой смеяться — но он чувствовал, что этой женщине мог простить всё. Просто потому, что она его нашла. Пусть даже спустя столько долгих, мучительных лет. Мэри открывает дверь и заходит. С кресла тут же чересчур резво вскакивает пожилой мужчина и угрожающе надвигается на них: — Почему ты ушла и не предупредила? Ты хоть знаешь, как я волновался? Он целенаправленно не упомянул сына. Когда отец заглянул к нему десять минут назад, он спокойно дрых на шикарной постели и явно ни о чём не беспокоился. Ему было откровенно плевать. А отцу оставалось лишь поморщиться, мысленно закостерить дармоеда и тихо закрыть за собой дверь — чтобы не разбудить. Женщина улыбнулась и потрепала мужа по щеке, и он тут же растаял, но убрал руку, заметив странный взгляд парня, который стоял рядом с его женой. И остолбенел, разглядев его. Томас открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, и явно не мог прийти в себя, находясь в состоянии шока от увиденного. И было почему. Перед ним стоял его сын, только более молодая его версия. — Кто это? — наконец смог произнести он. Мэри ласково улыбнулась внуку. — Это Том, Том Риддл. Сын Тома и Меропы Гонт, а соответственно, наш с тобой внук. Было непонятно, рад ли мужчина такому пополнению в семействе, но он нашёл в себе силы сказать: — Что ж, пусть так, — он мог бы потребовать предъявить какие-нибудь документы, но очевидное сходство не дало и помыслить об этом. — Значит, теперь это и его дом тоже. Наверное, надо познакомить его с отцом. К его гордости, мужчина быстро пришёл в себя и осмотрел нежданного родственника. Он отметил холодные глаза, и вообще внешне казалось, что мальчик спокоен, как удав, но старческий глаз заметил и нервозность, и попытку сохранить лицо. И оценил это. Мэри закивала. — Да, да, обязательно нужно! Томми, То-о-омми! — начала кричать она, пытаясь заставить сына спуститься вниз. В конце концов у неё получилось. Недовольный и заспанный Том Риддл спустился с лестницы, недовольно сверкая глазами, и тут же заявил: — С чего такой шум? — но тут же осёкся, увидев своё зеркальное отражение. Он поражённо застыл, с глупо выпученными глазами и приоткрытым ртом. Том Марволо напрягся. Ему совершенно не понравилось молчание так называемого отца. Его сейчас выгонят? Назовут уродом? Почему же молчание такое долгое? Мужчина процедил: — Что он здесь делает? Казалось, что из его ушей вот-вот пойдёт пар. Парень стиснул кулаки, а Мэри растерянно захлопала глазами. — Как что? Он теперь будет с нами жить. Это твой сын и наш внук, — проговорила женщина ласково. Слизеринец немного успокоился. Миссис Риддл очень хорошо влияла на него и его внезапные приступы агрессии. Но Тома Риддла это не остановило. Он взревел: — Что значит жить? Что значит сын? Он мне не сын! — эти слова били так больно, что зрение Тома застелила красная пелена. — Это всего лишь ведьмино отродье! Из-за неё и из-за него Сесилия уехала! Это они во всём виноваты, они! Том Марволо больше не собирался это терпеть. Он достал предусмотрительно взятую с собой левую палочку и было собирался поднять её и произнести: «Авада Кедавра», как Мэри встала перед ним, заслонив своим телом, и угрожающе сказала: — Не смей оскорблять моего внука! Единственное отродье здесь — это ты, потому что до сих пор не смог отпустить прошлое и простить! Мальчик — твой сын, и он сирота. Он нуждается в твоей защите и поддержке, а ты знать его не хочешь! На самом деле, даже хорошо, что Сесилия уехала. Хорошо, что всё так случилось. Потому что никто не заслуживает такой Божьей кары, как ты! Таким сыном нам воздалось за все грехи! Том Риддл покачал головой, не веря в услышанное. Это сказала его мать. Мать, которая всю жизнь сдувала с него пылки и потакала. Мать, которая любила его больше жизни. Но теперь, с появлением отродья, это, видимо, изменилось. — Вот значит как, да? — криво ухмыляясь, ядовито спросил он. — Нашла себе нового любимчика? Теперь я тебе не нужен? Ну и пошла ты! Ты мне никогда не была нужна! Мэри ахнула, а слизеринец вдруг разъярился. Он не мог понять, как можно так разговаривать с матерью. Разумеется, он имел право злиться на Меропу — она умерла и оставила его одного в этом никчёмном мире. Но ведь Мэри вырастила его! Как так можно?