Америка качался на своих двоих в нетёплых кедах красного цвета, абсолютно не привлекая внимания. Огромная куртка, широкие штаны, тёмные стёкла очков в аккуратной металлической оправе. Всё в репертуаре стильно-модного Америкашки.
Он ждал Россию уже десять минут, в необъяснимой спешке приехав на полчаса раньше и покорно стоя возле ворот в парк, стараясь с помощью размеренных и даже медленных движений согреться, не выглядя как идиот. Он оглядывался на прохожих можно сказать впервые в жизни, впервые в жизни подмечал из мимику, разнообразие их лиц, не то что у его семьи дома:повара с якобы французскими усиками, громилы в шрамах и милые служанки. Словно в какой-то другой мир попадаешь.
Милая азиатка прошла мимо, надухарившись как не знаешь кто. Скрывает возможный запах? Не поможет, это США гарантирует. Высокий, худой как стручок мужчина с острым носом и самым самовлюблённым выражением лица медленно и вальяжно проходил по другой стороне дороги, но его «важность» доходила аж до США. Как неприятно.
Вокруг возилось очень большое количество людей и транспорта, но это почему-то не мешало умиротворяющей обстановке весны быть. Альфа всё равно мог слышать тихий шелест тонких ветвей, покорно колыхавшихся лёгким ветерком. Мог слышать запахи новой травы, растущей в парке. Мог видеть чистый снег там, где его не топтали тысячами ног. Городской дух окутывал это место и США любил город, любил быть окружённым людьми, даже не знающими его, любил шум, ругань, постоянные слухи и всегда именно поэтому был душой компании, постоянно навеселе со своей самой токсичной стороной.
Он не мог позволить людям приблизиться к нему, люди бы не любили его. Хорошего его, с плохой самооценкой, кучей талантов и доброго. Конечно, так он о себе не думал.
-Америка!
Слегка звонкий голос, приближающийся с каждой секундой, волоча за собой радость. США начал вглядываться мягкие черты его лица и осознал, что он слегка подвёл губы прозрачной помадой, потому что их цвет стал более розовым. Россия прекрасен. Прекрасен во всех смыслах. Свитер с высоким горлом, его потёртая куртка, обтягивающие джинсы.
-Привет, Россия. Как ты, ты рано.
-Ты раньше,-он подошёл к альфе и лучезарно улыбнулся, что-то гулко и до приятного болезненно отдалось в грудной клетке Штатов.-Идём!
Он переплёл с ним руки в замок. Россию обдал жар рук альфы, пока второй понимал, насколько ледяные у Росса руки.
-Ты не замёрз?-так озабоченно и тревожно сказал это Америка, что второй улыбнулся улыбнулся.
-Как-то пошёл в магазин в минус сорок в этой куртке. Мне никогда не холодно. А вот ты смотри не простудись.
Омега, казалось, светился дружелюбием и счастьем и что-то подсказывало его спутнику, что это в первый раз за крайне продолжительное время, был ли именно он причиной такого настроения, Америка предпочитал думать именно так. Ладони слегка покалывало из-за небольшого холода, но у США не было абсолютно никакого желания освобождать руку из даже приятных прохладных пальчиков. Внезапно, но так понятно, у России были самые прекрасные глаза, отражавшие мир в белых красках, именно таким, каким он его видел, каким бы Мерика хотел его видеть. Правильный мир, равный. Любимым мороженным России было шоколадное, классическое и не приторно сладкое. Удивительным было то, насколько ему было плевать на окружающий холод и грязь, он ухитрился найти подснежник. Его ледяные пальцы казались такими хрупкими и прекрасными, по сравнению с белоснежными лепестками растения. Элегантные изгибы мягкой кожи, которую хотелось согревать и прижимать к щекам, хотелось быть тут всегда и ни с кем не разделять прекрасного омегу, чего США и не планировал делать. Какой же он проприэтер и собственник, но это и не плохо. Щёки Росса покрылись румянцем из-за холода. Америка разгорался пламенем внутри, думая, что ему холодно, хотел согреть и понимал, насколько это смешно, хотеть защитить от всего своего мальчика, своего ли? Хотеть смотреть ему в глаза, утопать в тёплых белых огнях и чистых искрах. Сердце стучало быстрее, по венам растеклась тяжёлая и тёплая влюблённость, кладя свои же руки на плечи, давя в своих объятиях, оставлять беззащитным. Но вместе с ним. Но вместе с ним всё пропадало, тепло било с новой силой с каждым постукиванием сердца.
Когда он и прекрасный мальчик воодушевлённо кружились в импровизированном вальсе на грубом асфальте парка, возле перил и озера, слыша далёкую музыку, эхом распространившуюся по улицам. Когда они смеялись над ужасными шутками, которые иногда не понимали они и сами, но всё было так прекрасно. Как когда Русь запачкал хрупкую, нежную кожу мороженным, пришлось стирать пальчиками и он поставил мороженное на встречу лицу США, обмазав и его. Тогда начались догонялки с криками и воплями и безумным смехом. И они не могли перестать говорить, рассказывать о себе и оказалось даже, что Руся могёт в балет. Прекрасный, волшебный, чарующий мальчик.
