Настенные часы показывают за полночь.
Луна отсвечивается в большом зеркале в которое смотрит Тэхён. Сна ни в одном глазу. Его мысли прервали неторопливые тяжелые шаги, ритмично раздающиеся за дверью и гулом отбивающимися от мрачных стен. Но парню кажется будто эти звуки у него в голове сливаются с его сердцебиением. Сейчас он в точности похож на ту маленькую птичку что в страхе перед зверем вжималась в его руку. Тэхен вжимается в матрас поджав ноги под себя и прикрыл глаза ибо услышал какой-то шорох в замочной скважине.
И вот, щелчок, можно было понять что дверь открылась. Даже через закрытые глаза Тэ мог видеть как светло снаружи, снаружи его личной клетки. В комнату кто-то зашёл и тучей приближался к кровати брюнета. Мальчишка смог уловить запах явно дорогого мужского одеколона, выпивки и ещё чего-то на что Тэхён заметно сглотнул. Чья-то тёплая рука коснулась его щеки и начала вести вниз по шее, груди, спускаясь к бедру и несильно его сжимая, парень забыл как дышать.
– Долго будешь притворяться?
Тихий и немного хриплый голос разрезал тишину в которой можно было услышать как тяжело дышит младший.
Обреченно открыв глаза Тэхён встретился с чёрным космосом в котором орбиты взрывались, светились, и кажется... вовсе не сулили ничего плохого? Взгляд Чонгука был каким-то неимоверно спокойным, Тэхёну поистине стало страшно. Он похож на чёртового психа. Чон водит взглядом по телу Кима и кажется совершенно обезумев припадает к приоткрытым розовым губам парня. Уже дважды. Черноволосый целует рвано, мокро и сразу же углубляя поцелуй врываясь в рот Тэхёна настырным и тягучим поцелуем. Младший схватился за плечи старшего словно за спасательный круг, что же будет дальше, он (не) хочет этого. Тэхён тонет в сладкой неге которую дарует ему его «личный дьявол».
Чон оттянул нижнюю губу, а Тэхен испустил тяжелый судорожный вздох вжимаясь в матрас ещё сильнее чем прежде. Он не может ничего сделать, он чувствует жар адского пламени исходящий от Чона и сам сгорает.
Чонгуку хочется пустить кровавые полосы по телу этого мальчишки, хочется пометить, хоть клеймо раскалённым железом поставить, чтобы каждая шавка знала кому он принадлежит. Так сильно хочется вгрызться острыми зубами в лебединую шею оставляя множество укусов, клыки до ужаса чешутся и так хочется разорвать его бледную кожу, выпить его до дна, чтобы его мальчик кричал и просил не останавливаться, отдавался без остатка до последней капли медовой крови. Чон начал больно вгрызаться в шею младшего, на что тот болезненно застонал своим бархатным голосом.
– «Стони для меня Тэхённи.»
