истинный мир боевых исскуств [6 том]

Глава 1159. Никакого милосердия.

«Спасибо, Гроссмейстер И. Я запомню милость Гроссмейстера И на всю жизнь!»

Дун Шаоцин был так тронут, что продолжал низко кланяться И Юню.

И Юнь остановил Мастер Секты Дун и сказал: «Рано праздновать. Мне еще предстоит вылечить Вашу дочь. Я только заставил яд войти в стадию ремиссии. В будущем, это может повториться».

«А? Тогда...»

Дун Шаоцин опешил. Слова И Юня сильно взволновали его. На этот раз И Юнь был здесь и смог увести ее от ворот ада. Но что будет в следующий раз?

«Мастер Секты Дун, не волнуйтесь. Я не забуду о ситуации Вашей дочери. Дело не только в Вашей дочери. Мне и самому интересен этот вопрос».

У И Юня было смутное ощущение, что эта злая сущность имела экстраординарное происхождение.

Услышав слова И Юня, Дун Шаоцин не знал, как ему ответить. Он очень многим был обязан И Юню.

«Тогда...» И Юнь повернулся к Цзоцю Бо и сказал: «Мастер Цзоцю, по Вашему профессиональному мнению, мои Пилюли Ледяного Сердца Наивысшего Дворца подлинные?»

Цзоцю Бо приподнял брови. Хотя он не хотел признавать это, но качество Пилюль Ледяного Сердца Наивысшего Дворца И Юня было лучше, чем его.

Он неохотно кивнул и сказал: «Они действительно подлинные».

«Значит...» И Юнь выпрямил спину и посмотрел на Цзоцю Хаоюйя. «В таком случае, Молодой Мастер Цзоцю, ранее было обговорено, что если я преуспею в создании Пилюль Ледяного Сердца Наивысшего Дворца, то пилюли будут принадлежать мне, и ты заплатишь двойную стоимость создания. Теперь, что касается твоих рук...»

«И Юнь, ты...»

Лицо Цзоцю Хаоюйя побледнело. В конце концов, он был воином. Если отрезать руки, то это приведет к колоссальному снижению силы!

Он надеялся, что учитывая его статус молодого мастера Города Мириад, И Юнь не посмеет тронуть его. Тем не менее, когда исход спора был решен, И Юнь настаивал на отрезании его рук.

«И Юнь, не доводи издевательства до крайности. Ты хочешь стать врагом Бессмертного Павильона Мириад?» Голос Цзоцю Хаоюйя раздался в голове И Юня. Бессмертный Павильон Мириад был его единственной спасительной соломинкой.