As the water follows the moon

7 (Russian version)

I'm on my search for truth,

On my search for you...

Уезжая во Францию, Тэдди знал, что там ему будет нелегко. Вот только он и не предполагал, какие еще испытания приготовили ему небеса...

Когда он только прибыл в монастырь, оттуда как раз уезжал один из братьев. Причем, он оставил свою монашескую одежду, а это означало, что он возвращается к мирской жизни. Для Тэдди, который всегда полагал, что путь к Богу – это билет лишь в один конец, подобное событие было удивительным и странным. Почему тот брат, чье имя так и осталось Тэдди неизвестным, решился покинуть святую обитель после нескольких лет, проведенных там в молитвах, учебе и благочестии? Молодой монах вообще не представлял, что такое случается. И лучше бы он не знал о такой возможности...

Быть монахом означало отказаться от очень многого, но Тэдди давно с этим смирился. Это было небольшой платой за те бездны знаний и понимания, что должны были ему открыться. Принося главные обеты послушника – нестяжательства и воздержания, он даже не задумывался над тем, что однажды ему может стать тяжело их соблюдать. Тогда он не считал их запретами и не думал, что таким образом чего-то себя лишает. Только он переоценил свои силы.

И дело было даже не в том, что ему приходилось смирять свои естественные потребности, - к этому он вполне был готов. Уже в последние недели мирской жизни Тэдди пытался свести свое общение с Катариной к чисто дружескому и исключить любой физический контакт. Поначалу это давалось ему с трудом, потому что каждая клетка его тела жаждала ее, но он принял и этот вызов. Постепенно Тэдди стал думать о Катарине как о своей сестре.

В монастыре было проще, потому что соблазны больше не маячили перед глазами. С другой стороны, находясь в тысяче километров от Катарины, Тэдди чувствовал такую близость с ней, какой не было, когда они находились рядом. Она никак не шла у него из головы, и это пагубно влияло на его занятия. Прежде уверенный в том, что сделал все верно, Тэдди вдруг невольно начал сомневаться в правильности своего поступка. Возможно, он не должен был оставлять эту девушку. Часами он молился о ней в надежде, что таким образом станет легче, и она оставит его мысли и сердце, но Катарина там прочно обосновалась. Тэдди чувствовал, что любовь к ней будет жить в его сердце всегда, и это немного пугало. Конечно, пока он не помышлял о том, чтобы уйти из монастыря и вернуться к Катарине, но все происходящее вселило в его душу большое беспокойство.

Он не смел делиться этими размышлениями ни с кем из братьев, дабы его не сочли легкомысленным и недостойным находиться в святой обители. Исповеди тоже не помогали, и, несмотря на отпущение грехов, демон по имени Катарина продолжал терзать измученный мозг Тэдди. Днем он думал о ней даже во время молитвы и занятий, а ночами она являлась ему в откровенных снах.

Тэдди понимал, что если так будет продолжаться, он может совершить непоправимую ошибку. Он больше не мог держать все в себе и решил признаться отцу-настоятелю.

Тот внимательно выслушал сбивчивый рассказ молодого человека, а затем ласково улыбнулся.

- Дитя, - сказал он. – Ты думал, что тебе будет легко? Первый раз взглянув в твои глаза, я сразу понял, что в миру ты оставил кого-то, кто был тебе очень дорог. Ты считаешь, что ошибся?

- Я не знаю, - заикаясь, ответил Тэдди, чувствуя, что совсем запутался. – Если бы я не знал о том, что монах может в любое время уйти, мне было бы проще не думать о ней...

- Монастырь – это не тюрьма, и наши правила не настолько жестоки, - проговорил отец Доминик. – Я не могу сказать, что много братьев покидают эти стены, дабы вернуться в мир, но такие случаи не редки. Для тебя это искушение? В таком случае молись, сын мой, и да обретет твой дух крепость... Но если ты все же захочешь выбрать иной путь, никто не осудит тебя.

- Спасибо, святой отец, - Тэдди смущенно улыбнулся.

Еще долгое время он тяжело переживал, желая жить одновременно в двух мирах, пока, наконец, не осознал, что монастырь давно стал его истинным домом. Тэдди был там счастлив и не хотел ничего менять. Тогда он и решил, что если все-таки когда-нибудь надумает покинуть обитель, то это будет не из-за женщины.