Маринетт так давно мечтала, так долго ждала этого дня. С детства представляла себя в пышном белоснежном платье, сшитом по её эскизам. Невольно улыбалась, закрыв глаза, когда представляла суетящихся вокруг друзей, родителей и других гостей. Маринетт хотела чтобы всё было идеально, чтобы как в сказке, которые она всегда так любила. Маринетт всю жизнь ждала того единственного, чтобы не мучаться, чтобы раз и навсегда. Маринетт мечтала об идеальной жизни, а на деле получилось, что получилось.
И кажется, что могло испортить такой день. Это же тот самый день. День в который каждая девушка может почувствовать себя принцессой. Но Маринетт и без всего этого цирка была принцессой. Пусть только для настырного и вечно раздражающего Кота, но была. Да и кто виноват, в том что не хотел раздражать, он просто пытался развеселить принцессу. Та вообще-то часто грустила и пусть виду не подавала, но он то всё знал.
А этот жалкий день никакой радости не доставлял, хотелось бы знать почему. Маринетт ведь сама прошептала робкое «Да», сама пустила слезу, сама взяла кольцо. Маринетт столько времени и сил убила на этот праздник. Столько раз уколола палец, пока шила это несчастное платье. Из колесила весь Париж, пока наконец не нашла идеально подходящий ресторан. Так долго продумывала каждый шаг. А сейчас смотрит в зеркало и кажется, что зря всё было. В пустую убиты все силы. Не хочет она ничего, волнуется наверное. За дверью туда сюда носятся Алья, родители, какие-то родственники и подруги.
Время шло так медленно с самого утра. И как обычно, всё не так, как надо. Не прозвонивший будильник, почему-то не отвечавшая на звонки Алья, срочный перенос тождества на два часа назад. Всё тянуло на дно.
Маринетт почему-то только сейчас вспомнила, что совсем забыла отнести талисман мастеру. Он тоже должен был присутствовать сегодня. Маринетт надеялась. И неизвестно, чем думала девушка, но безжалостно сорвала длинные перламутровые серьги с ушей и только с третьего раза одела такие родные красные гвоздики.
- С твоим днём, Маринетт, - улыбнулась Тики оглядывая подопечную.
Квами парила вокруг, в восторге рассматривая платье Маринетт. Застыв на уровне глаз подопечной, она вновь за долгое время увидела тот огонь решимости, который так давно был забыт кажется ими обеими. Сейчас она поняла всё, по глазам, по улыбке, и кивнула, позволяя Маринетт выкрикнуть всего одно слово. Всего одно, но дающее очень много.
